– Поехали, Бостон, – игриво повторяет Кендалл. – Но за дорогой следить не обязательно. Я покажу тебе кое-что поинтереснее. Она поднимает ногу и упирается пяткой в приборную панель. Колено второй отводит в сторону, откинувшись спиной к дверце машины. Кендалл съезжает чуть ниже, разводит ноги шире и задирает широкие шорты так, что я могу рассмотреть все. Под ними нет трусиков. Только ее гладкая нагая киска. И Кендалл запускает к ней пальцы через колошу шортов. – Если предпочитаете следить за дорогой, мистер Нот-Кёртис, дайте знать, – она дразнит себя по кругу одним длинным ноготком. Я сглатываю. Какая, на хрен, дорога?Я вообще забыл, что мы движемся. Кендалл поглаживает пальцем клитор вверх-вниз, слегка придавливает бугорок и выпускает в салон томный стон. – А мне ведь тоже не обязательно смотреть на дорогу, верно? – она добавляет второй палец и проходится ими вдоль своего входа. – Я ведь тоже могу наблюдать за чем-нибудь более… интересным… – Кендалл закусывает губу, лаская свою промежность двумя пальцами. – Чем-нибудь… твердым… длинным… и… – она сдавливает клитор и протяжно выдыхает. – Умопомрачительно огромным… Боже… Она хочет, чтобы я достал свой член. Прямо сейчас. Я бросаю взгляд на приборную панель Шевроле, убеждаюсь, что автопилот работает и мне действительно можно сделать то, чего требует Кендалл, без угрозы для наших жизней. Снова смотрю Кендалл в глаза. Там разразилась буря из похоти и страсти, а в последнее временя это моя любимая смесь. Утыкаюсь взглядом ей между ног и вижу, как сильно она промокла, массируя себя под моим пристальным наблюдением. Мне хочется, чтобы она кончила, глядя на то, как ласкаю себя я. Не отводя от нее глаз, расстегиваю ремень и ширинку. Член пульсирует и рвется наружу быстрее, чем я успеваю приспустить боксеры. Как только твердый ствол оказывается в моей руке, Кендалл всхлипывает. Я сжимаю головку в кулак и прохожусь им сверху вниз. Кендалл стонет и погружает свои пальцы в себя, подаваясь бедрами вперед. – Иисусе… Какой ты большой… – она начинает раскачиваться навстречу своим пальцам, глубже проникая внутрь. – Хочешь его? – крепче обхватываю член ладонью и учащаю движения. – Да… – она облизывает губы. – Где ты его хочешь? – У себя во рту… – вздыхает Кендалл и трахает себя пальцами сильнее. Я отзеркаливаю ее действия, синхронизируюсь с ее темпом и смотрю туда, где блуждают ее руки. – А потом… П-потом… Ах… Хочу там, где… – Где, Кендалл? – я запрокидываю голову и рычу, наблюдая за каждым ее движением. Не за дорогой, на которую стоило бы поглядывать. Нет. Я полностью охваченее властью. – Хочу… Бостон… – она закатывает глаза. – Куда? Скажи. Куда ты хочешь, чтобы я тебя трахнул? Мои интенсивные движения и стоны Кендалл доводят меня до грани. Член пульсирует. Я готов извергнуться прямо сейчас. Сейчас. – Ч-черт… – почти кричу. – Маршрут завершен, – сообщает система навигации, и я кончаю себе в кулак под звуки несдержанного оргазма Кендалл. Мы оба рьяно дышим, раскинувшись на передних креслах Шевроле. Кендалл опустила ноги, но мне не дает покоя мысль, насколько она сейчас влажная. Мне хочется продолжить. И кажется, я свихнулся, раз не могу ни о чем другом думать в момент, когда кончил пару секунд назад. – Ненасытный извращенец, – усмехается она сквозь частое дыхание, когда ловит мой голодный взгляд на своем теле. – Ты сама подсадила меня на секс с тобой, – повторяю ее фразу, сказанную мне в Вегасе, когда мы устроили секс-марафон в спальне моего пентхауса. – И мне не кажется. Теперь я зависим, – тянусь к ее губам и захватываю их в долгий поцелуй. Мне правда ее мало. И это безумно круто. Но и пугает одновременно. Я никогда не был зависим ни от одной женщины. Я никого никогда так сильно не любил. Глава 28. Миллион Настоящее время Кендалл Я привезла нас в порт. В наше место, с которым связано большое количество душевных ран. Но несмотря на все это, именно здесь мы всегда могли говорить. А этого и хотел Бостон до того, как я совратила его в его же тачке. Не сдержалась. Правда. Он слишком сексуален, когда сосредоточен. Его лицо сразу же приобретает максимально серьезное выражение, Бостон хочет выглядеть сурово, а я вижу только надпись на его лбу: «Трахни меня». И все. У Кендалл срывает крышу, и она творит безумные вещи. Даже в салоне спорткара. Хорошо, что в