– И добро пожаловать в трудовые лагеря… – пробормотал Текс. – Тогда это скромно называли «третьим миром», по аналогии с беднейшими странами до Катастрофы, – просветил Венхайм. – Пересмотр статуса был возможен только пять лет спустя и при наличии доказательств ценности данного конкретного индивидуума для общества. Это сработало. – Но они ведь все равно продолжали размножаться, – негромко сказала Эл. – Изредка, – кивнул тот. – К «угрожающе-красному» СГЗ прилагается обязательная стерилизация, вы разве не знали? Правда, и она не давала стопроцентной гарантии. Ну и… проституция процветала именно среди «третьих» и «красных». Теоретически они не могли иметь потомства, а еще им полагался бесплатный аборт в случае чего. Но не все пользовались этой возможностью, конечно, и ряды «третьих» пополняются до сих пор. – Сьер, а вот здешний уборщик, – встрял Текс, – он ведь из «третьих», но у него есть ребенок! – А, вы об Элае? Ну, это редкий случай… – Венхайм затушил сигарету. – Он сын «третьей» и «желтого». Понятно, какой статус он получил при рождении… Однако не оставил попыток выбиться в люди, и у него получилось. Сумел даже заработать на усыновление… Тут все ему помогали. – А можно поподробнее об этом? – насторожился Текс. – Или это врачебная тайна? – Что вы. Никакой тайны здесь нет, – сказал старик. – Элай работает в центре уже много лет, и, признаюсь, более надежного сотрудника мне видеть не доводилось. Жена у него тоже из «третьих», на фабрике работала, если мне память не изменяет. Ну и… – он усмехнулся, – добыли мы им по своим каналам отказника, этакий подарок на юбилей. «Желтая» девушка искала приключений, ну и нашла с каким-то безбашенным «красным». Скрывала до тех пор, пока не стало слишком поздно, родители заплатили немало, чтобы не предавать эту историю огласке. От ребенка она отказалась, конечно, его и забрал Кино. – Я слышала, даже на «оранжевых» очередь усыновителей, – припомнила Эл. – Я же говорю, коллектив клиники сделал Кино подарок, – серьезно сказал Венхайм. – У них с супругой как раз был юбилей свадьбы. Ну да, немного незаконно, но… – Недоказуемо и не наказуемо, – закончил Текс. – Ну, вроде парнишка вырос достаточно здоровым, учится неплохо. И да, сьер, вы не закончили вашу лекцию. – Уже не так много осталось, – улыбнулся тот. – Конечно, страсти кипели, создателей Кодекса в каких только «измах» не обвинили, но отыграть назад уже было нельзя. Конечно, говорили о том, что и до Катастрофы рожденные с дефектами порой становились гениями, но… Это ведь были единицы на сотни тысяч, если не на миллионы! Ну а после Катастрофы вопрос стоял о выживании человечества в целом, а не об отдельных особях, которые могли стать полезными членами общества, а могли и не стать, невзирая ни на какие усилия. Да и не было ресурсов на выхаживание и реабилитацию таких инвалидов… – А как же генная инженерия? – снова попытался блеснуть знаниями Нортон. – Я читал, что попытки исправлять… э-э-э… словом, что-то там исправлять предпринимались еще до Войны. – Попытки предпринимались, – кивнул Венхайм. – И даже успешные. Но, опять же, единичные. А после катаклизма часть данных оказалась утеряна, оборудование уничтожено… Те мощности, что удалось сохранить, использовали в других целях. Я повторяю – нужно было думать о человечестве в целом, а не об отдельных особях. И да, как это ни назови, а выбраковкой заниматься пришлось. Если раньше, скажем, дама могла сама решать, рожать ей ребенка с синдромом Дауна или нет, то теперь выбора ей не оставляют. Тот случай с безногим мальчиком – один на много тысяч, чаще все же удается выявить патологию на самых ранних сроках. И если она не подлежит исправлению, то… – он развел руками. – Но как же… – Вы опять