Так что кумовство чиновников имеет очень давние корни. Но, как бы то ни было, надо было работать дальше. Хоть и был еще конец января, но дети и родители уже задумывались о выпускном вечере. Под влиянием впечатлений о бале девятнадцатого века Наталья предложила современным деткам сделать выпускной в форме такого бала. Девочки, конечно же, сразу загорелись этой идеей – еще бы, такая возможность покрасоваться в необычных платьях и прическах. Мальчишки вначале этого ажиотажа не поддержали, но, когда учитель сказала, что можно прийти в стилизованных гусарских или кавалергардских нарядах, тоже загорелись и уже начали шуметь, выясняя, кто кем нарядится. Но педагог предупредила, чтобы они были готовы рассказать о том военном соединении, форму которого они выберут, чем оно славно, в каких сражениях участвовало и так далее. Тут мальчики и призадумались, стали искать материалы и соответствующие формы военных по разным каналам. А девчонок Наталья озадачила изучением бального этикета и вообще правил поведения дворян начала девятнадцатого века, чтением описания бала Наташи Ростовой в «Войне и мире» и других произведениях. Поскольку она невольно уже была хоть и небольшим, но экспертом в этих делах, то могла в дальнейшем оценивать их усилия. Короче, эта идея оказалась и интересной, и полезной, позволяя современным подросткам узнать о прошлом России в интересной для них форме. Родители тоже активно подключились к этой идее и уже обменивались адресами костюмерных и студий, где можно было взять напрокат наряды той эпохи. А сама Наталья вновь взялась скупать лекарства в больших количествах, понимая их ценность для того времени, буквально на вес золота! Ведь до их изобретения многие-многие годы, а болеют люди всегда, тем более в ту эпоху отсутствия многих необходимых медикаментов. Случайно, рыская по страницам интернета, Наталья наткнулась на объявление о продаже наборов медика и поехала посмотреть по адресу, что они представляют. Оказалось, что это были чемоданчики, наподобие тех, с которыми ездит «скорая помощь», набитые разными лекарствами, приспособлениями для остановки кровотечения, накладывания шин и так далее. Конечно же она схватила их обеими руками и купила все пять штук, объяснив, что работает в школе, и они нужны для уроков по правилам безопасности и проведения различных выездов в лес, на природу. Молодой человек, продававший их, обрадовавшись, объяснил, что у него есть возможность еще достать, а скорее всего, элементарно списать и стащить, еще пять наборов, которые женщина тоже согласилась забрать, решив их оставить для оказания помощи раненым во время войны 1812 года. Оставила она их пока в будущем, ведь надо еще придумать легенду для их появления. Но, кроме лекарств готовых, учительница искала способы изготовления простых лекарств, которые можно было сделать в условиях прошлого. Остановилась она на мази Вишневского, поскольку основные ее компоненты, кроме ксероформа, который Наталья в огромных количествах купила в аптеке, в ее состав входит березовый деготь и касторовое масло, уже известное в то время. Да и ксероформ, как оказалось, уже знали, и его можно было приобрести и в прошлом, в аптеках. А уж про пользу в лечении гнойных ран и различных воспалений этой замечательной мазью и говорить не приходится, недаром она, созданная знаменитым хирургом Александром Вишневским в годы Великой Отечественной войны, была высоко оценена всеми хирургами и очень долго использовалась и в быту. Даже Наталья помнила, как мама делала компрессы на руку, когда на ней вскочил большой неприятный фурункул, а в просторечье – чирей, и как быстро эта мазь его вытянула и вылечила. Записала она и процесс изготовления йода, который будет изобретен как раз в 1811 году французским химиком-технологом Бернаром Куртуа. Он изучал золу морских водорослей, из которой тогда добывали соду, и заметил, что медный котел, в котором выпаривались зольные растворы, разрушается слишком быстро. Проделывая серию опытов, Куртуа взял две колбы, в одну из которых поместил серную кислоту с железом, а в другую – золу морских водорослей со спиртом. На плече у ученого во время опытов сидел его любимый кот. Однажды он неожиданно спрыгнул, опрокинув колбы, содержимое их