– Сдаюсь! Сдаюсь! Не стреляйте!!! Лев с трудом удерживает себя от второго выстрела. Станислав, ворвавшись в прихожую, являет собой взбесившегося слона в посудной лавке. Он с хрустом заламывает сдавшемуся бандиту руки за спину и защелкивает на его запястьях «браслеты». Лишь потом догадывается спросить насмерть перепуганную женщину: – С вами все в порядке? Но у той хватило сил лишь на то, чтобы неуверенно кивнуть, после чего она начала тяжело оседать на пол. Успев подстраховать ее в последний момент, Крячко увел хозяйку квартиры в комнату, где усадил в кресло, а сам снова вернулся в прихожую, куда осторожно заглянул Загоров. – Уже можно войти? – поинтересовался адвокат. – Вполне! – откликнулся Стас и перевел взгляд на раненого, которому Гуров уже начал накладывать тугую повязку на плечо. В глазах Крячко прямо-таки читалось: «Эх, как бы я тебя сейчас раздербанил!» Заметив это, бандит поспешно отвернулся и даже перестал охать, хотя процесс перевязки плеча протекал никак не безболезненно. – Все путем! – констатировал Лев, завязав концы бинта. – Кость не задета, мякоть насквозь, кровопотеря терпимая. Для такого бугая полстакана крови – это почти ничего. Вставай, хватит строить из себя страдальца! Вы же пришли сюда убивать? – Нет! – поднимаясь на ноги, испуганно потряс головой раненый. – Мы… Мы пришли только узнать кое-чего… – Ага!.. Только узнать: укажите дорогу, добрые люди, а то так жрать хочется, что аж переночевать негде! – съязвил Станислав. – Так это вы за нами вчера шпионили? – окинув бандитов изучающим взглядом, спросил Гуров, указывая им рукой, чтобы они проследовали в комнату. – Вашу «Гранту» я сразу же узнал по номеру – вы вчера тащились за нами по городу до ДРСУ. Обалдело похлопав глазами, раненый зло пробурчал, глядя на своего напарника: – Ну?!! И кто был прав? «Не заметят, не заметят!» – передразнил он. – Заметили, как видишь! – Знаю даже то, что вы работаете на Буксира, – продолжил Лев, указав им на свободные стулья и садясь напротив них. – И вряд ли я поверю в то, что вы не собирались убивать хозяйку этой квартиры. Таракашкина же грохнули? Молчите? Грохнули… Теперь вопрос к вам. Расскажите, что вы видели в декабре прошлого года, когда девушка на остановке в сторону села Морюха села на какую-то попутную? – обернулся он к Римме Курояр. – Мы стояли вместе – я тоже ехала в Морюху, там одна женщина торговала хорошим домашним маслом, собиралась у нее купить, – прерывающимся голосом ответила та. – И тут… Гм… Неудобно об этом говорить, но у меня схватил живот. Я бегом в заросли. Там кусты заснеженные, совсем близко от дороги. И вижу – подъезжает большая черная машина. Из нее вышел молодой мужчина вполне приличного вида, о чем-то начал ту девушку расспрашивать. Она стала ему что-то объяснять, показывая рукой в сторону Морюхи. Видимо, он притворился неместным, дорогу спрашивал и, скорее всего, уговорил ее ехать с ним. Вот и все. Они уехали. А уже после Нового года слышу, что нашли убитую девушку, которая собиралась в Морюху. А его я до этого уже видела, когда ходила в тамошнюю администрацию, в земельный отдел. Мы с одной женщиной только шагнули к двери, как нам навстречу этот тип. Дверь пинком распахнул, чуть нас не сшиб, и мимо нас – эдаким козырем, словно мимо пустого места… – Вы кому-нибудь об этом рассказывали? – спросил Крячко. – Ну, так, случайным людям, двоим или троим… В полицию хотела идти, но соседи отговорили, сказали, что горбылевская полиция – хуже бандитов. Я и не решилась… – А вы могли бы узнать того человека? Не бойтесь, не бойтесь! Эти две твари у нас в руках, – успокоил Гуров, заметив, как сразу же напряглась его собеседница. – Мы их сегодня же определим в очень надежное место. – Или пристрелим где-нибудь в тихом углу… – будничным тоном известил Крячко, отчего задержанные разом переглянулись, испуганно вытаращив глаза. – Это шутка. Пока – шутка! – Ну что ж, граждане бандиты, – повернулся к ним Гуров, – сейчас мы с вами побеседуем, с каждым по отдельности. Я с этим болезным потолкую на кухне, а Станислав Васильевич с его «корешем» прямо здесь. Встать! На кухню – марш! – приказал он раненому. В ходе перекрестного допроса, несмотря на попытки задержанных отвертеться от необходимости отвечать, выяснить операм удалось немало. Прежде всего бандиты подтвердили, что работают на Буксира. Во-вторых, пришлось им подтвердить и то, что Римму Курояр они должны были убить. Но самое интересное, что удалось выяснить, – неуязвимость Низанова объяснялась тем, что он доводился двоюродным братом вице-спикеру