В блокноте было много телефонных номеров, столбцы фамилий с какими-то цифрами напротив, длинные числа с малопонятными пояснениями. – Ну, и что тут такого интересного? – заглядывая через его плечо, недоуменно пожал плечами Стас. – Какие-то телефоны, чьи-то адреса… – Ну, что касается телефонов, то тут наверняка деловые контакты Буксира, как с его «коллегами», так и с данниками. Видишь, фамилия Аракелянц, дальше – ООО, а напротив цифра пятьсот с латинским «эс»? То есть, скорее всего, ООО некоего Аракелянца должно было выплачивать ему дань не менее пятисот баксов. Правда, пока непонятно – в год или в месяц? – А вот эти числа что могут означать? – Григоренко ткнул пальцем в одно из «долгоиграющих» чисел. – Это банковские счета. Вот он, наивняк провинциальный! Я имею в виду Низанова. Он так уверовал в свое всемогущество, в свои необъятные возможности, что даже не озаботился электронным носителем информации с мощным кодом доступа. Такую систему «расколоть» было бы крайне сложно. А тут – пожалуйста: все как на ладони. Надо думать, именно из-за этих счетов «синедрион» так рьяно «мечет икру», желая заполучить блокнот. Гуров рассказал Владимиру о скором прибытии группы спецназа и о том, какая ему отводится роль. По задумке Льва, капитану следовало найти кого-то из тех, кто вхож в круг, так сказать, «посвященных» и через него забросить «синедриону» информационную «наживку». По «легенде» Гурова, они со Станиславом, дабы избежать нападения бандитов на квартиру тети Веры, эту ночь решили провести за пределами города в некоем заброшенном помещении. Правда, его еще предстояло найти. И желательно, чтобы оно находилось на территории достаточно открытой, где была бы возможность развернуться спецназу. Главари, жаждая заполучить блокнот безо всяких выплат, обязательно пошлют туда своих подручных, чтобы те раздобыли его у оперов. И дело в шляпе – спецназ, который будет их там поджидать, возьмет банду чуть ли не голыми руками. – Есть у тебя такая кандидатура? – поинтересовался Лев, изложив Григоренко свою версию проведения операции. – Лев Иванович, сегодня на досуге я попробовал кое-что разузнать про Никиту Мухто. Ну, так, как бы ненароком… Выяснилось, что у себя в ГИБДД он чуть ли не главнее Кукушонка. Оказывается, перед ним и Люмпахин не очень-то козырял погонами. Лейтенантик-то, оказывается, очень даже непростой! Что, если попробовать через него? – Нормальный вариант! – одобрил Станислав. – Но каким бы способом к нему подъехать? – Каким? Классическим – через хороший гешефт, – усмехнулся Гуров. – Но нужен повод… У тебя сегодня есть что-то грустное или радостное? – Ну, скажем так, относительно грустное: год, как я расстался со своей бывшей… – с долей огорчения поведал Владимир. – А что ж расстались-то? – не утерпев, спросил Станислав. – Ей надоело быть женой опера, тем более если переманивать начал сынок богатого коммерсанта. Как тут было устоять бедной женщине? – Григоренко иронично рассмеялся. – Значит, мне надо будет как бы пригорюниться и «чисто случайно» найти Мухто, чтобы с ним поскорбеть по своей горемычной судьбе… – Молоток! Именно то, что нужно! – восхитился Крячко, но Лев его остудил: – Нет, нет! Чего-то тут малость не додумано… Как повод для самой пьянки – это годится, но как повод для встречи – нет! Володя, а кого-нибудь из твоих знакомых гаишники лишали прав, да так, чтобы надолго? – Есть такой! Мой сосед дядя Боря. Недели две назад его лишили прав за езду «под градусом». Он был со своей супругой у сына, там употребил, а ей вдруг стало плохо. Вызвали «Скорую», но ее у нас дождаться проблематично, и он сам повез жену в реанимацию. Тут, как нарочно, – гаишники. Он еле уговорил их дать ему довезти жену до больницы. И они его, невзирая на обстоятельства, штрафанули по полной, да еще права отобрали на полгода. – Замечательный повод! – согласился Гуров. – Лучше не придумаешь. «Легенда» тут такая: этому дяде Боре на днях край как надо бы куда-то съездить. А прав-то нет. Он к тебе подошел и слезно попросил поговорить с гаишниками. Вот ты к Мухто с этим