– Явились? – неласково спросил Барнабас, увидев подчиненных. – Располагайтесь. Громкое звание «зала совещаний» носила длинная узкая комната, куда регулярно сгоняли личный состав на предмет инструктажа. Правда, на этот раз, кроме двух зипперов и шефа, здесь присутствовали только двое незнакомцев в гражданском. – «Костюмы», – одними губами произнес Текс, безошибочно опознав видовую принадлежность этой парочки. Эл коротко кивнула. «Во что же вляпался Пол?» – было написано на ее лице. – Отставить переговоры, – нахмурился Барнабас. – Так. Знакомьтесь – это детективы Нортон и ард-Дин, напарники пострадавшего детектива Дженкиса. Да присядьте вы двое, не стойте навытяжку! Он мрачно посмотрел на подчиненных, но те привычно сохраняли невозмутимый вид, «держали морду кирпичом», как непринужденно выражался Пол. – Йен Маркель, руководитель отдела «П», – негромко отрекомендовался один из «костюмов», высокий худой мужчина, почти седой, с выпуклыми светло-серыми глазами. – А это полковник Рюичи Санада, Главное управление полиции Найконга, мой коллега. Текс невольно выпрямился на стуле. Руководителя родного управления он видел, и не раз, а вот чтобы сюда пожаловали найконги… такого, наверно, и шеф упомнить не мог, потому и пребывал в скверном расположении духа! Санада оказался невысоким, плотного сложения, с непроницаемой загорелой азиатской физиономией. Судя по всему, ему привычнее была форма, нежели гражданский костюм. Он коротко кивнул и снова замер неподвижно. – Не будем тянуть время понапрасну, – произнес Маркель и встал. Видно было, что он привык выступать перед публикой, и куда более многочисленной, чем парочка недоумевающих зипперов. – Полагаю, вы знаете о деле «сломанной молнии»? Я имею в виду убийцу, оставляющего на телах жертв знак двойной молнии. Текс кивнул, Эл тоже. – Хорошо. Ваш напарник, судя по всему, напал на след этой… будем называть ее организацией, – сказал тот, переглянувшись с коллегой, – в результате чего и пострадал. К счастью, не фатально. Полагаю, он вскоре вернется в строй. – Сьер, а что все-таки с ним случилось? – живо спросила Эл, не обращая внимания на недовольный взгляд Барнабаса. – И почему никого не то что не допускают в госпиталь, а даже сведений о состоянии Пола не предоставляют? – Не торопитесь, миз, скоро вы обо всем узнаете, – пообещал тот, заложил руки за спину и умолк ненадолго. – Вы когда-нибудь слышали об отделе «П»? – Нет, – ответил Текс. Эл тоже помотала головой. Впрочем, в недрах Главного управления скрывалось множество подразделений, и узнать обо всех них не представлялось возможным, особенно, если они были засекречены. – Сьер, вы уверены, что им стоит рассказывать об этом? – спросил Барнабас, прервав паузу. – Полагаю, стоит, – ответил тот, – раз уж их напарник оказался замешан в этом деле. Так вот, я начал говорить об организации, использующей в качестве своей символики сдвоенную молнию. В Вайпертоне эти люди появились сравнительно недавно, а вот коллеги из Найконга, – Маркель кивнул на невозмутимого Санаду, – давно пытаются выйти на их верхушку. К сожалению, покамест попадаются только исполнители, и то крайне редко. И это вовсе не говорит о том, что полиция и спецслужбы Найконга плохо подготовлены и оснащены. Дело в другом… – Слишком много лишних слов, коллега, – неожиданно перебил Санада. – Вы правы, увлекся, – усмехнулся Маркель. – Итак, те знаки, которые убийцы оставляют на телах – это не молния. Это древняя руна «соуло». Или «зиг». А в не столь уж далеком прошлом ее сдвоенное изображение использовали… – Вот где я это видела! – не удержалась Эл, а Текс недоуменно нахмурился. – Нацисты, верно? SS? Это же их символ! – Они самые, миз, – кивнул тот, взглянув на нее с некоторым уважением. – Но их ведь уничтожили, – сказал Нортон, покопавшись в памяти, – давно, еще до Войны… – Да, уничтожили, – согласился Маркель, – людей, но не идеологию и не наработки. Надеюсь, миз, вы слыхали и про общество «Аненербе»? Да? Похвально… – Это