Упоминание цветов заставило Алису напрячься. Елене передалась ее тревога, она невольно сосредоточилась и осмотрелась. Две пары глаз пробежались по комнате и остановились в одной точке. У темной стены между шкафами стояла напольная ваза с красными искусственными цветами. Среди алого букета выделялись два белых цветка. Петелина подошла к вазе. В отличие от красных, белые астры были живыми. Она осторожно достала их, поддерживая за бутоны. Перехватила руку ниже, и белые головки соцветий склонились на надломленных стеблях. — Это он, он! Я же говорила, он мстит мне! — в ужасе заголосила Алиса. 27 Сломанные астры, несмотря на свой белый праздничный цвет, добавили мрачных красок в безрадостную картину. Следственной группе пришлось задержаться в доме Шильманов надолго. Каждая деталь теперь требовала тщательной проверки. К сожалению, дом не был оборудован системой видеонаблюдения, хозяин уповал на общую охрану коттеджного поселка. На проходной выяснилось, что каждый из шестидесяти владельцев коттеджей мог заказать по телефону пропуск на проход или проезд любого гостя. Если проверять всех, тогда уж и соседей по поселку надо подозревать в злом умысле, это неблагодарная работа, не гарантирующая результата. Для начала предстояло убедиться, что преступление действительно имело место. Допустим, кто-то подстроил смерть Анны и Артура Шильман, тогда возникает главный вопрос — кому выгодна их смерть? Алиса упорно настаивает на виновности бывшего мужа, но Денис Никитин мертв. Какой ее интерес врать? Чтобы отвести подозрения от себя? Четыре смерти, как под копирку, — и везде она главный свидетель. В кабинете хозяина дома Петелина нашла уставные документы комбината «Нанохиммед». Документы лежали на рабочем столе, значит, Шильман недавно просматривал их. Петелина углубилась в изучение бумаг, ее заинтересовала четко прописанная система наследования. У комбината было три совладельца: Артур Шильман, Дмитрий Веригин и Сурен Давтян. После смерти любого акционера его акции должны переходить к супругам и законным детям, если таких родственников нет, то акции делятся между оставшимися партнерами. Елена нашла проект распределения акций умершего Давтяна между Шильманом и Веригиным. Документ был подготовлен вчера. Не это ли событие отмечал хозяин дома? Но сейчас супруги Шильман мертвы, значит, все акции комбината достанутся Веригину. Это огромный капитал. А вдруг Алиса действует по его заказу? Вот и мотив для устранения партнеров. — Сыну надо бы сообщить. Елена вздрогнула, ее отвлек от бумаг голос Марата. При слове «сын» она невольно положила руку на живот: как он там? Видя ее недоумение, Марат продемонстрировал телефон: — Я посмотрел обмен сообщениями в мобильнике Анны Шильман. Она постоянно общается с сыном Максимом. Парень учится в Лондоне. — Сын, у них есть сын, — задумчиво повторила Елена, перелистав бумаги до нужного места. Она прочла правила перехода акций и подтвердила: — Это в корне меняет дело. Контрольный пакет акций комбината достанется Максиму Шильману. — Кто ему позвонит? Елена вздохнула и протянула руку за трубкой. Разговор с Максимом получился нелегким, парень не верил в случившееся, выспрашивал подробности, а в итоге попросил прислать снимок мертвых родителей. Елена посчитала это кощунственным, перешла на официальный тон, пообещала выслать заключения о смерти и приказала срочно прилететь в Москву на опознание тел. Придя в себя после тяжелого разговора, она позвонила судмедэксперту Лопахину. — Иван Иванович, я вас сегодня загрузила срочной работой, — вежливо начала Петелина. — Видимо, действительно срочной, раз сама позвонила. — Супруги Шильман. Это криминальный случай или нет? — расставила акценты следователь. — А сама как думаешь? — Много странностей. Есть подозрение, что был злой умысел. — Подозрение, версия, предположение. Как там еще подобное величают? Интуиция? А я, голубушка, работаю по старинке, что нахожу, о том и пишу в заключении. — Вы что-то нашли, Иван Иванович? — не терпелось узнать следователю. Было слышно, как судмедэксперт потер небритый подбородок. — Я тебя понимаю, чтобы муж и жена скончались одновременно — попахивает криминалом. Но дело в том, что я ничего не нашел. В их крови и тканях нет токсичных веществ. — Точно? — переспросила Елена. — Что тут сказать. Средняя доза алкоголя — вот все, что дали анализы. — Тогда в чем причина смерти? — Резкое сужение сосудов и остановка сердца. — Четвертый случай, Иван Иванович, — недоумевала Елена. — Вы сами верите в такое совпадение? — Удивительно, — согласился Лопахин и пообещал: — Я еще покопаюсь, но ничего не гарантирую. Петелина хотела услышать хоть какое-то, хоть самое зыбкое