смешалось. Куртуа увидел, что над лужицей, которая образовалась при падении сосудов, поднимается фиолетовое облачко, которое затем осело в виде необычных фиолетовых кристаллов, которые он назвал йодом, от греческого iodes, ioeides – похожий цветом на фиалку, темно-синий, фиолетовый. Наталья размышляла, получится ли у нее или еще у кого-нибудь повторить этот опыт, тем более в условиях Смоленской губернии, где моря и водорослей что-то не наблюдается. Но даже если и получится, количество полученного йода будет явно недостаточным для внедрения его в практику. Куртуа йод продавал по баснословной цене, так как водорослей шло много, а йода получалось мало, проще было как-то придумать, как легализовать купленный в настоящем времени йод или йодные настойки. Но пока эта идея подвисла в воздухе, хотя запасы йода пополнялись исправно и в большом количестве – «запас кармана не тянет»! Узнала Наталья и про изготовление бриллиантовой зелени, а в просторечье «зеленки», которую можно получить из каменноугольной смолы, но сделать это опять же трудно в местных условиях, хоть и казалось это лекарство простым и распространенным всегда. Ан нет, в это время ее только пробуют синтезировать в лабораториях, да и то в малых количествах. Но лучше опять же просто ею запастись, да побольше. Но рецепт на всякий случай учительница сохранила, вдруг сможет кто повторить процесс впоследствии. Скачала она и статью про изготовление карболовой кислоты, или карболки, которая также является сильнейшим антисептиком. Фенол, главный ее компонент, был обнаружен в 1834 году Фридлибом Фердинандом Рунге, который извлек его в нечистом виде из каменноугольной смолы и поэтому назвал Karbolsäure, или угольно-масляная кислота. Было бы просто чудесно, если бы смогли ее получить, так как карболкой пользовались для обеззараживания ран очень долго, хотя она и была достаточно сильным веществом, применять которое надо очень осторожно. А вот со спиртом получилось проще, для чего Наталья приобрела простейший самогонный аппарат и инструкцию по его применению. Она надеялась, что в дальнейшем деревенские умельцы по его образцу сделают и свои, там самое хитрое – стеклянные трубки и змеевик, но надо подумать, как его сделать в «полевых» условиях. Но позже от коллег-мужчин учительница узнала, что стеклянные части вполне можно заменить на медные, которые может сделать и местный кузнец. Наталья решила через барыню заинтересовать материалами про новые интересные лекарства Карла Карловича, уездного врача, которого пригласила к Маше, чтобы он удостоверился в чудодейственной роли его порошков в деле выздоровления девушки. Она думала, что даже если и не получится с ним контакт установить, еще кого найдет, время хоть и не терпит, можно пока и запасами из будущего обойтись. Самой помещице при всем желании это не изобрести и не повторить, даже и лезть не надо, но, авось, найдется специалист. И на общее счастье такой нашелся, но чуть позже, об этом расскажем подробнее далее, очень уж там история интересная. Но Наталья совместно с барыней твердо решила рассказать всем об элементарных навыках гигиены – мытье рук, продуктов, культуре поведения в быту. С гигиеной вообще в те времена было туго, отсюда и высокая смертность, даже Николай Иванович Пирогов нередко делал операции после вскрытия трупов, не обработав руки как следует, а потом искренне удивлялся – вроде и операция прошла хорошо, а больной взял да помер – а как не помереть-то от заражения крови, это и в нашем времени еще реально, а уж тогда! Лекари XIX века упорно не соглашались с очевидным для нас правилом – мыть руки перед операциями, родовспоможением и прочими сложными медицинскими вмешательствами. И это с их стороны было не простое упрямство, а вроде как научно обоснованное мнение – микроорганизмы не вызывают инфекционные болезни. В то время болезни знали, бактерии открыли, а вот исследований, доказывающих, что бактерии и вызывают эти болезни, еще не провели. А действовать нахрапом и доказывать необходимость обрабатывать руки хлорной известью или спиртом перед хирургическим вмешательством или перед родовспоможением нельзя, да и не по статусу – этим занимались лекари, доктора. Слово врач появилось позже, видимо, когда «врать» стали