вопросом и подрулил. Заодно горемычишься по своим семейным делам – мол, душа горит, с кем бы напиться? Вы с ним в кафе закатили, употребили. Ты на телефон глянул – о, непринятый вызов. Звонишь мне, обсуждаем, где мы со Станиславом Васильевичем находимся. Потом ему поясняешь, что забодали эти московские шишки. С кем-то, понимаешь ли, они тут конфликтуют и теперь прячутся там-то там-то. Блокнот у них какой-то секретный… И что это за блокнот? Думаю, он гарантированно клюнет, как жерех на хорошую блесну. По-моему, сценарий достаточно убедительный. – Лев Иванович, задумка – супер! Разыграю как по нотам! – довольно воскликнул Григоренко. Но Лев умерил и его восторги: – Володя, погоди! Нужен запасной вариант: а вдруг Мухто найти не удастся? Тогда поедешь в райотдел. Повод: мы с тебя требуем какие-то детали и подробности по жертвам маньяка. В своем кабинете минут пять роешься в папках, кроешь нас со Станиславом Васильевичем на чем свет стоит. Звонишь мне, типа того, все готово, куда везти? Никак не можешь понять, где мы находимся, и проговариваешь вслух наше местонахождение. Думаю, меньше чем через минуту «синедриону» об этом доложат. Конечно, через Мухто путь заброски «дезы» более убедительный. Но ничего, думаю, и этот прокатит. Теперь надо выбрать место проведения операции. Тут уж тебе карты в руки – ты ведь хорошо должен знать эту территорию? – Знаю! И что тут долго думать и гадать? – Григоренко указал рукой куда-то в темноту. – Самое лучшее место для проведения операции – заброшенная база бывшей «Сельхозхимии». Если ехать по улице Жуковского в сторону окраины и дальше, никуда не сворачивая, то примерно в километре от города с правой стороны от дороги можно увидеть стену из железобетонных плит. Там на территории только разрушенные склады. Из отчасти сохранившегося есть лишь одна там заброшенная сторожка. В ней обычно местные «синяки» гужбанят. Так что этот вариант, мне кажется, был бы вполне нормальным. – Я думаю, пойдет! – одобрил Гуров. – Согласен – это самое то! – со знанием дела оценил Крячко. – Устроим им там «айнэ кляйнэ прибабах»! – Кроме того, – добавил Лев, – вполне возможно, тебе придется взять на себя еще один вопрос. Когда прибудет спецназ, нужно будет помочь ему провести задержание Сукнова, Шадряка и Тыркина, чтобы через них выйти на «синедрион». Ты же в курсе, где они живут? – В курсе! Сделаем! Ну что, я поехал? Будем на связи! – Григоренко махнул рукой и, сев в машину, быстро умчался в ночь. – Поехали осматривать территорию? – Крячко с хрустом потянулся. – Эх, а жрать-то хочется-а-а-а… Да, угостили мы собачку, зато теперь сами будем голодные как собачки… – В бардачке лежит пачка галет, есть у нас еще и воды целая бутыль. Так что можешь малость подкрепиться, – садясь за руль, предложил Гуров. – Тебе половина и мне половина – ага! – пропел Стас, раздирая упаковку галет и с хрустом откусывая твердое флотское печенье. Вырулив к улице Жуковского со стороны пляжа, Лев свернул влево, и опера поехали по разбитой грунтовке куда-то в темноту, мимо мелькающих в свете фар кустов шиповника и молодых осинок. Через какое-то время, хрустя печеньем, Крячко обеспокоенно поинтересовался: – Лева, мы мимо химбазы еще не проскочили? – До нее еще метров двести. Я засек по спидометру… – ответил Гуров, тоже доставая из пачки галету. – Да?! – Стас недоуменно хмыкнул. – А мне показалось, что километра три уже отмотали. О! Гляди! Дорога вправо ответвилась. – Да, похоже, приехали! – согласился Гуров. Он круто свернул вправо, и лучи фар, описав полукруг, выхватили из темноты уже покосившуюся стену из железобетонных плит в окружении разросшихся кленов, осин и тополей. Подъехав поближе, они увидели в ограждении широкий прогал, который, скорее всего, некогда был воротами. В свете фар можно было рассмотреть остатки складских помещений, груды бетонных обломков и скособоченный домишко, точнее большую будку, некогда сколоченную из досок и теперь уже прогнившей жести. Спрятав машину в зарослях подальше от территории, опера, прихватив с собой автоматы и подсвечивая