И совсем другого зверя, того, кто искромсал ни в чем не повинного кота ножом, как до него – нескольких женщин… – Ладно, едем, – сказал он и взглянул на комм. – Вызов в район причалов. Как же я это место не люблю! 2 Это был не грузовой терминал, а, грубо говоря, задворки. Да и встретивший их тип сразу сказал: – Я, если что, мусорщик… – В смысле? – не понял Текс. – Мусорщик, – терпеливо повторил сухонький старичок. – Собираю со дна всяко-разно, разбираю, продаю, что еще годно, остальное в утиль пускаю. Вот мой док, пойдемте, я вам все покажу и расскажу. У меня там хоть вентилятор есть, а то снаружи вовсе дышать нечем! Старичка звали Генрихом Моззе, и жил он на этом побережье с тех самых пор, как начали утихать отголоски катастрофы. (Нортон подозревал, что Моззе может помнить его деда.) Поначалу он пробавлялся тем, что собирал на берегу обломки – из листов кровельного железа и каких-то балок построил себе жилье, другой хлам продал, раздобыл печурку, да так и приспособился… Море не давало умереть с голоду, более того, вскоре Моззе научился нырять, потом приобрел кое-какое оборудование, нашел напарников, и уже вместе они стали выволакивать на берег куски металла покрупнее, какие-то вещи, нашли перекупщиков и наладили сбыт. К этому берегу волны прибивали много всякого. Случались и страшные находки: так, много лет назад один из партнеров Моззе обнаружил в паре километров от берега судно, осевшее в воду по самые борта, но не тонущее. Счастье, что ему хватило ума рассмотреть его в бинокль, прежде, чем приближаться, а ветер был с берега… Это оказался чумной корабль. Весь он, все пять палуб бывшего круизного теплохода и трюмы были забиты людьми, которые не одни сутки провели вот так, стоя плечом к плечу, спина к спине, задыхаясь и умирая от жажды. И от геморрагической лихорадки, как позже установили эксперты. Откуда она взялась в этих широтах, неизвестно, но в те годы любой беженец мог привезти с собой кроме сумки с вещами первой необходимости что-нибудь пострашнее чумы. Тогда этого никого не удивляло. Просто после первой волны беженцев, которых еще принимали и худо-бедно размещали у себя страны, не особенно сильно пострадавшие от катастрофы, следующие потоки, фигурально выражаясь, начали разбиваться о волноломы и плотины. С одной стороны, численность населения резко сократилась, мигранты бы не повредили, но с другой – всегда можно было получить подарочек в виде носителя экзотической болезни, еще находящегося в инкубационном периоде, этакой мины замедленного действия. После пары инцидентов границы в буквальном смысле закрыли на замок: какие уж там пропускные посты! Колючая проволока, сторожевые собаки, вышки со старыми добрыми пулеметами, а кое-где, в местах особо массового притока беженцев – и минные поля. Сотрудники миграционной службы не даром и по сию пору считались людьми пострашнее обычных военных… В карантинных зонах худо-бедно кормили, но при первых признаках эпидемии… Об этом теперь предпочитали умалчивать, но негласно считалось, что эти вынужденные меры спасли больше жизней, чем погубили… Уже после, справившись с первыми последствиями этого ада, восстановили контрольно-пропускные пункты, а служба миграции занялась привычным делом… И то всех желающих перебраться в места пусть и не сытые, но сравнительно безопасные, изучали в буквальном смысле под микроскопом. Помимо болезней телесных (в большинстве своем исцелимых), у этих людей часто наблюдались проблемы с психикой, и таких тоже старались отсекать на первых подступах. Правда тех, кто еще поддавался терапии, отправляли в трудовые лагеря – рабочих рук не хватало, а работа – лучше лекарство, так тогда считали. Возиться с депрессиями и неврозами