— Сейчас же пока здесь живет разруха и запустение, — прокомментировала я, рассматривая развалины башен, которые поначалу приняла за каменные пики, торчавшие из провала. — У этого города, по преданиям, сорок уровней. Он как гигантский муравейник с кучей мостов, переходов… Разрушенных. — Последнее Риг произнес, задумчиво глядя на развалины. — И как будем перебираться через это? Старинный подземный город меня, признаться, впечатлил. Но перспектива его преодолеть, не убившись, поразила еще больше. — В обход. — Светлый оценил варианты. Вдоль стены шла узкая кромка. Если идти по ней, вжавшись спиной в камень, то могло и получиться. Я сглотнула, собираясь с духом. На этот раз Риг пошел первым, местами помогая себе прокладывать путь магией, которая ему оказалась уже в полной мере доступна. Я шла следом, стараясь не думать о том, что под ногами — бездонная пропасть. Жуткий холод. Вечный, который пробирает до костей, вмораживает в себя тела незадачливых путников. Таким тянуло снизу. Мрак бездны был горячим, обжигающим, а тут… Все застыло, умерло, заледенело. Мы шли так целую вечность. Руки уже ничего не чувствовали. Я хваталась за выступы, каждый миг боясь, что сорвусь. — Крис, держись, еще немного. Я все же оступилась и полетела вниз, навстречу собственной смерти. Дикий страх сковал все тело. Миг полета, показавшийся мне вечностью. И вдруг что-то резко дернуло вверх: Риг сумел арканом поймать меня за ногу. Я болталась вниз головой, а в двух дюжинах локтей надо мной, схватившись за уступ, на краю балансировал светлый. Держал, медленно, но верно сокращая длину аркана. Полет занял меньше вздоха. Подъем — пол-удара колокола. За это время я успела вспомнить всю свою жизнь и пару раз с ней попрощаться, когда чудилось, что светлый либо не выдержит, либо сорвется следом за мной. Но нет. Я снова очутилась на каменном подобии карниза. — Крис, — только и выдохнул Риг, а я заметила, что на месте ожога проступила свежая кровь. Ничего не сказала. Позже. Все позже. Главное — выбраться. Мы оказались на другой стороне пещеры уже ближе к вечеру. Уставшие, едва стоящие на ногах. — Еще несколько шагов — и я сдохну, — заявила я, опускаясь на землю. Колени дрожали, во рту пересохло. Каменная пыль, похоже, въелась не только в кожу и легкие, но и в мозг, который отказывался думать. Всему есть предел. И вот сейчас наступил мой. Я закрыла глаза, готовая то ли уснуть, то ли просто провалиться в обморок. Меня подхватили знакомые руки. — Зачем? — Пока есть возможность идти — нужно идти, — невозмутимо произнес светлый. Магическая искра света, что плыла чуть впереди нас, тревожно мерцала. Но и ее хватило, чтобы понять: если сначала до города мы поднимались по проходу, больше всего напоминавшему тоннель, то сейчас шли по огромному залу, чей свод уходил ввысь. Я уткнулась носом в его шею, прижалась. Надо просто верить. Не в судьбу, не в удачу, а в того, кого любишь, — это я повторяла про себя, как мантру. А потом мне показалось, что я начала бредить. Точнее, у меня что-то случилось со слухом. Звук падающих капель… Откуда он здесь, под землей? — Крис, ты слышишь? — Вода? Я думала, что потихоньку начала сходить с ума. Спустя удар колокола мы очутились перед подземным озером, над которым сверху, кое-где касаясь воды, нависали каменные сосульки. С них то и дело срывались капли и падали вниз. Светляк вспорхнул и отлетел чуть дальше, отражаясь в абсолютно прозрачной воде. Риг посадил меня у воды и, зачерпнув пригоршню, поднес к моим губам. — Подожди, — отшатнулась я, вспомнив о коварном пещерном газе, который способен отравить разум и тело. — Что? — удивился светлый. — Риг, ты можешь проверить, нет ли в ней яда? Вода и вправду была абсолютно безжизненной: ни рыб, ни водорослей, только капель. Зато видно дно. Кажется, протяни руку — и коснешься. — Крис, эту воду наверняка использовали подгорные жители для нужд города, — начал было Риг, но осекся под моим взглядом. — Хорошо, как скажешь. Только тогда ты держи ее в ладонях. Я, подобравшись к краю, на поверку оказавшемуся отвесным, зачерпнула в сложенные лодочкой ладони прозрачной холодной влаги. Красная руна, начерченная прямо на ней, вмиг вспыхнула зеленым. Значит, вода не отравлена. — Вот теперь ее точно можно пить, — тоном «ох уж эти женщины» заявил Риг. Я поднесла свои ладони к его губам. — Не доверяешь мне? — усмехнулся маг. — Нет, просто люблю, — ответила как само собой разумеющееся, — потому проявляю заботу. Светлый шумно сглотнул и замер на мгновение. — Риг? — удивилась