Надия сжимает подол своего платья в кулаках. – Я должна и дальше притворяться? – Мне не нравится, что мы должны продолжать этот спектакль, – говорит Сайрус. – Это один из вариантов, – пожимает плечами Данте. – Нужно будет обдумывать свадьбу… – В худшем случае, вы поженитесь. И пока, как мне не кажется, ты не планировал жениться на ком-то другом. Принц запрокидывает голову и произносит тоном, достойным фразы «меня предал мой друг»: – Нет, ты прав. – Я всегда прав. В свете фонаря, направленного на Сайруса, я вижу, как он вновь преображается в свою самую очаровательную форму, с фирменными ямочками на щеках: – Если ты можешь сделать для меня одолжение и продолжить притворяться леди Реей, я буду очень тебе благодарен, Надия. Обещаю, что мы отыщем Ведьму и заставим ее ответить за свои поступки по закону. Я так сильно закатываю глаза, что моя голова тоже начала запрокидываться назад. – Любое его обещание и гроша ломанного не стоит, – говорю я ей. У меня не было сил выносить его сладкий тон еще хоть мгновение. – Вайолет, не сейчас… – Сайрус поступит так, как лучше будет для Эвинии. Он должен, – продолжаю я, обращаясь к Надии и не обращая внимания на принца. Я обязана рассказать ей правду, если она должна погрузиться в жизнь нашего двора. Не хочу, чтобы еще одна несчастная душа пала жертвой благотворительности принца. – Ты будешь окружена людьми, которые при первом удобном случае попытаются тебя использовать или будут шантажировать. Если ты встанешь между ним и троном, я бы не ставила на то, что принц останется с тобой честен. Говоря о людях, то он с радостью от тебя избавится, когда ты станешь неудобной. Сайрус смотрит с негодованием на меня, а Данте смотрит, выгнув бровь, на него. – Мы обсудим это позже, – шепчет Сайрус, вздохнув, прежде чем вернуться к Надии с новой улыбкой. – Ситуация с Вайолет совершенно иная. Я бы и подумать о таком не смел, если бы не был уверен, что она сможет о себе позаботиться. Она будет в порядке, куда бы ни пошла. – Ага, именно такой комплемент желает услышать любая, – бубню я. – Достаточно сильная, чтобы быть изгнанной. – И это не имеет значения, потому что я обещаю, – он берет Надию за руку, – я никогда не сделаю того, что могло бы тебе навредить. – Гроша ломанного не стоит, – одними губами повторяю я. Если мы и дальше продолжим спорить, Надия прорвет дыру в своем платье. Она выглядит напуганной нами обоими. – Мне… Мне нужно принять решение прямо сейчас? – Нет, нет, конечно нет… – начинает Сайрус. – Нет, не нужно, – говорю я одновременно с ним. – Проведи ночь с этой мыслью, а потом согласись на план принца. Точнее, на план Данте, как ты уже поняла, он надежный. Я тебя за это осуждать не буду. Данте позади вздыхает. – Я бы хотел отправиться домой и лечь спать. Слушайте, давайте соберемся еще раз. Например, завтра. Мне нужно просмотреть старую почту, раз уж теперь я знаю, что поместье Реи скомпрометировано. На этом началось наше нелепое прощание. Сайрус и Данте обменялись парой фраз наедине, а после Данте махнул нам рукой на прощание и отправился к себе домой в квартал Науки. Сайрус повел Надию по спиральной лестнице моей башни. Северные ворота, которые я использую каждый день, – кратчайший путь до дворца. Я плетусь за ними, как безнадежная бродяжка. Когда мы добираемся до середины башни, Сайрус настаивает на том, чтобы Надия пересекла мост во дворец первой. Свет фонаря и ее фей на мосту становится все дальше, и мы с принцем остаемся во тьме, освещенные лишь звездами. Я замираю у входа в башню, настороженная его возможными упреками. Возясь с манжетами рубашки, на меня он почти не смотрит. – Спасибо, – произносит он с той мягкостью, которую обычно бережет для Рей, Надий и своего народа, но не для меня. – Я… Я благодарен тебе за помощь. Даже несмотря на выбранную тобой манеру ее оказания. – Когда твои более крупные проблемы закончатся, ты опять придешь по мою душу, – усмехаюсь я. – Ты все еще самая большая моя проблема. В его голосе нет доброты, но, когда он поднимает свой взгляд, в нем нет того предупреждения, что так мне привычно. Он полон нескончаемой грусти. – Не смотри на меня так. – Как? – Словно я для тебя что-то значу. Меж его бровей появляется тоненькая складка, когда он хмурится. – Было бы это так плохо? Ты просила меня определиться с тем, чего я хочу. Что случилось бы, скажи я, что это ты? По телу бегут мурашки, такие, которые нельзя свалить на холодный ночной воздух. – Я бы тебе не поверила. – Разумеется нет. Ты не какая-то легкая добыча. Тебя не заботит никто, кроме тебя самой, так что дурочку из тебя сделать не получится. Я открываю рот, чтобы запротестовать, но вообще-то… – Это верно. – Всегда так умна. Сайрус улыбается так, словно выиграл в какой-то игре, и это меня злит. Такие мы куда опаснее. Подтруниваем друг над другом, словно это какая-то игра, открытые и забывчивые к любому урону, который мы можем нанести. Словно Сайрус не пытался от меня избавиться все это время. Словно я не пыталась неоднократно проткнуть его сердце. Словно это не мы формируем мир одним своим существованием. – Доброй ночи, Вайолет, – говорит он, глядя на меня так, как я просила его не смотреть. Я ухожу в свои комнаты, не прощаясь. Ветер задувает в комнату хор смеющихся голосов сквозь открытые балконные двери: «Вай-о-лет». «Гнусная ведьма». «Тупица, рожденная в грязи». Я моментально сажусь в кровати, потная и замерзшая, готовая уже почувствовать головную боль. На улице плотный туман, и небо кажется таким близким, как никогда. В большом зеркале на другом конце комнаты отражение луны идет рябью. Судьбы снова здесь. Я впиваюсь ногтями в ладонь, но их шепот никуда не исчезает. Неужели на сегодняшний день было мало событий? Выскользнув из постели, я прохожу по темно-синей тени комнаты к зеркалу, пока не оказываюсь к нему так близко, что могу прижать ладонь к своему отражению, коронованному отражением лунного света. Где-то на задворках разума ощущаю нити будущего, за которые я могу ухватиться. «Отдай нам жизнь, что должна, – скандируют голоса. – Принца убей до лета конца. Или сама сгоришь ты дотла». – Я не начну войну ради вас. Вы же этого хотите, верно? – Я, наконец, вижу всю картину… интриги богов. Их жажда крови. Их жажда власти. – Вы помогаете и той Ведьме, ведь так? Выбор сделан, выбор сделан. Кровь и война – так она захотела. Марионетка, пешка или игрок, Выбирай, кем ты будешь, мой дружок? Так это правда.