было некогда и некому, ну а агрессивных больных никто и не собирался содержать за казенный счет в закрытых учреждениях. Но то было давно, а теплоход попался Моззе с партнерами всего полвека назад. На борту «Глории» еще оставались живые, но руководитель эпидемиологической службы побережья взял всю ответственность на себя, и теплоход буквально распылили на атомы, не подпустив к берегу. Возможно, несколько человек еще можно было спасти, но… Когда пришлось выбирать между ними и едва восставшим из руин городом, никто не стал колебаться. – Неплохо вы устроились, – сказал Нортон, проходя в просторный «док». У него квартира была в несколько раз меньше! Внутри, против ожидания было, чисто. От бетонного пола веяло прохладой, под потолком негромко гудел кондиционер, и Текс невольно позавидовал мусорщику, устроившемуся с этаким комфортом! – Ну так, живу на работе, это у меня и дом, и офис, если угодно, – ухмыльнулся Моззе. – Рассаживайтесь, где хотите, я чайник поставлю… – Спасибо, не стоит, – остановил его Дженкис. – Давайте лучше поговорим о недавней находке. – Ага… Ну, себе-то я чайку заварю, если вы не желаете, – протянул тот и загремел посудой. – Находка, говорите… В общем, старший сынок тут написал, что внук мой первый женился, а вскорости у него прибавление ожидается. – Старший сын – это Ганс? – уточнил Нортон, взглянув на браслет. – Тот, что уехал в Федерацию? – А что б ему туда не уехать? – спросил Моззе, колдуя над чайником (кухня у него располагалась в углу за тонкой перегородкой, и старика было отлично слышно). – Парень здоровый, мозги при нем, закончил колледж да и подался на космодром. Работа тяжелая, опасная, но платят… ух! Он и Деррику, младшему, считай, учебу оплатил, тот теперь служит в этом… как его? А! Центр международного сотрудничества! В общем, сынки удались… Внучек тоже не подвел, в пилоты вышел… Для космоса здоровье не то, ну хоть тут полетает! – Он вышел из-за перегородки с дымящейся кружкой в руке и уселся напротив зипперов. – К чему это я вел-то? А! Я на радостях прикупил участочек под расчистку, думал, подзаработаю да слетаю к сыну, никогда там не был! Координаты участка вот они, да у вас они наверняка имеются… Ну и пустил донные тракторы… – Судя по всему, находки вас удивили, – произнес Дженкис. – Эх, юноша… – усмехнулся тот, – полвека назад я бы и внимания на них не обратил! Мало ли тут трупов в прибрежных водах бултыхалось… Бывало, если на целенького наткнешься, еще можно полицию вызвать, хотя ведь всю душу вымотают расспросами. А если так, кости или там нога-рука, то и закапываешь, как есть. Я тогда еще на строительстве энергомоста работал, – пояснил Моззе. – И это я не придумываю, было такое негласное распоряжение начальства. А то как ваши приедут, так работа стоит – пока всех опросят, пока то да сё… – Понятно. Текс переглянулся с Полом. – А здесь никакой подобной стройки не велось? – спросила Эл. – Если б велась, так дно давно бы за меня почистили, – хмыкнул старик, прихлебывая чай. – Да и, сдается мне, костям этим лет побольше, чем вам, девушка, уж не в обиду будет сказано. – Ну это уж вы преувеличиваете, – серьезно ответила она, взглянув на браслет. – Самым старым не более двух десятков лет, согласно предварительному заключению экспертов. А есть и относительно свежие… – Уж извините, в сортах покойников разбираться не обучен, – развел руками Моззе. – Я к ним и не приглядывался особо, сразу вас вызвал. – А почему вы тогда решили, что кости старые? – насторожился Текс. – Ну так… Сами же наверняка видели – вон как все упакованы, груз не абы какой, старый добрый бетон, то есть человек время потратил, ждал, пока тот схватится… А до того разделал, не просто чьи-то ноги в тазик