которые вход в Полую Землю искали? – напрягшись, припомнил Текс какой-то старый фильм. И слова шефа, кстати. Неужели он уже тогда знал?.. Похоже на то! – Не только. В стенах «Аненербе» занимались исследованием сверхъестественных явлений, и, надо отметить, не всегда безуспешно, – негромко произнес Маркель. – После войны… я имею в виду Вторую мировую, конечно же, общество ушло в глубокое подполье. Большинство функционеров были казнены или оказались в заключении, но кое-кто из идеологов уцелел и постарался возродить организацию. – Судя по этому вашему вступлению, эта компания, в смысле, последователи, ухитрились пережить и Катастрофу, и Войну, – пробормотал Текс, – только я не возьму в толк, Пол-то тут при чем? – Не торопитесь, сьер, – поднял руку Маркель. – Гхм… Как я уже сказал, общество занималось порой крайне странными с современной точки зрения вещами. Разумеется, теперь его члены не вкладывают огромные суммы в исследование полюсов, к примеру, там всё давно изучено без их участия… – Я не был бы так уверен, – подал голос Санада. – Некоторые спонсоры экспедиций предпочитали сохранить инкогнито. И освоение океанских глубин без них не обходится. – Да, вероятно, вы правы, – кивнул тот. – Научные исследования требуют серьезных капиталовложений, и, вполне вероятно, прорыву во многих областях мы обязаны именно этой организации. Списка ее представителей у нас, увы, нет, только подозрения, что тот или иной человек имеет к ней отношение, не важно, прямое или опосредованное… Но теперь уже вы отвлекаетесь, полковник! Санада молча пожал плечами. – Оставим, однако, генетику и исследования Земли и космоса, речь сейчас не об этом, – продолжил Маркель, – и вернемся к мистике и магии. А точнее – паранормальным явлениям. – Отдел «П»? – сообразил Текс. – Вы тоже этим занимаетесь? – Разумеется, – кивнул тот. – И занимались задолго до Войны. – После Катастрофы число людей с паранормальными способностями значительно возросло, если сравнивать статистику предвоенных лет с нынешней, – подал голос Санада. – Конечно, учитывает эта статистика только тех, кого удалось обнаружить. – Да, многие могут не проявлять своих необычных свойств в течение всей жизни либо не придавать значения своей чрезмерной удачливости, к примеру, – дополнил Маркель. – Такие чаще всего остаются вне зоны внимания наших структур. – А остальные? – с интересом спросила Эл. – Бывает по-разному, – ответил он. – Если человек не представляет угрозы обществу, даже зная о своем даре, – неважно, как он объясняет свои способности, – и применяя его не во вред другим, он просто находится под тайным надзором. Вы наверняка слышали: всевозможные экстрасенсы, самопровозглашенные святые, лечащие наложением рук, гадалки и предсказатели… – Маркель дождался кивка и продолжил: – Одно время это было в моде, и среди всех этих магов и волшебников попадались не только самозванцы. Однако повторюсь, пока их действия не несут вреда окружающим, мы их не трогаем… А вот поступки подобных людей с криминальными наклонностями приходится пресекать. – Например? – Например, кое-кто умеет открывать замки без помощи рук. Не самые сложные, конечно, но на то, чтобы отворить дверцу машины и взломать систему управления, его сил вполне достанет. Есть у нас несколько таких ловких угонщиков, – усмехнулся Маркель. – Имеются и гипнотизеры, и шулеры. Впрочем, с ними никогда нельзя быть уверенными на все сто процентов – кое-какие люди, не носители пси-фактора, и так прекрасно умудряются задурить людям голову, а кто-то вовсе не управлял шариком в рулетке, а просто ему случайно повезло. – Носители чего? – нахмурился Текс. – Мы так для краткости называем особые умения, – пояснил тот. – Давным-давно был такой сериал… отчасти основанный на реальных событиях, к слову, вот и прижилось. Люди, обладающие им – псионики, если обозначать их в целом. Способности могут оказаться самыми разными – пирокинез, телекинез и так далее… – То есть