этой модели поддерживается автопилот, иначе мы бы разбились, и завтрашняя рубрика в СМИ пестрила бы заголовком: «Полуобнаженные и мертвые онанисты». *** Бостон и сам собирался привезти меня сюда, поэтому он помогает мне пробраться через огороженную заброшенную зону порта и впускает в свой контейнер. Когда мы были здесь в последний раз, то напились на мой восемнадцатый день рождения, и я почти призналась ему в любви, но вместо этого в тот же вечер попросила Чейза сыграть роль моего бойфренда. Если бы тогда я не сглупила, все сложилось бы иначе. Если бы в ту ночь Скайлар не напугала меня своим присутствием, мы с Бостоном давно были бы счастливы. – Будешь вино? – спрашивает Бостон, когда я закрываю за собой дверь контейнера. Здесь так тесно, но комфортно. Так мало места, но достаточно для нас двоих. Или для одного, чтобы подумать. Неудивительно, что Бостон захотел сохранить его. Неудивительно, что именно здесь я чувствую себя особенно уютно. – Здесь есть вино? – прохожу вглубь «трейлера» и провожу ладонью вдоль искусственного камина, на котором все еще висит гирлянда из пластмассовых пауков и тыкв. – Я готовился к нашей ночи Хэллоуина в этом году, – неловко поясняет Бостон. – Я не знал, что ей не суждено состояться… Он на секунду замирает. И я знаю почему. Скайлар никуда не денется из нашей жизни, потому что она носит ребенка Бостона. Сердце сковывает болезненный спазм. Я отворачиваюсь к двери и сжимаю кулаки. Царапаю ногтями большие пальцы до крови. Бостон не должен заметить моей реакции. Мы здесь не для этого. – Кендалл, я не просто так к тебе сегодня пришел, – начинает он за моей спиной, но у меня нет сил оборачиваться. В такие моменты я понимаю, что все, что делала до этого – было неправильно. Ведь он – не мой. Все еще не мой, что бы он ни говорил. И каждый раз, когда он рядом, я все равно сдаюсь. Потому что люблю больше жизни. Потому что пять минут с ним важнее дней, проведенных в истязании самой себя за ошибки. Я сожалела каждый раз. Пылала, а потом ругала себя. Ведь я уже никогда не заменю ему Скай. Он уже никогда не выберет меня. Теперь его просто тянет, а я готова питаться этими моментами. Зарекалась не играть роль любовницы, но разве не ею сейчас для него являюсь? Я глупая. Такая глупая. Но как устоять? – Кендалл… – Бостон подходит сзади, берет меня за руку и сплетает наши пальцы. Его теплое дыхание застывает на моей шее. Волшебный момент. На моих глазах проступают слезы. Оставим его волшебным. Сердце, успокойся, пожалуйста. Разум, отпусти. Я поворачиваюсь к Бостону с улыбкой, как всегда. Я рада смотреть на его лицо. Он божественно красив. Он чертовски любим. И я хочу эту ночь с ним. Целую его, но Бостон отстраняется. – Кендалл, постой. – Почему? – усмехаюсь, а самой хочется плакать. – Мы не закончили то, что начали в машине, – моя ладонь опускается на его брюки. Говорю, а горло дерет горечь. Он пришел порвать со мной. Навсегда. Ведь Скайлар – порядочная, красивая, непорочная невеста, которая ждет от него ребенка, а я та, которая под действием веществ готова забраться на колени любого. Скай никогда бы не оказалась в подобной ситуации. А я оказалась. Меня сняли на видео. Меня. Возбужденную, развязную, на коленях другого мужчины, полуголую, стонущую от чужих ласк. Зачем такая Бостону? Он не сможет это забыть. Я сама посмотрела ту запись и ужаснулась. Проблевалась дважды. Ощутила себя облитой грязью. Почувствовала себя шлюхой. Такой я и была в тот момент. Поэтому Бостон никогда не примет меня такой. Я никогда не стану ему равной. – Кендалл, – Бостон перехватывает мою руку. – Послушай, – он обрамляет мое лицо свободной ладонью и притягивает вплотную к своему лицу. – Я не женюсь на Скай, – бах! – Конечно же, я буду поддерживать и содержать ее и ребенка, но между нами все кончено, – бах-бах! Сердце взрывается, а я не могу говорить, потому что не верю. – Я сказал ей, что люблю тебя, – бах-бах-бах! Петарды. Фейерверки. Салюты. Атомные бомбы громят мое сердце. – Я люблю только тебя, Кендалл, – он так близко, держит меня за плечи, а если бы не держал, я бы упала замертво. – Эй, Конфетка, не плачь. Я плачу? Я не заметила. Мои руки трясутся, но я тяну их к его лицу. – Я люблю тебя, – повторяет Бостон, притягивая меня к своей груди. – Сколько раз мне нужно повторить, чтобы ты поверила?