областного собрания, который, по словам знатоков областной административно-политической «кухни», имел гораздо больший вес, нежели формальный председатель собрания. Раскрыли задержанные и численность личной «гвардии» Буксира, которая равнялась двум десяткам человек. Основной источник дохода Низанова – «крышевание» коммерсантов и предпринимателей по соседним районам – в Горбылевском все и без него уже давно «синедрионом» было поделено без остатка. Кроме того, практиковался рэкет на дорогах, рейдерские захваты и микрокредитование, когда людям сначала навязывались кредиты, а потом у них отбирали последнее. Однако самым ценным признанием оказалось то, что именно Низанов и был тем самым неуловимым маньяком. Один из них проговорился об этом случайно, допустив общеизвестную «оговорку по Фрейду». Описывая пристрастия своего босса, он упомянул про его странный интерес к тем, кто был заражен ВИЧ-инфекцией. Ухватившись за это, опера сумели заставить их признаться и во всем остальном. По словам холуев Низанова, тот давал наводку на ту или иную женщину, и его прислужники следили за ней, изучая распорядок ее дня, маршруты передвижения, наиболее часто посещаемые места. Затем определялся наиболее удобный момент ее похищения. В трех случаях Буксир похищал женщин лично. В частности, Ступину, которая села в его машину сама, а также Жажалову, которую он увез обманом. Сам же Буксир похитил и Раевскую. Правда, он не смог ее ни обмануть, ни уговорить, поэтому пришлось сбить машиной с велосипеда в безлюдном месте и сразу после этого оглушить электрошокером. Вот Полынину Низанову уболтать не удалось, и он подключил подручных, которые, улучив момент, просто затащили ее в машину. Что с похищенными было дальше? По словам задержанных, Буксир насильно вливал в женщину около литра спиртного, а затем не спеша душил ее, «кайфуя» от созерцания того, как из несчастной уходит жизнь. Завершал он свое «развлечение» тем, что совокуплялся с уже остывающим телом. И это было неспроста. Окончательно разговорившиеся «буксировцы» признались, что их босс состоял в некой зарубежной «церкви» для «избранных», где исповедовалось нео-язычество сатанистского пошиба. Свой выбор он сделал еще в молодости, в середине девяностых, когда как турист поехал во Францию. Именно там он и нашел то, что искал, – «черную элиту современного общества». Со своими новыми «единоверцами» он ежегодно участвовал в чернокнижных шабашах, организуемых в Вальпургиеву ночь на горе Броккен в Германии, и на Хэллоуин – в Трансильвании у предполагаемого места захоронения Влада Цепеша, он же – Дракула. – Тьфу, гнида позорная… – слушая откровения бандитов, презрительно сплюнул Крячко. – Такую мразь и расстрелять – как наградить. Жаль, сегодня нет инквизиции. Пусть бы она им занялась, этим полоумным выродком. Надеюсь, скоро он свое получит! – Ты имеешь в виду, отправится на зону? – с сомнением прищурился Гуров. – Мне кажется, это ему не грозит. Отмажут… – И что же ты предлагаешь? – возмущенно выдохнул Стас. – Об этом – потом! – Гуров загадочно усмехнулся. – А сейчас надо доработать с этими «голубками», пока они щебечут без заминок. Но те, как видно, поняв, что слишком уж разоткровенничались, давать информацию стали куда более скупо. Весьма неохотно рассказали, что «смотрящий» Ширшов, он же – Шершень, в Горбылевском районе «рулит» чисто формально. С Буксиром они в очень натянутых отношениях. Шершень на дух не переносит увлечения Низанова чернокнижием и сатанизмом. Буксир, в свою очередь, презирает «законничество» Шершня, который старается свято блюсти постулаты «воровского закона». Вот о «синедрионе» задержанные ничего сказать не могли. Или не хотели. Они уверяли, что вообще ни о чем подобном даже не слыхивали. Впрочем, признали, что в Горбылевском районе есть некая загадочная «крыша», являющая собой абсолютную местную власть, которая простирается даже на соседние районы. В том числе в какой-то мере и на Ореховский. Когда опера уже решили заканчивать допрос, неожиданно в прихожей раздались чьи-то легкие шаги. Выглянув из кухни, Гуров увидел девушку лет семнадцати с дорожной сумкой на плече, чем-то очень похожую на хозяйку квартиры. При виде незнакомого мужчины она отпрянула назад, озадаченно глядя на рослого незнакомца, и встревоженно спросила: – Вы кто и что здесь делаете? – Да мы уже собираемся уходить. Пришли помочь твоей маме. Не волнуйся, с ней все в порядке… – Господи! Да что же тут творится-то? – воскликнула девушка, проходя в комнату. Лев набрал номер Орлова и, вкратце рассказав о задержании