На экране красовался черный внедорожник: и правда, зверь – мощный, приземистый, надёжно опирающийся на лапы-колеса. Марина покачала головой. – Мне кажется, тут какой-то подвох. Сам подумай, почему за такую цену продают? – её не оставляла надежда образумить мужа. – Да там хозяин совсем с катушек слетел – якобы в машине привидение живет или что-то вроде того. – Ой, – она прижала руки к груди, – ты серьезно? – Люди иногда сходят с ума. Зато такой шанс! – он лукаво улыбнулся, подошел и легонько провёл пальцами по тонкому столбику позвонков от шеи до пояса и как бы невзначай потянул язычок молнии на спине. – Маришка! Не будь букой! Слышишь? Наша песня. Это знак. Из гостиной доносились ритмичные аккорды, и неповторимый голос Джо Кокера призывал любимую скинуть платье. Марина зарделась и закусила губу, стараясь не рассмеяться. – А если и правда в машине есть нечто… э… сверхъестественное? Что ты с этим будешь делать? – попыталась она все же отпихнуть его руку, блуждающую по телу. – Я с ним договорюсь, – Максим сверкнул белозубой улыбкой и потянул ее к себе. – Ты же знаешь, какой я неотразимый! You can leave you hat on… – пропел он ей в ушко. – Делай что хочешь, – не выдержала она, рассмеявшись. Вот такой он у неё: бесшабашный и самоуверенный. Самый лучший. – Покупай свое привидение с моторчиком, только учти, я в твоих шабашах участвовать не буду. Максим обнял её, закружил, как бы ненароком увлекая в сторону спальни. *** – Марина, Мариночка, – Настин голос выдернул её из полусна. Марина подняла тёмные, словно опавшие осенние листья, глаза. – Тебе поесть нужно. Давай чайку сделаю? – подруга присела на диван, с тревогой вглядываясь в лицо. «Мне нужен Максим, – сказала она про себя, – а больше ничего не нужно», – и снова накрылась пледом, уйдя в спасительную темноту. Она потеряла счёт времени после похорон. Вот как такое может быть? Вот был Максим, и вот – нет. И больше не будет. Никогда, никогда. Страшное непостижимое «никогда». И от этого она бессильно выла и в ярости кидала в стену всё, что попадало в руки. Утром приезжала Настя, давняя подружка, убирала разбросанные разбитые вещи, качала головой, что-то говорила, говорила – про то, что жизнь продолжается, что время лечит, каких-то врачей предлагала – Марина просто кивала и продолжала лежать. …В тот день ей не терпелось дождаться конца рабочего дня. Цветы от сотрудников в честь дня рождения стояли в вазе, а на вечер был заказан столик в ресторане. «Марина? – напряжённый голос в телефоне заставил её поморщиться. Брат Макса вечно звонил в самый неподходящий момент и всегда нагружал своими проблемами. – Марина… приезжай, пожалуйста. Максим… с ним очень плохо. Ты приезжай», – он назвал адрес и быстро отключился, она даже не успела ничего понять. По дороге в больницу она всё уверяла себя, что это ошибка, что этого не может быть, это очередная шутка, розыгрыш, которые Максим частенько устраивал. – Он остановился посередине дороги. Наверное, заглох. Я ему говорил, что эти бортовые компьютеры вечно зависают. – Брат Максима, дёрнул плечом и потёр глаза. – Там трасса оживлённая, фуры летают, как бешеные. Наверное, вышел аварийный знак поставить, и его сбил этот чёртов грузовик! – Костя стукнул рукой по стенке. Марина неподвижно сидела у дверей морга, сжав побелевшие пальцы в тугой замок. Она слышала его, но не осознавала. – Мне гаишник сказал – кто-то видел, как он метнулся прямо под колеса. Темно, дождь начинался, так что никто не понял. А грузовик даже не затормозил… так и уехал. – Костя скорбно поджал губы и вздохнул. Марина