— Одну минуточку, — попросил я медведя. — Ты, корова, травоядное животное! Как только я это сказал, корова жалобно замычала и тут же стала жадно щипать траву. — Наконец-то сочная травка! — радовалась она. — Мне так надоели суслики и мыши. От них у меня портился желудок. Я все же корова, люблю сено и траву. Медведь очень удивился. Он спросил корову: а как же теперь будет с котом? Станет корова его есть или нет? Корова обиделась. Она еще не сумасшедшая, чтобы есть кошек. Коровы никогда этого не делают. Они едят траву. Это знают даже дети. Пока корова и медведь спорили, я решил применить одну военную хитрость. Обману медведя: скажу ему, что я знаю, где находится север, а после вместе с Кузей улизну по дороге. Медведь махнул лапой на корову и снова стал требовать, чтобы я показал ему север. Я для вида немного поломался, а потом обещал показать… И вдруг я увидел наш мяч! Он сам прикатился к нам, сам нашел нас. Это было очень кстати! Мы втроем — я, Кузя и медведь — пошли за мячом. Противная корова даже не попрощалась с нами. Она так соскучилась по траве, что не могла от нее оторваться. Идти нам было уже не так весело и приятно, как раньше. Рядом со мной пыхтел и ворчал медведь, и надо было еще придумать способ, как от него избавиться. Это оказалось делом нелегким, потому что он мне нисколько не верил и не спускал с меня глаз. Эх, знать бы мне, где находится север! И компас мне папа подарил, и на уроках сто раз объясняли, так нет же, не слушал, не выучил, не понял. Мы все шли да шли, а я пока ничего не мог придумать. Кузя потихоньку ворчал, что моя военная хитрость не удалась и надо сбежать от медведя без всякой хитрости. Наконец медведь объявил, что если я не покажу ему севера, то когда мы дойдем вот до того дерева, он разорвет меня на части. Я ему наврал, что от того дерева до севера совсем близко. А что же мне еще оставалось делать? Мы все приближались и приближались к дереву. Медведь уже скалил клыки. Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы вдруг Кузя не бросился бежать вправо. — Север! Север! — кричал кот, улепетывая со всех лап. Мы с медведем остановились и ничего не могли понять, и только когда Кузя почти скрылся, медведь взревел и бросился за ним. Мне стало ясно, что Кузя просто решил меня спасти. Он отвлек медведя на себя. Кто бы мог подумать, что у кота такое благородное сердце! Я побрел за мячом. Без Кузи было очень грустно. Может, медведь догнал и растерзал его в клочья? Лучше бы Кузя и не ходил со мной в эту страну. Чтобы мне не было уж так одиноко и тоскливо, я пел: Идешь по стране ты безлюдной И сам себе песню поешь. Дорога не кажется трудной, Когда вместе с другом идешь. И то, что он друг, ты не знаешь, И с ним ты не хочешь дружить. Но только его потеряешь Как грустно становится жить. Я очень тосковал по Кузе. Что бы там кот ни говорил, глупое или смешное, он всегда желал мне добра и был верным другом. Мяч остановился. Я огляделся. Справа от меня громоздилась гора, покрытая льдом и снегом. На вершине ее, под заснеженной елью сидели, дрожа от холода и прижавшись друг к другу, негритенок и обезьяна. На них падал крупными хлопьями снег. Посмотрел налево. И там была гора, но снег здесь не падал. Наоборот, жаркое солнце сияло над горой. На ней росли пальмы, высокая трава, яркие цветы. Под пальмой сидели чукча и мой знакомый белый медведь. Неужели я никогда от него не избавлюсь? Я подошел к подножию Холодной горы и сразу замерз. Потом подбежал к подножию Жаркой горы, и мне стало так душно, что захотелось стащить с себя рубашку. Тогда я выбежал на середину дороги. Тут было хорошо. Ни холодно ни жарко. Нормально. С гор слышались стоны и крики. — Я весь трясусь, — жаловался негритенок. — Холодные белые мухи больно жалят меня! Дайте мне солнце! Прогоните белых мух! Я скоро растаю, как тюлений жир, — плакал маленький чукча. — Дайте хоть немного снега, хоть кусочек льда! Белый медведь ревел так, что заглушал всех: — Дайте же мне наконец север! Я сварюсь в собственной шкуре! Негритенок меня заметил и сказал: — Белый мальчик, у тебя доброе лицо. Спаси нас! — Пожалей! — взмолился маленький чукча. — Кто вас туда загнал? — крикнул я им снизу. — Виктор Перестукин, — хором ответили мальчишки, медведь и обезьянка. — Он перепутал географические пояса. Спаси нас! Спаси! — Не могу. Мне надо сперва отыскать своего кота. Потом, если у меня останется время… — Спаси нас, — пискнула обезьянка. — Спаси, и мы отдадим тебе твоего кота. — А разве Кузя у вас? — Не веришь? Смотри! — рявкнул медведь. И тотчас же на Жаркой горе появился мой кот. — Кузя! Ксс, ксс, ксс, — звал я кота. Я прыгал от радости. — Я умираю от жары, спаси! — прохрипел Кузя и исчез. — Держись! Иду к тебе! Я стал взбираться на гору. На меня пахнуло жаром, как из огромной духовки. — Хозяин! — услышал я голос Кузи совсем с другой стороны. Я оглянулся и увидел кота уже на Холодной горе, рядом с обезьянкой. Кузя дрожал от холода. — Я замерзаю. Спаси! — Держись, Кузя! Я бегу к тебе! Быстро сбежав с Жаркой горы, я стал карабкаться по льду на другую гору. Меня охватило холодом. — Хозяин! — снова раздался Кузин голос. Кот уже стоял на Жаркой горе рядом с медведем. Я скатился по льду на середину дороги. Мне стало ясно, что они не отдадут мне Кузю. — Отдайте мне моего кота! — А ты скажи: в каких поясах мы должны жить? — Не знаю. Когда учительница рассказывала о географических поясах, я читал книжку про шпионов. Звери, услыша мой ответ, заревели, а мальчики заплакали. Медведь грозил меня растерзать, а обезьянка обещала выцарапать глаза. Кузя хрипел и задыхался. Мне было страшно жаль их всех, но что я мог сделать? Я обещал им выучить все моря и океаны, материки, острова и полуострова. Но они требовали одного: я должен был вспомнить географические пояса. — Не могу! Не могу! — закричал я отчаянно и заткнул пальцами уши. Сразу стало тихо. Когда я вытащил пальцы, то услышал голос Кузи: — Зови Географию. Я умираю… Не мог я дать Кузе умереть. И я крикнул: — Дорогая География, помогите!