— Я сегодня к Насте не поеду. Мы с мамой пойдем по магазинам. Мне надо платье на выпускной купить, мы скоро уезжаем. Валеев замялся, не зная, что ответить. Что было главным в словах дочери? Ее первые слова: она не хочет ехать к Насте, чтобы не провоцировать новый конфликт. Или последние: день отъезда Ренаты приближается, он должен что-то решить. Марат уклонился от решения. — Платье — это классно, — бодрым голосом ответил он. — Будешь примерять, пришли мне фото. Через секунду он вдруг понял, что должен был дать деньги дочери на платье, но Алсу уже отключилась. В паршивом настроении Валеев прибыл на службу. В кабинете его встретила унылая физиономия Вани Майорова, тот монотонно размешивал растворимый кофе правой рукой, а левой поддерживал тяжелую голову. Вчерашняя утилизация спиртного давала о себе знать. Марат тоже сделал себе кофе, плюхнулся за рабочий стол и пошуровал в тумбочке в поисках съестного, чего не делал с тех пор, как к нему приехала Рената. — А как же королевский завтрак? — спросил Иван, оценив изменение в поведении напарника. — Все как-то через одно место, — признался Марат, вытаскивая последние куски сахара из коробки. — У меня тоже. Домой на крыльях летел, в уютное гнездышко, а Галка меня… — Ваня зажмурился и потер виски. — Эх, с утилизацией мы перечудили. — Работа на воздухе лучшее лекарство. Сейчас поедем Алису Никитину искать, нам поручили. — Куда? Я же по ней работал. — Ваня стал загибать пальцы. — Дом Шильмана она покинула. Давтяна уже нет. Там, где жила с Волковым, его отец сменил замки. Если Алиса к нему сунется, он нам сразу звякнет. Считает ее виновной в смерти сына. — Не женщина, а смерть. Где она — там сердечные приступы, — подтвердил Валеев. — И во время похорон ты ее видел, помнишь? — Думаю, видел, — согласился Валеев. — Никаких сомнений, ведь потом погиб Веригин, — убежденно сказал Майоров. — Пятый труп, чтоб ее! — Марат пил кофе и прикидывал: — Надо бы ее подружек проверить. — Да проверял уже, — отмахнулся Иван. — Шустрый ты. Как? — У Никитиной все подружки из аптеки, она там много лет работает. Я звонил в аптеку и выяснил. Никитина взяла двухнедельный отпуск и с тех пор на связь с коллегами не выходила. Ее мобильный номер отключен — и старый, и новый. Марат допил кофе, поразмыслил и решил: — Так. У Алисы были ключи от квартиры Давтяна. Ты там проверял? — Ключи от квартиры забрал дядя Давтяна, Рубен Аракелян, — напомнил Майоров. Валеев усмехнулся: — Девчонка умеет мужикам головы крутить, тем более такому тепленькому из глухомани. Поехали к нему. 35 Алиса вышла из вагона метро и перебежала на другую сторону платформы, чтобы успеть в закрывающиеся двери уходящего поезда. Успела. А мужчина, которого она подозревала в слежке, не побежал за ней, спокойно пошел к выходу из метро. Может, он просто случайный попутчик? Неужели ее больная фантазия закручивается в спираль собственного страха? Она отдавала себе отчет, что страх вцепился в нее в тот момент, когда она увидела дома сломанные астры. И с тех пор кошмары не отпускали ее. Однако Алиса надеялась, что страх будет таять и с каждым днем ей будет становиться легче. Ведь даже к физической боли организм приспосабливается, а тут всего лишь дикие картинки в голове. Но оказалось, что к страху невозможно привыкнуть. Страх постоянно подпитывал свою разрушающую силу новыми ужасными событиями. Сколько смертей она видела? Сначала Саша, потом Давтян, затем супруги Шильман. Она пришла на их похороны, думая, что хуже уже не будет, земля заберет ее страхи и она начнет восстанавливаться, как после тяжелой болезни. Но в тот же день случилась новая смерть. Она убежала с кладбища, заметив на могиле сломанные астры, а потом из окон маршрутки видела, как пытаются помочь Веригину, врезавшемуся на машине в столб. И уже знала, что усилия бесполезны. Страх глумился и торжествовал — будет новая смерть. Ее кошмары множились. Сначала она боялась столкнуться с бывшим мужем Денисом Никитиным и шарахалась от каждого мужчины похожего возраста. Затем ее стали пугать цветы, любые цветы в руках людей. Она не замечала красоту бутонов, видела лишь тонкие стебли и руки, готовые их сломать. Еще ее пугали уснувшие люди. Если она видела в метро дремлющего пассажира, то страх тут же превращал его в труп. Она выходила из вагона, боясь, что ее обвинят в новом убийстве, и всячески избегала встречи с полицейскими. А потом к страху прибавилась злость. Она восемь лет прожила с заносчивым алкашом Волковым, а его отец, старый хрыч, не пускает ее в квартиру, не отдает вещи и угрожает, что посадит. Где ей спрятаться? Полиция обзвонила ее знакомых по работе, и никто не хочет иметь с ней дело. Прежний мир рухнул — ей негде жить, и она вынуждена скрываться. Последней надеждой был Давтян, точнее его новоявленный дядя. Остаться бы у него на несколько