крепко зажмурилась, стараясь не видеть несущийся многотонный грузовик и маленького человека, отброшенного, словно тряпичная кукла. Изломанное тело на асфальте. *** БМВ стояла в гараже – притаившийся зверь с хищным оскалом. Максима нет, а она есть. Гараж примыкал к дому, в него из прихожей вела дверь. Она впервые со смерти мужа зашла туда, села напротив, прямо на пол, и долго смотрела в пустые стеклянные глаза-фары. Из-за неё погиб Максим. Из-за неё. Машину проверили, та была полностью исправна, но Марина знала, что та специально заглохла, других объяснений не было. «Это ты виновата, – сказала она, – ты. Ты убила его». В недрах мотора что-то щелкнуло, и на секунду ей показалось, что в глубине фар мигнул слабенький огонёк. Марина села на мягкое сиденье, погладила светлую кожу. Казалось, что та еще хранит тепло тела Максима и запах его одеколона. Она зажмурилась, сдерживая слёзы, повернула ключ – стартер закряхтел, засипел и замолк – попыталась еще несколько раз, но без толку. Наконец Марина сдалась и вышла, громко хлопнув дверцей. Ночью ей приснился звук работающего мотора. Она резко села в кровати. Звук не приснился. Мотор работал. Там, внизу, в гараже. Замерла, прислушиваясь. Нет, ей не кажется, это она – чёрная бездушная железка. Марина упала на подушку и накрылась с головой одеялом, пролежав без сна до восхода солнца. Утром она долго прислушивалась к тишине в гараже, потом рискнула войти. БМВ блестела в полумраке матово-чёрными обводами. Она вздохнула с облегчением – приснилось. Провела ладонью по капоту и тут же отдернула руку. Не поверив, дотронулась еще раз. Капот был тёплый, почти горячий. Значит, не приснилось? Ключи висели в замке зажигания, Марина села внутрь и положила руки на руль, вдохнула знакомый запах, перевела дыхание, повернула ключ – негромко и ритмично застучало сердце машины. Приборная панель мигнула, вспыхнула разноцветьем лампочек, и хриплый голос Джо Кокера взорвался в тишине страстным призывом «…baby take off your dress. Yes, yes, yes…» Она замерла, мгновенно покрывшись мурашками. «Ты, мразь! Не смей!» – и бросилась прочь сломя голову. Эвакуатор подъехал к дому через два часа. Марина открыла ворота гаража, трос подцепили к фаркопу, и машина медленно поползла к выходу. Пусть её заберут, пусть она сгниёт где-нибудь на свалке… Сначала заело лебёдку. Потом заглох эвакуатор. Копаясь в моторе, поранил руку водитель. Пока он с озабоченным видом отсасывал из раны кровь, туго натянутый трос лебёдки лопнул и с хлёстом ударил его по ногам. С громким воплем тот отскочил и принялся задирать штанину. На голени багровел огромный кровоподтёк. Марина молча смотрела вслед уезжающему эвакуатору. Закрыла ворота. Долго сидела, тупо глядя в окно. Ночью из гаража снова доносился звук работающего двигателя, и иногда еле-еле слышалась мелодия. *** Такси долго петляло по узким улочкам и, наконец, остановилось перед панельной пятиэтажкой. Марина нерешительно нажала на кнопку домофона, не особо надеясь на ответ. Но ей ответили и впустили, даже не спросив имени. – Проходите, – седой дядька в халате и шлёпках буквально втащил её в квартиру, окинув цепким взглядом лестничную клетку. – Мне сегодня сколько? Два кубика или один? – И он принялся на ходу задирать полы халата. – Я к вам по делу, – сказала Марина, войдя вслед за ним в комнату, обставленную старенькой мебелью. Напротив продавленного дивана висел на стене плазменный телевизор. – Вы кто? – встрепенулся дядька. – Полгода назад вы продали машину, – сказала она и присела на стул. Ноги плохо держали её. Глаза