себе путь фонариком, прошли к сторожке. Внутри она представляла собой типичный бомжатник. На двух грубо сколоченных топчанах лежали полусгнившие матрацы. Пол был усыпан пустыми бутылками, банками, пластиковыми пакетами и обрывками газет. В центре помещения на трех ногах кособочился самодельный, грубо сколоченный стол, к которому была прилеплена толстая стеариновая свеча. Размотав захваченные с собой мотки полипропиленового шпагата, приятели привязали длинный шнур к одной из ножек стола. Затем связали из бутылок что-то наподобие гирлянды, к которой также привязали длинный шнур. Еще один шнур опера привязали к дырявому полусплющенному ведру. В завершение всех этих манипуляций все три шнура протянули к расположенному метрах в тридцати от сторожки полуразрушенному железобетонному боксу. В это время на телефон Гурова пришел звонок от Григоренко. Владимир сообщил, что с Мухто ничего не получилось из-за того, что того в самый последний момент кто-то куда-то вызвал. – Лев Иванович, все прошло как по маслу. Мы уже прикидывали, в какое кафе отправиться, и тут ему, как назло, пришел звонок. Как я расслышал, кто-то ему сказал: «Ты где там? Давай быстро сюда!» Ну, он бегом к машине… Правда, кое-что у него узнать удалось. Когда мы обсуждали, куда бы податься, чтобы там покутить, я предложил махнуть в сауну «Онтарио». Их у нас тут две. «Онтарио» считается элитной. И Никита мне по секрету сообщил, что туда сегодня лучше не соваться – все равно не пустят. Сегодня там «оттягивается» ВИП-клиентура. Ну, я сразу это дело уловил: а не главари ли там парятся? – А где оно, это «Онтарио»? – На территории бывшего хлебозавода. Это в той стороне, где и ДРСУ. Что там и где находится – я хорошо знаю. В прошлом году мне пришлось брать тамошнего сбрендившего банщика, который перепил и ножом тяжело ранил клиента. Я, Лев Иванович, вот о чем сейчас подумал: а нам что важнее – взять Тыркина и прочих или этот самый «синедрион»? Сразу же поняв, что он имел в виду, Гуров ответил вопросом: – Полагаешь, если будем брать местных, главари каким-то образом об этом смогут узнать и смыться? – Ну, не исключаю… – откликнулся Владимир. – М-да-а… «Синедрион» для нас, конечно, намного важнее. Слушай, Володя, а что, если тебе, прикинувшись эдаким «пинжачком», попробовать съездить в «Онтарио» и на месте уточнить: ВИП там в сауне или не ВИП? Ну а потом доедешь до РОВД и реализуешь запасной вариант по забросу «дезы». Кстати, мы уже на месте, ждем «гостей». Не исключено, совсем скоро прибудет спецназ. – Понял, Лев Иванович, приступаю – гоню в «Онтарио»! – бодро произнес капитан, и в телефоне раздались короткие гудки. Минут через пять после этого разговора сотовый Льва зазвонил снова. Человек, представившийся как майор Романов, сообщил, что группа спецназа в количестве полувзвода уже миновала Орехово. Чтобы не быть расшифрованными, спецназовцы едут в фургоне, замаскированном под продуктовый. Следом за ними идет автозак, который будет ждать конца операции на ореховском берегу. Определившись с будущей диспозицией команды спецназа, Гуров подробно рассказал, где именно они находятся со Станиславом и что конкретно предстоит сделать бойцам спецподразделения. Сразу же после этого он набрал номер «крутогона» и, услышав в телефоне уже знакомую басовитую хрипотцу, лаконично спросил: – Блокнот еще нужен? Или уже нет? – Или уже да! – зло огрызнулся тот. – Ты где сейчас, Гуров? Здорово ты нас провел с радиомаячком… Да-а-а! Хотелось бы знать, каких фокусов от тебя ждать дальше? И чего ты вообще хочешь? В отличие от своего раздраженного собеседника, Лев говорил спокойно и, можно даже сказать, умиротворенно: – Для начала о том, где мы сейчас. Мы в пределах Горбылева. Но не на квартире, а… В одном достаточно укромном месте. Чего хочу? С учетом нервотрепки, всех этих погонь и, соответственно, вынужденного перерасхода серого мозгового вещества, – двадцать миллионов. Причем, заметь, не долларов, а всего лишь рублей! В телефоне несколько мгновений царила напряженная тишина. Наконец неизвестный, ошарашенно