больным чаще (шутка!) Не хотелось помещице, далекой от врачевания, повторить судьбу австрийского доктора Земмельвейса. А дело было так. Еще в 1860-е годы лекари после вскрытия трупов, не вымыв руки, а только протерев их платком, шли принимать роды. Смертность была колоссальной! Австрийский врач венгерского происхождения Игнац Земмельвейс предложил перед родами и перед работой с детками обрабатывать руки хлорной известью. Смертность в клинике резко снизилась. Вроде бы – вот он, успех! Но!!! Коллеги назвали его шарлатаном, начали травлю, выгнали из клиники, а когда он опубликовал свой труд, его назвали психическим больным и поместили в соответствующую клинику! Только спустя пять лет после смерти Земмельвейса, в 1870 году, английский хирург Листер доказал вину микроорганизмов в возникновении болезней. Обрабатывать руки в Англии стали через два года после этого. Это к вопросу о том, как трудно продвигать передовые идеи в массы. Поэтому и решили совместно дамы пока действовать потихоньку-полегоньку, приучая к чистоте своих людей – дворню и крепостных, которые, кстати, и сами по себе были довольно чистоплотными, что отмечалось и всеми иностранцами. В баню ходили часто, руки мыли, роды принимали в банях специальные бабушки-повитухи, в каждой большой деревне была своя травница, которая лечила народными средствами, часто используемыми и сейчас, тут все было более или менее благополучно. Но смертность, даже среди дворян, была очень высокой, а про крестьян и говорить не приходилось. Поэтому и рожали часто, в надежде, что хоть кто-то выживет. Да и средств предохранения не было никаких, поэтому и рождалось по 10–12 детей в семье. Кстати, поскольку крестьянки сами кормили грудью, происходило естественное предохранение, которое у дворянок, которые отдавали детей кормилицам, не срабатывало. Поэтому и в дворянских семьях нередко было много детей, так, Дмитрий Менделеев был 17-м (!!!) ребенком в семье и не последним! А вот по сравнению с Россией именно Европа была «немытой» – в сердцах Михаил Юрьевич Лермонтов это сказал, обидел русский народ. В Европе леса уже все сгубили, недаром старушка с хворостом – частая героиня сказок именно европейских, а у нас поднималась медленно в гору лошадка, «везущая хвороста воз», почувствуйте разницу объемов! Поэтому мылись в Европе реже, не в бане, а в ванне, причем несколько человек друг за другом – горячую воду еще и нагреть надо, так что мытье это было чисто номинальным. У нас леса еще было очень много, даже нам, в двадцатом первом веке его, к счастью, еще хватает! Но кроме лекарств, стала Наталья запасаться и семенами. Всякие разные генетически улучшенные брать не стала, от них потом семян не получишь, а вот через своих бабушек-садоводов стала приобретать семена фасоли, кабачков, тыквы, кукурузы, сахарной свеклы, топинамбура, редьки-дайкон – их тогда и не знали, а ведь это очень питательные овощи. Горох и бобы, морковь и свеклу, капусту и огурцы она сначала покупать не стала – и в прошлом все это хорошо знали, но потом решила, что все же этим озадачится, все-таки современные сорта урожайнее и выносливее. Купила и разные сорта помидор, решив попробовать посадить их в небольшой тепличке под стеклом. Но это скорее баловство, а вот клубни хорошей сортовой картошки – это уже необходимость. Короче, опять набрав порядочный мешок, Наталья вновь вернулась в прошлое и вовремя – откликнулся второй попаданец, Миша. Но об этом подробнее далее. Глава 26 Знакомство с Мишей Миша стал уже забывать о своей прошлой-будущей жизни и совсем смирился и привык к жизни новой, в прошлом-настоящем, если бы не сны. Снилась мама, которая смотрела на своего ребенка грустными глазами, но как ни пытался Миша ее о чем-то расспросить, только молчала. После этого Миша ходил грустный, ничего его не радовало. Да и радостей было мало – жалованье скудное, еле-еле позволяющее сводить концы с концами, развлечений никаких, только разве что-нибудь вечером почитаешь. Газета была в присутствии, где служил Миша, и он часто, пользуясь моментом, уносил ее домой, а прочитав, возвращал – покупать возможности не было, выписывали же периодику из Москвы специально на все казенные учреждения. Газету Миша полюбил, особенно последние странички