о генной инженерии? Работы ведутся, – серьезно сказал Венхайм. – При ЭКО мы можем исправить большую часть недочетов, но до совершенства еще очень и очень далеко, а стоит это бешеных денег… Катастрофа прошлась по всем, и даже у самого здорового «зеленого» может вылезти… что-то не то, как у тех несчастных родителей. Вот когда станет возможно получить абсолютно здорового ребенка даже от «красных», тогда и будем говорить о победе науки, а пока, увы, нас спасает только тщательный контроль и своевременная ликвидация нежелательных последствий… Наши родители вовремя вспомнили о естественном отборе, и, как бы это ни было жестоко, Кодекс работает и по сей день. – Благодарю, сьер, это было познавательно, – искренне сказал Текс, подавив желание поежиться: так просто и обыденно прозвучали в устах профессора слова «естественный отбор», «выбраковка» и «ликвидация». – Но мы несколько отклонились от темы беседы. Что вы можете сказать о миз Польне? – Ничего особенно интересного, – покачал головой Венхайм. – Она показалась мне серьезным административным работником. Настолько серьезным, что не отказалась выслушать мои тезисы… примерно те же, что я изложил вам, и обещала подумать о моем проекте. – Каком? – насторожился Нортон. – Я давно предлагаю перебросить часть средств на развитие направления генной инженерии, о котором вы толковали, – пояснил тот, – на худой конец, на разработку искусственной матки! Но нет, дешевле использовать… Он осекся. – Что? Или кого? – прищурилась Эл и подалась вперед, сделавшись похожей на горгулью с фронтона какого-то древнего собора. Текс видел их на картинках, собор тот давно рассыпался в пыль. – Кого и для чего использовать, сьер? – Вы ведь уже догадались, миз, – негромко произнес он. – Разве нет? – Пока нет, – честно сказала она. – Но… – Просмотрите финансовую отчетность повнимательнее, уважаемые, – сказал Венхайм и встал. – Больше мне нечего вам сказать. – Благодарим, сьер, – ответил Нортон, поднявшись следом. – Вас проводят. Эй, там!.. Выпроводив старика, он посмотрел на напарницу. – Что, появились идеи? – спросил он. – Да, есть парочка, – ответила она, кусая кончик стилуса. – Но тут нужен Пол, я просто не умею анализировать такие массивы данных! У нас там еще кто-то остался? – Ага, некто Ли Шуэн, здешний системный администратор. Звать? Эл молча кивнула, но в опросе никак не участвовала. Ну а невысокий крепкий юноша с раскосыми глазами только и повторял, что он – работник исключительно технический, к ученым никакого отношения не имеет, что велено наладить – то и налаживает, а для чего используется то или иное оборудование, его вовсе не касается! – Едем в управление, – сказал Текс, отпустив Шуэна восвояси. – Надумала что-нибудь еще? – Пока нет, – сказала девушка. Нортон заглянул в кабинет Польны, где все еще трудились эксперты (от него отмахнулись, дав понять, что работы еще непочатый край), вздохнул и кивнул напарнице на выход. 5 Служебная машина, доставив Дженкиса в управление, вернулась на автопилоте и дисциплинированно пристроилась на парковке чуть поодаль. На вызов она ответила звуковым сигналом и гостеприимно распахнула дверцы. Только вот дождь хлестал по-прежнему, и вода стояла уже вровень с нижней ступенькой парадного крыльца центра № 23. – Н-да… – мрачно сказал Текс и принялся закатывать брюки. Потом снял мокасины и заткнул их за поясной ремень. – Вы что, купаться собрались? – поинтересовалась Эл. – Почти, – он сунул ей свой зонт. – Держи. Он большой, на обоих хватит. – Ой… – только и произнесла девушка, когда Текс подхватил ее на руки, и раскрыла зонт. Воды было по щиколотку, а то и выше, и брюки все-таки немного пострадали, но напарницу Нортон засунул в машину, не дав промокнуть. – Не