у дядьки раскрылись, как ей показалось, от ужаса. Он бросился к окну и, приоткрыв занавеску, стал озирать окрестности. – Где она? – прошептал он хрипло. – Кто? – Она. Машина. – Дома. В гараже. Я пришла… – Я помню вашего мужа, – перебил он. – Что, он тоже? А ведь я честно его предупреждал… предупреждал. А он смеялся, я помню. Помню. Никто мне не верит. Никто… Марина сглотнула пересохшим горлом. Дядька прошлепал на кухню и вернулся со стаканом воды. Пока она пила, он сочувственно смотрел на её дрожащие руки. Да и сам-то он выглядел не лучше – дедок неопределённого возраста, с подергивающимся веком. – Мне тоже никто не верит. – Марина стукнула стаканом об стол. – Мне кажется, я с ума схожу. Скажите, она что, правда, живая? Дядька с тревогой посмотрел на неё, потом на дверь. – О чем вы? Я ничего не знаю. У меня всё хорошо. Я не сумасшедший. Марина оглянулась. Никого. – Простите, вы, может, не поняли – мой муж купил у вас машину. С привидением. Я хотела узнать… – Т-с-с! – дядька приложи палец к губам. – Она всё слышит. Её нельзя ругать. Понимаете? – Нельзя ругать? – Марина недоуменно уставилась на него. – Машину нельзя ругать? А что будет? – Она накажет, – дядька нервно дёрнул шеей. Марина вспотела и провела рукой по мокрому лбу. – Помогите мне! Мой муж погиб. А машина по ночам включается, и музыка играет. Я в гараж не захожу, боюсь. Подругу просила на ночь у меня остаться. Она в гараж спускалась, говорит, с машиной всё в порядке, никакой музыки. Но я-то слышу! Я спятила? – Все немного сумасшедшие, – тоненько захихикал дядька, – а мы с вами особенно! Я вам ничем не смогу помочь. Ничем. Понимаете? – Ну, как-то можно от неё избавиться? Что мне делать? – она почти кричала. Дядька безучастно смотрел в окно, качая шлепком. – Знаете, я завтра привезу её вам. На эвакуаторе. И оставлю под окном. Поняли? Лицо у дядьки исказилось, он прижал дёрнувшееся веко ладонью и потянулся за пультом. Телевизор вспыхнул экраном и разразился громкими трелями – шла какая-то музыкальная передача. Марина зажала уши руками. Дядька поманил её пальцем и указал на место рядом с собой на диване. Она осторожно приблизилась и присела на краешек. – Она всё слышит, – зашептал дядька ей в ухо. – Она очень мстительная. Я сразу понял. Я пытался избавиться от неё – хотел в кювет столкнуть. Вот видите, – он задрал полу халата и продемонстрировал ногу в шерстяном носке – перелом со смещением. – А если я её продам? – в свою очередь зашептала Марина. – Если она не захочет, её никто не купит. Я намучился… – И продали её моему мужу, – громко сказала Марина и выключила телевизор. В оглушительно тишине, слышно было шумное дыхание дядьки. – Что мне делать? Говорите, иначе я точно сделаю, как обещала! – Её нельзя убить, – забормотал дядька, – она уже умерла. Умерла… – Кто? – Она… Анна. Прямо в машине. Отравилась выхлопными газами, когда муж её бросил… О! Она не прощает измен… – Но почему никто не слышит кроме меня музыки? Я сумасшедшая? – Это она может… – дядька косился на дверь и к чему-то прислушивался. – Меня тоже в психи записали. Но я не псих, нет. Я ещё легко отделался, только неврозом. Другим повезло меньше… – он нервно хихикнул. – Простите, ко мне сейчас должны прийти. Я вам ничем не смогу помочь. Вы же видите… Дядька принялся подталкивать Марину к двери. Она почувствовала нарастающее отчаяние. – Это вы продали ее Максиму! Это вы его убили! – она схватила мужика за отвороты велюрового халата и принялась трясти. Голова у дядьки замоталась из стороны в сторону. От него пахло лекарствами и грязным бельём.