поставил да отправил клиента понырять! – Вы, сьер, как-то подозрительно много знаете о подобном промысле, – словно бы невзначай заметил Текс. – Пожили б вы с мое, юноша, еще и не такого бы наслушались, – усмехнулся Моззе, встал, покряхтывая, и пошел подлить себе чаю. – Мой внучок вам ровесник, так что сами судите, чего я в жизни успел навидаться. – Да, мой дед много рассказывал о прежних временах, – кивнул Текс, – но о том, как приходилось воровать, чтобы выжить, рассказал мне, только когда я, по его мнению, достаточно подрос. – Ну, вы изрядно выросли, – не без ехидцы произнес старик. – Стероиды? – Гены, сьер, – ровным тоном ответил Нортон, а Дженкис гнусно хихикнул. – Так о чем вы говорили? – Я начал вспоминать прежние годы. Воровать, говорите… Ха, воровать! – воскликнул тот и чуть не расплескал чай. – Я помню, мы ели крыс. Но это-то ладно, кое-где их за деликатес считают. И на вкус они ничего себе, особенно с голодухи. А разок, – понизил он голос, – наш старший, ну, парень, который был у нас за главного, принес мясо. Не так уж много, но нам тогда и то показалось за счастье, похлебку сварили… В общем, сам я ничего не заметил, а дружка своего застал, когда он блевал в канаву. Сказал, ему попался ошметок кожи с татуировкой. Не с клеймом, как у скотины бывает, а обычной такой, цветной… За это-то меня не посадят, за давностью-то лет? – Моззе рассмеялся мелким дребезжащим смешком. – Не думаю, – все так же спокойно ответил Текс, подумав, что дед ведь мог и умолчать кое о каких фактах своей насыщенной биографии, особенно касаемо тех времен. – Вы ведь не были в курсе, чем именно вас угостил… хм… опекун. – Вот сказал тоже, опекун! – еще сильнее засмеялся старик и тут же закашлялся. – Ну да ладно, что это я о себе да о себе… В общем, уважаемые, нашел я примерно с десяток таких подарочков. То есть не я сам, а трактор, пахал он до того момента, пока я не посмотрел, что он там вытворяет, да не остановил. Возможно, там и еще подобное имеется. Но я как понял, что он такое с грунта собрал, так сказал «стоп, машина», и сам уж туда не лез. – Да, эксперты уже работают с данными ваших тракторов и поднятыми останками, – кивнул Дженкис. – Скажите… Вы ведь тут не первый год работаете, ведь так? Вы замечали какую-нибудь подозрительную активность возле причалов? – Тут этой активности – как на птичьем базаре, – ответил Моззе чуть невнятно, потому как пытался разгрызть печенье. – За всеми не уследишь – глаз не хватит. Я к тому, что прежний сосед, есть у меня такое подозрение, баловался перевозкой того-сего на острова, но, ясное дело, подробностей не знаю, не принято у нас тут в чужие дела лезть. Да и с другой стороны видал незнакомые лодки, но, знаете ли, идти среди ночи выяснять, с чего вдруг кого-то в море понесло… Он сделал выразительную паузу. – Себе дороже, я верно вас понял, сьер? – спросил Пол. – Ага. Так и самому можно на дне оказаться. Потому как, если они просто решили на ночную рыбалку выйти, так и пусть их, а если нет, уж простите, мне моя шкура дороже, – серьезно сказал старик. – Я тут один, иногда еще помощник ночует, ну и что мы сделаем, если там катер с нелегалами или еще кем похуже? Ну, есть у меня ружьишко, а толку от него? Нет, нет, закон и порядок, понятное дело, само собой, но по ночам я делаю вид, будто оглох и ослеп! – А разрешение на ружье у вас есть? – бдительно поинтересовалась Эл. – Как же не быть! Сейчас найду… Сейф – вон он, в углу, ключи при мне. Правда, тому разрешению уж двадцать лет, его, наверно, продлевать надо было? – опасливо поинтересовался Моззе. – Как права водительские? – Вообще-то, нужно, – кивнул Текс. – Ясно… – старик почесал седую голову. Интересно, отметил Нортон, он ведь