дней, а там, глядишь, и что-нибудь изменится. Но и здесь ее ждала неудача. Бородатый армянин не пустил ее через порог, не поверил ей, что она была близкой подругой Сурена. — Настоящие друзья Сурена проводили его в последний путь. Тебя там не было, женщина, — прохрипел он с жутким акцентом. Дядя хотел захлопнуть дверь, но разозлившаяся Алиса потребовала: — Отдайте мои вещи! — Она тут же сообразила, что все свои вещи уже забрала, они уместились в компактный чемодан, но злость требовала урвать хоть что-то. — Мой планшет. Я забыла его. Дядя скривился от недовольства, но все-таки сунул ей планшет со словами: — Бери. Я в нем не разбираюсь. Красивая дверь захлопнулась. Алисе захотелось исцарапать ее гвоздем или залить краской, но ни того ни другого у нее не было, а вот разбить планшетом окно на площадке она может. Пусть в мир богатеньких тоже придет хаос. Она сделала шаг к окну, замахнулась и увидела, что к подъезду подходят знакомые ей полицейские: настырный, с первого дня подозревающий ее Валеев, и молодой здоровяк Майоров. Они разыскивают ее и хотят арестовать! Как бы не так, она должна скрыться. Алиса прислушалась, оперативники вызвали лифт. Это ее шанс! Пока они будут подниматься, она спустится по лестнице и убежит. Девушка бросилась вниз по лестнице. Ей удалось выбежать из подъезда, сеть в автобус и скрыться, но что делать дальше? В огромном городе ей негде спрятаться, полиция знает ее связи и обязательно найдет ее. Надо бежать. Куда? Она вспомнила родной городок Старица, где давным-давно не появлялась. Кажется, туда ходит автобус от станции метро Тушинская. Девушка включила планшет и нашла расписание. Она успевает на сегодняшний рейс. Вскоре она сидела в автобусе, направлявшемся в Тверскую область, и смотрела в планшет. Специально укрупнила электронную карту, изучая поселок — там ничего не изменилось. Старый поселок словно оправдывал свое название. Алиса с трудом сдержала внутреннюю злость. В какую дыру ей приходится ехать, чтобы убежать от собственных страхов. Удастся ли? По пути она вспоминала, как ее мать, Элеонора Тихонова, всю жизнь проработала в продуктовом магазине обычной продавщицей. Ее отец, Дмитрий Тихонов, служил рабочим на железной дороге и все время ходил в замызганной спецодежде. Отец выпивал, мать держалась за неудачника, и в результате даже в Турции никогда не отдыхала. Да что там Турция, даже приличную одежду мать себе не могла позволить, самое яркое, что у нее было, — это имя. В итоге Элеонора стала пить вместе с мужем, и однажды они отравились метиловым спиртом. Мать не удалось спасти, а отец выжил, но почти ослеп и теперь мыкался, живя на скромную пенсию. Алиса не помогала ему, а проклинала за смерть матери. Она сошла с автобуса у железнодорожной станции. Осмотрелась. Среди ветхих домов поселка выделялись старые, некогда красивые храмы. Она прошла мимо домика, в котором провела все детство. Как она жила в этом убожестве? После семейной трагедии отец продал дом, приютить слепца за вырученные деньги согласилась его сестра, тетя Валя. Алиса иногда гостила у нее, в последний раз вместе с мужем, когда Денис отравил всех птиц на ее огороде. Ноги помнили дорогу и привели Алису к вытянутому одноэтажному дому с выпадающими кирпичами, разделенному на две семьи. Тут и жила с ее отцом тетя Валя, давно схоронившая мужа. По пути Алиса заглянула в магазин, и когда дверь дома открылась, она непринужденно сказала: — Это я, папа. — И сунула бутылку водки сутулому слабовидящему мужчине. Тот ощупал бутылку и радостно ощерился в беззубой улыбке. 36 — Лена, как я рад тебя видеть. Судмедэксперт Иван Иванович Лопахин, достойно перешагнувший шестидесятилетний рубеж, радушно приветствовал Петелину в своем кабинете, располагавшемся напротив прозекторской. В отличие от обычных кабинетов здесь один из углов комнаты был облицован кафелем, там располагалась глубокая раковина с набором моющих средств. — Рад бы обнять, но надо руки помыть и от халатика рабочего избавиться. Старший следователь заехала в судебно-медицинский морг, чтобы обсудить с патологоанатомом причину смерти Веригина. Лопахин вымыл руки, переоделся, оценил ее живот, посмотрел на специфический антураж своего кабинета и предложил: — А давай-ка потопаем на воздух. Весна все-таки. Они вышли на сухую дорожку, окаймленную старыми соснами. Еще не полностью избавившаяся от снега земля парила под лучами весеннего солнца. В противовес мрачной работе Лопахин чаще всего начинал разговор с шуток: — Знаешь песню: любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь? Глупая фраза и неправильная. Вот если первое слово «любовь» заменить на «смерть», тогда все в точку. — Живот нечаянно нагрянет, — без тени иронии ответила Елена. — Что за настроение, новая жизнь — это счастье. — Проблемы, — безрадостно вздохнула Елена.