с объявлениями о находках и пропажах. Он читал и мечтал, что найдет какую-нибудь дорогую вещь и конечно же, как человек порядочный, вернет ее владельцу, который отблагодарит его, вручив пятьдесят, нет, лучше сто рублей. Но увы, мечты оставались мечтами, никаких вещей Миша не находил, и денег тоже. Но вот однажды одно объявление в московской газете, которая случайно попала в его руки, чем-то задело его. Текст был глупый, непонятный, но что-то царапало в нем. И только ночью его осенило – оно было из будущего, ведь здесь, в прошлом, никто и не знал всех тех фильмов, фразы из которых были упомянуты в объявлении. Сначала Миша очень обрадовался, а потом испугался – что там за дама хочет с ним встретиться, а вдруг его вернут в будущее, где его никто не ждет, а все считают умершим или пропавшим. Он не хотел сначала отзываться, но потом решил, что хуже не будет, и решил написать ответное письмо. Но как дать понять, что он тоже оттуда, свой брат-попаданец, нельзя же в открытую это написать, Миша знал, что многие письма проверяются цензурой. Много он извел бумаги, изгрыз перьев, пока дрожащей рукой не вывел: «Ваше благородие, сударыня Наталья Алексеевна. Я заинтересовался Вашим предложением, и если Ваш славянский шкаф уже продан, хотел бы в свою очередь предложить никелированную кровать с тумбочкой. Писать в город Н. на квартиру чиновнику Михаилу Ивановичу П.» Затем он решительным голосом позвал кухарку и велел ей отнести письмо на почту. Сам он идти уже не мог – руки и ноги его дрожали, настолько он переволновался, пока писал это краткое, но такое важное для него послание, определившее всю его дальнейшую судьбу и изменившую жизнь к лучшему, чего Миша пока не знал. Кухарка, достаточно снисходительно относившаяся к Мише и нисколько его не боявшаяся, на почту сразу не пошла, а заболтавшись с соседкой, совсем про письмо забыла и таскала его в кармане дня два, пока Миша не спросил, нет ли для него ответа. И только тогда, уже потертое и помятое, оно было извлечено и отдано благополучно на почту. Спустя значительное время, получив это письмо, Натали и Наталья очень обрадовались – еще бы, помощь молодого и, как они надеялись, инициативного мужчины была очень кстати. Дамы хотели сделать его своим поверенным-управляющим и переложить на него все деловые переговоры и встречи, а сами только бы подбрасывали идеи и руководили бы делами. Но увы, сначала мечты были развеяны прахом. Получив приглашение, Миша опять долго мялся – ехать или не ехать, но решил, что раз начал это дело, надо его и закончить. На старом месте его особо ничего не держало, собрался он быстро, благо и пожиток было немного. Только достаточно долго пришлось ходить за расчетом, начальство все с ним тянуло, но каждодневное молчаливое ожидание Миши в присутствии все же вынудило начальство плюнуть и выдать ему деньги, хоть и не в полном объеме. С хозяином квартиры Миша тоже разошелся быстро, тот мигом нашел на его место нескольких желающих. Хотя молодой человек прожил в том городе, куда он попал, достаточно долгое время, особых знакомств и привязанностей он не обрел, распрощался с прошлой жизнью достаточно легко, очень надеясь на счастливое изменение в его жизни. Единственный человек, который сожалел об отъезде Миши, была его кухарка, Фекла, которая понимала, что ей уже трудно будет найти столько непритязательного хозяина, которого она сможет обманывать столь же просто и свободно, как Мишу, да еще и замечать этот обман тот не будет! Так что вздыхала та по молодому человеку вполне искренне! Приехал Миша в дом к барыне через неделю после бала, очень стеснялся, заикался и робел, никак не мог найти верного тона в разговоре, все время съезжал на угоднический тон мелкого чиновника перед помещицей-дворянкой. Сословная разница давила на него, не позволяла признаться в том, что он такой же человек из будущего, как и его собеседница. Но дамы надеялись, что это все постепенно выправится, и поручили пока Мишу управляющему Василию Васильевичу. Вообще, он оказался не таким уж плохим человеком, в делах разбирался, просто без постоянного пригляда опекуна немного расслабился, но под твердой руководящей рукой исправился и стал активно помогать барыне. Идти ему было некуда, родни и