подручных Низанова, а также о результатах допроса, попросил его связаться с областным УВД (с кем-то из хорошо знакомых сотрудников), чтобы оттуда выслали группу сопровождения, которая бы доставила задержанных бандитов в СИЗО. – А сами-то что думаете делать дальше? – очень довольный достигнутыми результатами, осведомился Петр. – Да есть одна задумка… Но об этом – чуть попозже. Созвонимся! – с интригующими нотками в голосе ответил Гуров и отключился. Заглянув в залу, он встретил вопросительный взгляд Стаса и устало вздохнул: – Скоро должны подъехать за нашими «клиентами». Еще успеть бы где-нибудь перекусить. – Ну, зачем «где-нибудь»? – вмешался в разговор Загоров. – Пойдемте ко мне, у меня есть чем подкрепиться! – Зачем куда-то идти? – вскочив с кресла, подключилась к дискуссии и Римма. – Вы меня спасли, и я просто обязана вас накормить! Час спустя, отправив с группой оперов областного УВД обоих задержанных, Гуров и Крячко, сев в кабину «Пежо», обсудили свои дальнейшие действия. – Так что там у тебя за задумка? – в ходе разговора поинтересовался Станислав. – Как сделать так, чтобы Буксир не отвертелся от тюрьмы. Мне представляется, единственный способ помочь ему предстать перед судом – втихаря взять его и самим отвезти в Москву. – Хм… Мысль хорошая, но осуществимая ли? – с сомнением покачал головой Стас. – Так на то она и существует, смекалка, чтобы, как в той песне, «сказку сделать былью». Придется пойти на маленькую «военную хитрость»… Воспользовавшись телефоном, изъятым у одного из задержанных, Лев позвонил лично Низанову, и между ними состоялся достаточно непростой разговор. Их диалог был переполнен острыми эмоциями (Буксир едва сдерживал себя, чтобы не впасть в истерику) и жесткими нотками непримиримости. После того как Гуров произнес строгое и уверенное: – Это господин Низанов? – повисла долгая недоуменная пауза. – Кто это говорит? – В голосе Буксира явственно ощущались растерянность и нешуточная тревога. – Полковник Гуров, Главное управление угрозыска. Хочу предложить одну очень интересную сделку. – А где мои люди? – В СИЗО. Так как насчет сделки? – Слушаю… – желчно процедил Низанов. – Предлагаю выкупить аудиозапись показаний задержанных нами граждан, которые пытались убить Римму Курояр, а также блокнот, утерянный в прошлом году на территории двора горбылевской райбольницы. Цена вопроса – десять миллионов. – Не жирно ли, полковник? – явно бравируя, пробурчал Буксир, хотя чувствовалось, что он основательно напуган и готов согласиться, лишь жадность не позволяет ему сказать «да». – Дело хозяйское… – обронил Лев с непередаваемым равнодушием. – Нет – значит нет. Будем считать, что этого разговора не было вообще. – Стоп, стоп, полковник! Я не сказал «нет». Лады! Десять так десять. Где и при каких условиях проводим обмен? Слушая Низанова, Лев очень тонко ощущал его настоящие чувства и за словом «лады» услышал нечто совсем иное: ну, я до тебя скоро доберусь! – Первое условие. Нас двое. Значит, на встречу должны приехать тоже только двое. Далее. Встречаемся на трассе между Ореховом и Горбылевом. Есть перекресток, у которого установлен памятник жертвам ДТП – «тумбочка» с фотографиями. Встречаемся ровно в восемь вечера, секунда в секунду. – Знаю это место. Как будем передавать? – Очень просто. Ровно в восемь у памятника останавливаемся друг напротив друга и, не выходя из машины, через окно передаем один другому товар и деньги. Но если мы заметим хотя бы намек на засаду, обмен отменяется автоматически. Второго обмена уже не будет. Обсудив нюансы предстоящей встречи, собеседники, не прощаясь, закончили переговоры. Положив телефон, Гуров негромко рассмеялся: – Удочка заброшена. Теперь будем ждать хорошего клева. – Слушай, а что же ты пообещал Буксиру аудиозаписи и блокнот, его ведь у нас пока нет?! Кстати, и аудиозапись на диск не сброшена. А вдруг понадобится показать ему хотя бы что-то наподобие?! – Крячко выжидающе взглянул на приятеля. – Стас, ты наивен, как ребенок! – усмехнулся Лев. – Мы ничего ему показывать не будем. Более того, самой встречи, как таковой, не произойдет. Ее не будет во-об-ще! – А что же будет? – прищурился Стас. – Сто процентов, он нам устроит засаду. Поэтому предполагается очередной этап гонки по пересеченной местности. К месту встречи мы проедем полями и на перекресток выедем не со стороны Орехова, а с поля. И проедем его, не останавливаясь… – …А Буксир будет вынужден погнаться за нами! – одобрительно закончил Крячко. – Слушай, отличный ход! Но тогда, выходит, без стрельбы не обойтись?