и впрямь его деду ровесник, а лысины нет, только седина. Да и зубы как бы не свои… Хотя теперь протезы делают – от натуральных не отличишь. – Да кто ж мне его продлит, в мои-то годы! Скажут, мне и ружье-то не удержать… – Я думаю, если вы предоставите все необходимые справки, проблем не будет. Разве что возьмут штраф: по закону вы должны каждый год отмечаться в районной инспекции как владелец оружия, – просветил Текс. – Ну что ж… Может, вы еще что-нибудь расскажете? – Вы уж спрашивайте, молодые люди, поконкретнее, – попросил тот. – О чем рассказать? Об этих вот подводных сюрпризах? Так ваши ученые, наверно, уж давно выяснили, кто эти бедолаги. А я-то просто на бетонные чушки наткнулся, откуда мне было знать, что это такое? Положим, выяснить, кому принадлежали залитые бетоном останки, было задачей непростой – Либби ругалась так, что, наверно, через пролив было слышно. Вдобавок имелось подозрение, что части тел могли быть перемешаны, а это добавляло возни. Ну и, если старик не врал, то… По нынешним временам – даже десять лет большой срок. И теперь-то не всякий числится в Реестре: кто по разгильдяйству, кто по религиозным соображениям не пожелал там регистрироваться… А иные вообще и не знают, что можно единожды внести сведения о себе в общую базу данных и не волноваться, скажем, в случае катастрофы, что тебе по ошибке перельют кровь не той группы или вкатят обезболивающее, от которого может приключиться анафилактический шок. Ну а если это нелегалы, контрабандисты, да кто угодно, не отмеченный в базе данных Вайпертона, то ищи его свищи… Пока Либби проверит базы других островов (где, к слову, эти покойники тоже могли не отметиться), состариться успеешь! – Пожалуй, пока все, – мрачно сказал Текс. – Если вспомните что-нибудь необычное, звоните, контакты я вам оставил. – Да, вижу. Вы уж скажите, когда дальше-то работать можно будет! – воскликнул Моззе. – Там место богатое, одного железа грести – не выгрести! – Вас непременно известят, – ответил Нортон, и они откланялись. Снаружи было жарко и душно, и первым делом он включил в машине кондиционер. – Фу, до чего противный старикашка… – Почему? – удивилась Эл. – Он работает, как умеет, чистит дно. А что наживается на этом, ну так городу ничто не мешает выкупить этот участок! – Ладно, ладно, я просто ворчу… – усмехнулся Текс. – Это я так… Вспомнил деда и его рассказы. Что там с найденными трупами? То есть фрагментами? – Пока все в процессе, – отозвался Дженкис. – Либби даст знать, как будут данные. А дед-то крепок! Нашел на своей делянке такое кладбище, а и в ус не дует! «Хлипкие пошли нынче люди, – непременно сказал бы Дин Нортон, – я вот выкапывал людей из-под завалов и забирал их вещи. Они все равно умерли, день назад или неделю, какая разница? Следи, чтоб не порезаться и не занести заразу, а так… мертвые не кусаются!» – Это другое поколение, дружище, – произнес Текс. – Старик все верно говорил. Они были куда крепче, чем мы. Подозреваю, мой дед в такой ситуации вовсе не стал бы извещать власти, а раскатал бы трупы этими своими тракторами. Концы, как говорится, в воду. – Возможно. Эх… снова дело на нашей территории, а если окажется, что это какие-нибудь информаторы или наркодилеры, да пусть даже простые сбытчики, его у нас отберут! – А и пусть, – фыркнул Нортон, – мы маньяка вместо полиции нравов поймали, даже двух, ну так пусть и за нас кто-нибудь поработает! – Тоже верно… – Пол тяжело вздохнул. – Эл? Ты что такая грустная? Из-за праздника? – Да нет, я все думаю о том слепом, – негромко ответила она. – Как думаете, есть шанс найти его собаку? – Он отличен от нуля, – честно сказал Текс. – Но на полпроцента, если не меньше. Извини, я не силен в математике.