фыркая, возмущенно возопил: – Гуров, ты, часом, там не охренел?!! – Убавь обороты и фильтруй базар, почтеннейший! – с ледяным спокойствием парировал Лев этот жлобский выпад. – Судя по тому, какие бабки лежат на счетах, номера которых значатся в блокноте, двадцать «лямов» – это даже не кусок пирога, а его смешные крохи. На счетах миллионы долларов и евро, а ты мне закатываешь истерики из-за каких-то сраных копеек. – Ни хрена себе – «копейки»!.. Что?.. – прервался неизвестный, отвлекшись на кого-то из своих компаньонов. – Что ты говоришь? Около минуты с кем-то о чем-то переговорив – из телефона доносились лишь едва различимые отзвуки спора, – «крутогон» через какое-то время издал громкое «кха!» и заговорил уже совсем в другом ключе: – Лады! Твоя взяла. Двадцать так двадцать. Но нам нужно часа три, чтобы набрать такую кучу бабла. Сейчас наши ребята поедут в область, там нашинкуют из банкоматов. А пока давай определимся, где и как обменяем бабки на блокнот. – Перекресток на базу отдыха знаешь? Твои люди туда приезжают, оставляют там сумку с деньгами и отъезжают от этого места метров на триста. Наш человек ее берет, проверяет и, если с баблом все в порядке, оставляет другую сумку с блокнотом. Все! – Осторожничаешь, Гуров? – язвительно хохотнул «крутогон». – Ты же вроде славишься своей смелостью… – Быть смелым – не равнозначно тому, чтобы быть наивным бараном. В общем, как все будет готово к обмену – созвонимся. Лев отключил связь, и его телефон тут же зазвонил. На мониторе высветился номер Григоренко. – Лев Иванович! – В голосе капитана звучало некоторое азартное возбуждение. – В «Онтарио» и в самом деле какие-то «випы» окопались. Всем, кто туда суется, объявляют, что сауна сегодня не работает – дескать, на ремонте. При этом на воротах там такие рыла стоят – дураку понятно, что ни о каком ремонте не может быть и речи. Я только подъехал, при мне два «шкафа с антресолями» какого-то парня из ворот выкинули. Подошел к нему, а это мой бывший одноклассник. Он сейчас в коммерции, хлопец не бедный. Психует, говорит, что там сегодня вся хренота местная собралась – и Тыркин, и Шадряк, и Сукнов, и Кукушонок, и еще хрен знает кто. От кого-то он слышал, что туда еще засветло свезли сопливых девчонок десятка два… Ну, все, я уже подъехал к РОВД, сейчас начну загружать «дезу»… Крячко, слышавший их разговор, саркастично рассме-ялся: – Вот бы сейчас всю эту шелупонь накрыть одним махом! И, самое главное, все бы они пошли по «грязной» статье – за интим с несовершеннолетними. – Да, неплохо бы… – усмехнулся Лев. – В принципе, шансы такие есть. Сказал бы «еще не вечер», но сейчас уже ночь… Его последние слова заглушил звонок телефона. В голосе майора Романова сквозила досада. По его словам, они уже доехали до моста через Сазанку, но на горбылевскую сторону переехать пока что не получается: на мосту то ли и в самом деле произошло ДТП двух большегрузов, то ли организована его имитация, в любом случае из-за этого движение в обе стороны полностью остановлено. С обеих сторон накопилось не менее чем по десятку машин. Все, кто там застряли, идут к мосту выяснять, в чем дело, но какие-то люди в гражданском освободить мост не позволяют – вроде того, они ждут прибытия гаишников. – И что там может быть? – Станислав озадаченно хмыкнул. – Надо думать, «синедрион» решил подстраховаться, памятуя о нас с тобой, – устало провел ладонью по лицу Гуров. – Уж очень громко мы здесь о себе заявили. Тихое болото взбаламучено, и его обитатели внапряге. Скорее всего, паханы все же в нашу продажность до конца так и не поверили и поэтому отчасти опасаются прибытия спецназа. Так что если наша «деза» сработает и «синедрион» пришлет сюда своих отморозков, а спецназ будут сидеть в пробке, то нам с тобой придется туговато… – Не хочешь же ты сказать, что нам отсюда надо сваливать, пока не поздно? – Крячко с ироничным смехом побренчал пряжкой автоматного ремня. – Слушай, а может, поедем к мосту, попробуем с пробкой разобраться? – Подождем… Вдруг Романову самому удастся разрулить вопрос с пробкой?