объяснение случившемуся. Она предположила: — А могло быть так, чтобы токсичные вещества нейтрализовались в организме? — Бесследно? — усомнился патологоанатом. — Я сталкивался с хитрыми проделками многих криминальных умельцев и всех разоблачал. Но если справедлива твоя версия — это не криминал, а высокая наука, за которую впору давать звания и премии. А что, есть кто-то на подозрении? — Девушка, фармацевт из аптеки, — призналась следователь. — Фармацевт, — с легкой иронией повторил Лопахин. — Составить смертельный коктейль из доступных препаратов ей по силам, но вот что я скажу, голубушка, следы любого лекарства при вскрытии я бы обнаружил. Сорокалетний опыт все-таки. — Я понимаю. Значит, ничего. — Пока ничего, — подтвердил судмедэксперт. — Задерживать подозреваемую не за что, — сникшим голосом подвела итог разговора Петелина и мысленно добавила: «Пока не за что». 28 Загородное кладбище, на котором хоронили чету Шильман, не относилось к разряду особо престижных, зато для могилы было предоставлено видное место в начале центральной аллеи. Приглашенных на погребение было немного, но мимо проходили случайные люди, любопытные задерживались при виде двух роскошных гробов, установленных у свежевырытой широкой могилы. Эти обстоятельства помогали оперативникам скрытно наблюдать за гостями прощальной церемонии. Валеев следил со стороны, а Майоров держался ближе к траурной церемонии, стараясь прислушиваться к разговорам собравшихся. Между собой оперативники общались по рации с гарнитурой скрытого ношения. — Это их сын Максим, позавчера прилетел из Лондона, единственный наследник, — сообщил Марат про субтильного молодого парня, выдвинутого вперед к могиле. Вопреки холодной ветреной погоде Максим был без верхней одежды, в зауженном черном костюме он выглядел сжавшимся и изможденным. — Бледный, подавленный, ни с кем не разговаривает. Не удивлюсь, если с бодуна или обдолбан дурью, — прокомментировал Иван. — О чем болтают коллеги Шильмана? — спросил Марат про группу мужчин без головных уборов и женщин в платках с букетами цветов, сгрудившихся с другой стороны могилы. — Спорят о венке. Жалеют, что не заказали два отдельных. — Оставь их. Справа от Максима троица, кто они? Майоров ответил не сразу, ему потребовалось время, чтобы переместиться, не привлекая внимания. — Это деловые партнеры комбината. Не меньше нашего обескуражены смертью Давтяна и Шильмана. — А подозрениями делятся? — Косятся на наследника, опасаются, что он развалит дело. — Чертовы бизнесмены, их беспокоят только деньги. Стоят у могилы — и все о деньгах, — огорчился оперативник. Пока план Петелиной не срабатывал. Следователь поручила оперативникам понаблюдать за собравшимися на похоронах, прислушаться к разговорам. В стрессовой обстановке люди могут не совладать с нервами, сорваться на прямые обвинения. Если кто-то причастен к внезапной смерти супругов, это должен быть человек из ближайшего окружения. — А вот и Веригин. Прилетел все-таки, — оживился Валеев. К месту захоронения приближался грузный сутулый мужчина с обширной лысиной. Про третьего акционера комбината «Нанохиммед» оперативники успели собрать информацию. К сорока семи годам Дмитрий Семенович Веригин, любящий вкусно поесть и хорошо выпить, нажил весомый букет внутренних болезней. Когда серьезно припекло, он слег в клинику. Оттуда по совету врачей отправился в теплые страны с мягким климатом. Пешие прогулки, плавание в морской воде и свежие морепродукты должны были стабилизировать обмен веществ в дряхлеющем организме и привести к снижению веса. Тяжелая походка и нездоровый цвет лица Веригина говорили, что до намеченной цели еще далеко, а может, сказался долгий перелет и резкая смена климата. Веригин шел под руку с женщиной средних лет. Впрочем, у нее все было средним — рост, фигура, лицо, одежда. Правда, настороженный взгляд, изучавший собравшихся, говорил о внутренней собранности женщины. — Кто с ним? — спросил Майоров. — Наталья Кураева, врач-терапевт. Лечила Веригина в клинике и, по словам коллег, убедила бизнесмена, что впредь хороший врач ему нужен ежедневно. Ведь кризис может случиться когда угодно, даже ночью. — Это новый способ выйти замуж? — Старый как мир: ты мне — я тебе. Прибытие важной персоны придало импульс печальной процедуре. Веригину дали слово, он откашлялся и рассказал о давней дружбе с Артуром и Анной, о вечной памяти о них в его сердце. Затем молча подержался за край приоткрытого гроба, скорбно склонил голову и качнул рукой. Гробы закрыли и опустили в могилу, комья земли застучали по лакированным крышкам. Вскоре на месте ямы появился свежий холмик с двумя крестами, к которым рабочие прислонили венки.