семьи не было, так что и выбор особый тоже не стоял, пришлось ему подтянуться и более активно взяться за дела. Мишу Натали представила как дальнего родственника покойного мужа, так что особых вопросов не возникло. Осваивался Миша в доме постепенно, держался по-прежнему замкнуто и осторожно, но только с хозяйкой дома. Подружился со всеми, в первую очередь с Василием Васильевичем, взявшимся опекать его как своего сына, сошелся и с Полетт, которая также симпатизировала скромному молодому человеку, даже с Машей общался хоть и с робостью, но активно, лишь барыню стеснялся почему-то по-прежнему, обращался с просьбами редко, в основном через Василия Васильевича и называл часто «вашим благородием, барыней», что, конечно, немного напрягало. Но все надеялись, что постепенно он втянется и войдет в курс дела. Но вот однажды утром Миша не вошел робко в комнату, как обычно делал, а влетел с криком: «Мама, мамочка моя заговорила!!!», чем ввел барыню в полный ступор. Она, конечно же, знала в общих чертах его историю и очень удивилась – как это его мертвая мама могла с ним заговорить, и даже заподозрила, что он тронулся головой от всех переживаний, а оказалось все намного интереснее! Немного успокоившись, отдышавшись и выпив воды, Миша приступил к своему рассказу. Передаем его почти дословно: – Я в прошлую ночь заснул очень крепко и быстро, но вдруг, в одно мгновение, проснулся, как будто меня кто толкнул, и я с удивлением увидел свою маму, входящую в спальню. Я этому не удивился, не испугался, а бросился в ее объятия, крепко прижимая к себе и только приговаривая: «Мама, мамочка», так по ней соскучился, чувствовал ее тепло, как от живого человека. Мама тоже обняла меня, гладила по голове, как всегда делала, крепко обнимая в своих любящих объятиях, слезы текли у нас по лицам сами по себе. Но потом она решительно отодвинула меня, вытерев слезы и сев в кресло, заговорила властно и коротко, как всегда делала, зная, что все ее советы будут выполнены. Вот что она сказала: – Миша, молчи и запоминай. Мне немного времени дали, а сказать надо многое. Ты попал к хорошим людям, теперь я за тебя спокойна. Слушайся Наталью Алексеевну во всем и по мере сил помогай во всех делах, тут теперь твое место и время, тут и счастье будет. Но при ближайшей возможности тебе с ней надо попасть в нашу квартиру и забрать там то, что я скажу. Не перебивай, я знаю, она может. Квартиру не продавай, пусть Наталья распоряжается ею, еще пригодится. В столе в нижнем ящике двойное дно, там лежат карточки с деньгами, их много, отдай все Наталье, она распорядится с умом. Пин-код у всех одинаковый – мой день рождения – помнишь еще? – Конечно, мамочка, 15 июля. – Верно, но слушай дальше. – На антресолях в бабушкиной шкатулке лежит золото, есть и бабушкино, и мое, заберете его сюда, там оно ничего не стоит, а здесь дорого оценят. Пусть этим Наталья займется, сам не лезь. Надежда хоть и хозяйничает у нас, но баба она честная, ничего не тронула. Она, конечно, Алинку за тебя замуж хотела выдать, хоть и не нравилось это все мне, но как мать я ее понимаю. Так, что еще, а, вспомнила. Оставь себе только крестик на цепочке, это я покупала, и носи постоянно, я крещеная была, и ты тоже, хоть и еврей по мне, теперь это без разницы, тут – ты русский и православный, все службы справляй, как положено, это важно. Хорошо, что по отцу русским записан, и облик у тебя больше на него похож. Да, еще, заберешь себе все фото и мои бумаги на память, а документы на квартиру, как сказала, отдай Наталье, она разберется. Что еще? Вроде все сказала, что хотела, хоть и долго думала, и собиралась, пока отпустили. – Мамочка, а как ты? – Все нормально, я теперь с твоим отцом, он тут тоже, глупая я была, счастья своего не поняла, теперь все верну сполна. Ребенок ребенком, но и родного человека забывать нельзя было. …Да, иду, иду, зовут меня уже, я еще разок если смогу, приду, а потом уже и не надо будет. Но ты не переживай, поминай только почаще, особенно в день Веры, Надежды и Любви и матери их Софьи, это и мой день, у отца Павла спросишь. Ну, все, родной, до свидания, я тебя всегда любила и берегла, будь хороший мальчик! – И с этими словами она исчезла, – завершил грустным голосом свой рассказ Миша.