стоило беспокойства, Текс, – негромко сказала Эл, когда он включил обдув, чтобы высушить ноги. – Брось, – буркнул он, пошевелив пальцами, и натянул мокасины. – В чем смысл намокать обоим, если есть возможность этого избежать? Или ты обиделась, что я так бесцеремонно?.. – Да не обиделась, что вы! Просто я ведь тоже могла разуться и добежать до машины, – улыбнулась она (Текс видел ее отражение в зеркале заднего вида). – Спасибо. – Не за что, – ответил Нортон и включил автопилот. – Ну что, есть идеи насчет этого дельца? – Не думаю, что они очень уж оригинальные… – Эл вздохнула. – Беату Польну убили и постарались тщательно спрятать. Если бы не уборщик, ее бы не скоро хватились. А к тому времени и Либби было бы сложнее проводить экспертизу, и следы, если они оставались, успели бы замести. – И кто, по-твоему, убийца? – Убийцы, – поправила девушка и облокотилась на спинку переднего сиденья. – Почему ты так решила? – В одиночку это провернуть почти невозможно. Нет, может, это был какой-то гений, но… – она покачала головой. – Я ставлю на подельников. Одновременно тащить Польну, открывать двери, обыскивать ее кабинет, а еще притворяться ею самой… Сами подумайте, кто бы сумел такое устроить? – А ты уверена, что домой уехала не настоящая Польна? – Почти уверена, – Эл уперлась острым подбородком в сложенные руки. – Но это еще надо проверить. Наверно, Пол уже что-то раскопал, как думаете? – Он мог, – кивнул Текс. – А кто из этой компании показался тебе наиболее подозрительным? – Ли Шуэн, – тут же ответила девушка. – Но он… м-м-м… очень явно подозрителен. Если записи с камер подделывали, то без него не обошлось, тут и думать нечего. Но ведь не он один имел доступ к системам слежения, разве нет? – А? О чем ты? – Я хочу сказать: если выяснится, что записи подделаны, то подозрение в первую очередь падет на Ли Шуэна, – пояснила Эл. – Он ведь дока по этой части! Но вовсе не обязательно быть таким специалистом, чтобы получить доступ к системам видеонаблюдения, и не нужно иметь специального образования, чтобы подправить кое-что в записях. Пол ведь умеет изменять настройки коммов и даже нашей машины, верно? А образование у него вовсе даже медицинское… – Да, точно, – Текс невольно почесал в затылке. – Это ведь не правительственный сервер взломать. Если имелся доступ к системам центра, то даже более-менее подкованный дилетант мог что-то подправить. Ну да мы Пола расспросим! В управлении было шумно, как обычно, и Текс предпочел пробежать в свой закуток поживее, пока не попался на глаза шефу или его заместителю. – Ну, узнал что-нибудь? – с порога спросил он напарника. – Да вот, кручу-верчу, пока ничего определенного сказать не могу, – пробормотал Дженкис, вглядываясь в монитор. – То есть ты не знаешь, кто на этом видео? – Угу. Могу только сказать, что это женщина, – тот вывел изображение на большой экран. – Качество отвратное, конечно, но можно разглядеть руки – вот, видите, объект вызывает лифт, потом уже в лифте нажимает на кнопку, а вот тут… сейчас… Ага, открывает дверцу машины. Это уже с парковки запись. – Одежда Польны? – спросил Текс. – Да, ее плащ, – кивнул Пол. – В нем она пришла на работу, я посмотрел утренние записи. Туфли и сумочка ее, их не нашли ни в кабинете, ни в подсобве. Фигуру под плащом толком не видно, сам видишь – силуэт «трапеция», в этом сезоне такие в моде. Волосы темные, как у Польны, шарфик на голову накинут, как та носила, а лица не видно, голова или опущена, или объект стоит спиной к камерам. – То есть знает, где они расположены… – пробормотал Нортон. – Похоже на то. А вот записи с камер рядом с домом Польны, – Дженкис добавил еще несколько кадров. – Та же женщина входит в дом. – А плащ нашли? – спросила Эл.