я. — Ты впервые сказала, что любишь меня. Вслух. — И светлый расплылся в счастливой шальной улыбке. Воду пили осторожно. Она была холодной, кусачей до ломоты в зубах. А мы смеялись. Как сумасшедшие. Потому что сумели отвоевать еще один день у смерти. Потому что вместе. Потому что любили друг друга. Уснули мы тут же, на берегу. Я доверчиво прижалась к Ригу, а он накрыл меня своей рукой, словно пытаясь защитить от всего. Видно, правду говорят: какой бы сильной ни была женщина, ей нужен тот, рядом с кем она может быть слабой. И нужно знать, что ей есть на кого положиться, а еще лучше… положить свою ногу, руку и вообще залезть целиком. Правда, последнее выяснилось утром, когда я проснулась от того, что чья-то теплая ладонь изучает мои нижние округлости. Наверняка она добралась бы и до верхних, но они прижимались к широкой мужской груди. А потом я приподняла голову и ахнула. Вода переливалась всеми бликами пурпура, этот свет отражался от ее глади, танцевал на стенах. Но, самое главное, почти по центру озера было небольшое, но яркое пятно, от которого и шло свечение. Боясь спугнуть удачу, я завороженно прошептала: — Риг, смотри… Светлый не сразу понял, о чем я. Но, когда повернул голову, до него дошло: вчера, видимо, потому что была ночь, мы не увидели главного — света. А сейчас наступило утро, а с ним и ранний кроваво-красный рассвет, что бывает только в горах. В это время алым горят шапки ледников, чьи вечные снега отражают лучи восходящего солнца, меж тем как в долинах еще лежит чернильный сумрак. Сейчас рубиновые отсветы танцевали на водной глади. А это означало одно: где-то над озером есть выход на поверхность. Я бы подорвалась и закричала, если бы Риг не стиснул меня в объятиях. Я сдавленно пискнула, и мы кубарем покатились вниз, прямо к кромке воды. Затормозили чудом в последний миг. Я сверху, на тяжело дышавшем светлом, который замер, всматриваясь в мое лицо. Сейчас, когда появилась надежда на спасение, когда мы оба не поверили, а поняли, что сможем отсюда выбраться, я всем своим существом ощутила: это наш с Ригом миг. Только наш. Я не знала, что будет завтра. Но здесь, сейчас, в отблесках рассвета, что проникал сверху, заигрывая с водами подземного озера и рассеивая мрак пещеры, были только мы. Наши губы встретились. Не под напором страсти, отчаяния. Мы прикасались друг к другу бережно, нежно, даря себя и ничего не требуя взамен. Понимая, что не влюблены, а любим. Риг желал меня. Я чувствовала, как напряглось его тело, как закаменели мышцы под моими пальцами, когда я прикасалась к мужским плечам, животу, но он сдерживался. Сейчас светлый давал мне право самой выбирать. И я признавалась ему в своих чувствах. Каждым прикосновением. Я его хотела ничуть не меньше, чем он меня. Я плавилась под его руками, как лед под палящим солнцем. Хотела ощущать его, касаться его, дышать им. — Крис! — Риг буквально прорычал мое имя, переворачиваясь и подминая под себя. Осторожность слетела с нас обоих, как ненужные одежды. Звякнула пряжка ремня, зашуршала ткань. Он лизнул мою шею, провел языком от впадинки между ключиц до уха, прикусил мочку, заставляя стонать от обжигающего наслаждения. Я смотрела на него затуманенным взором. Напряженные плечи, сжатые зубы, с трудом сдерживаемое дыхание. — Ты мой, — улыбнулась я. — Я твой, — выдохнул Риг, соглашаясь. — Весь твой. А ты моя. Вместо ответа я облизнула губы и поцеловала. Мои руки прошлись по его спине, а ноги обхватили тело. Мы любили друг друга. До исступления. Словно завтра никогда не настанет. Пили большими глотками нежность и страсть. А когда солнце взошло высоко и пещера озарилась ровным розовым светом, я, находясь в объятиях Рига, услышала: — Крис, я сделаю все, чтобы ты не стала порубежником. — Что? — Я приподнялась на локтях, заглядывая в лицо светлого. — Я до одури боюсь тебя потерять. Там, под обвалом, не задумываясь, кинулся спасать тебя. И сделал бы точно так же, повторись все опять. Но когда ты окончишь академию, то должна будешь ценой собственной жизни защищать людей и нелюдей от тварей бездны. Рисковать собой. И одна эта мысль сводит меня с ума. — Риг, — я провела ладонью по его щеке, — я уже дала клятву, присягнув на артефакте Мрака. У меня нет другого пути. — Есть. — Светлый упрямо сжал губы. И, чтобы подавить любое мое возражение, поступил, руководствуясь мужской логикой: женщина молчит только тогда, когда ее рот занят. Лучше всего — поцелуем. Солнце все выше поднималось над горизонтом. Розовые блики стали светлеть.