этот фактор можно выявить? – любопытно спросила Эл. – Пока нет, – ответил Санада. – Это не генетическая мутация, а что-то иное. Наших методов исследования пока не достаточно для того, чтобы выявить природу этого явления. Но мы работаем над этим. – Без особых успехов, – заметил Маркель, – не хватает данных для исследований, и уж тем более – добровольцев. – Вы нас, что ли, хотите пригласить поучаствовать в эксперименте? – мрачно спросил Текс. – Нет, что вы, – усмехнулся тот. – Дело не в вас, а в вашем напарнике. – Пол что… – опешил Нортон, – тоже?! – Именно, – кивнул Маркель. – Но, подозреваю, он сам об этом не знает. Да и мы бы не догадались, если бы не последние события. – А можно с этого момента поподробнее? – воззвал Барнабас, явно уставший молчать. – Эти ваши… пси-факторы, допотопные нацисты с тайными обществами и всё прочее – это, конечно, очень интересно и познавательно, но у нас работы непочатый край! – Это была вводная информация, – пояснил тот. – А теперь перейдем непосредственно к нашей общей проблеме. Текс покосился на Эл. Та смотрела на Маркеля, не отрываясь, будто надеялась прочитать что-то по его лицу. Вряд ли бы ей это удалось: у руководителя отдела «П», в отличие от его коллеги-найконги, была очень живая мимика, но… Нортон бы мог сравнить ее с тем, как переливается капля ртути на неровной поверхности, ежесекундно меняя форму, если был бы склонен к подобным сравнениям. Так или иначе, Маркель надежно прятал истинные свои эмоции за идеально подобранной маской. Санада – тот не тратил лишних усилий на подобное, он просто прикидывался каменной статуей. – Наши структуры, – продолжил Маркель, – обычно просто берут псиоников под надзор в том случае, если они, повторяю, не представляют угрозы и не занимаются противоправными делами. Многие, кстати, охотно идут на службу. Санада кивнул и добавил: – Им всегда найдется применение. – Это какое же? – не без интереса спросил Текс, увидел ухмылку Маркеля и сощурился: – Или, хотите сказать, вы тоже… – Отчасти, – согласился тот. – Не скажу, что я сильный псионик, но то, чем я владею, очень помогает мне в работе. – И что это? – поинтересовалась Эл, игнорируя недовольный взгляд шефа. – Можете называть это встроенным детектором лжи, – улыбнулся Маркель. – У начальника с порядочным стажем он отрастает сам собой безо всяких пси-факторов, – сказал Барнабас в сторону. – Если желаете, можете убедиться, – предложил Маркель, снисходительно улыбнувшись. – Разумеется, любой мало-мальски опытный руководитель способен отличить вранье сотрудника по поводу прогула от действительной необходимости отпроситься со службы, но это ведь не все… Например, вы, миз, – кивнул он Эл, – достаточно хорошо знаете своего напарника? – Не сказала бы, – ответила она, – мы не достаточно давно знакомы. – Но, тем не менее, вы осведомлены о каких-то его привычках, обыкновениях? В том числе… гм… интимных? – Пожалуй, – с сомнением произнесла Эл, а Текс начал злиться. В самом деле, что за балаган! – Ну тогда назовите любую, а я отвечу, правда это или нет, – улыбнулся Маркель. – Сьер Нортон скажет, правда это или нет. И я даже повернусь к вам спиной, чтобы вы не говорили потом, что я просто хороший физиогномист. – Или что у меня все на лице написано, – хмыкнул Текс и покосился на Эл. – Я не возражаю, хотя не возьму в толк, зачем это вам нужно. – Затем, что без наглядной демонстрации, как я давно убедился, люди не могут поверить в подобное, – сказал Маркель и повернулся к ним спиной. – Итак, миз? Какое утверждение я должен проверить? Барнабас тихо застонал и прикрыл лицо рукой. Санада остался невозмутимым. – Хм… Тексу нравится, когда я облизываю шрам у него на плече, – без колебаний выдала Эл, – тот, который он заполучил из-за меня. Нортон понял, что сейчас провалится сквозь землю. Затем попытался вспомнить, а случалось ли такое вообще, понял, что нет, не бывало, задумался над тем, понравилось бы ему подобное или нет… и немного замечтался.