– Я дала ему замечательную пробку. Она от банки, в которой была пармская ветчина. Машенька эту вкуснотень из Милана привезла в специальной коробке, которая герметично закрывается. Когда возникает желание угоститься, из крышки вынимаешь тугую пробку и специальными щипчиками – они прилагаются – вытаскиваешь ломтик. Затем затыкаешь контейнер. Итальянцы молодцы, очень надежная упаковка, сохраняется аромат и вкус ветчинки. – Дай-ка ее нам, – потер руки Гарик, – сейчас оценим и вкус, и аромат! – Так закончилась, – пояснила Нина, – потому я и отдала пробку Никите Сергеевичу, она просто будто специально сделанная подошла. А почему вы интересуетесь? – Теперь понятно, по какой причине Мафи трубу облизывает, – ответил полковник. Я посмотрела в сторону окна, увидела, что пагль вытаскивает зубами затычку, и строго сказала: – Мафуня, немедленно прекрати, иначе… Договорить я не успела, собака дернула головой, и из трубы хлынул поток воды. Глава двадцать восьмая – Нас затопляет! Мы все утонем в мучениях! – закричала Антонина и с визгом выскочила из столовой. – Возьмите у меня батарею, возьмите батарею! – заорал Никита Сергеевич. А я схватила со стола большую тряпку, подбежала к окну и в один миг запихнула импровизированную затычку в трубу. Водопад превратился в ручеек. – Держите тазик, – прошептала Нина, подавая мне пластиковую емкость. Я живо подставила ее под «ручеек» и выдохнула. – Порядок! – Дашута, ты гениально справилась с проблемой, – похвалила меня Марина, – очень оперативно. Никто и ахнуть не успел, как ты навела порядок. – У меня не забрали батарею, – пожаловался горе-сантехник, – я мог бы ловчее орудовать. – Дарья, конечно, героиня, – ехидно сказал Гарик, – но, исправив одну неприятность, она породила другую. И вторая будет похуже той, что из трубы капает. – Ты о чем? – спросила Марина. – Где Антонина? – задал свой вопрос Игорь. – Убежала в глубь дома, – объяснил Сеня, – испугалась наводнения. Может, она плавать не умеет? – Не пускайте бабу в столовую, – распорядился Гарик, – а то получим истерику с инфарктом и визг с инсультом. Потом лечить тетку придется. Долго. Дорого. Мне-то все равно, потому что у меня денег нет. А вот Дарьюшке придется раскошелиться. Ну да она у нас копеек не считает! – О чем ты? – спросил Феликс. Я с благодарностью посмотрела на мужа. Сама хотела задать этот вопрос. – Тетка со сдвинутой крышей явилась переодеть куклу, – ответил Гарик, – она заботится о любимой доченьке. Шиза разбушевалась. И как отреагирует городская сумасшедшая, когда увидит, что ее драгоценным подарком заткнули трубу? А? – Игрушка на столе, – заявил Сеня. – Ха! Она там сидела! А теперь, благодаря Дарье, переместилась! – воскликнул Гарик и показал пальцем на окно. Я проследила взглядом за его рукой, остолбенела, потом ахнула: – Из трубы торчат ноги! – Чьи ноги ты видишь? Уточни, пожалуйста, – без тени волнения попросил Феликс. – Куклы, – ответил вместо меня Сеня. Маневин прищурился. – А и правда! Солнышко, зачем ты подвергла Еф… Ех… Ек… столь суровому испытанию? – Я сцапала со стола тряпку, – пробормотала я, – хотела побыстрей воду остановить. А оказывается, использовала подарок Мартыновой! – Возьмите у меня батарею, – ныл Никита. – Ни за что не поверю, что Дарья не знала, чем затыкает трубу, – заржал Гарик. – Возьмите у меня батарею, – стонал горе-сантехник. Я подошла к трубе, и в ту же секунду Антонина заглянула в столовую. – Водопад остановили? Можно войти? – Нет, – испугалась я, – сейчас с потолка польет! Мартынова исчезла. – Возьмите у меня батарею! – прозвучало над ухом. – Сеня, как игрушку вытащить? – спросила я. Собачкин приблизился к месту трагедии. – Ну… наверное, вся вода уже вытекла. На всякий случай найди то, чем можно… – Вот, – перебила Марина, протягивая Семену резиновую пробку от раковины в кухне, – вдруг подойдет. Проверь. – Водопад льет? – спросила из-за двери Мартынова. – Возьмите у меня батарею. Я решила сосредоточиться на кукле и Антонине. Никита может ныть сколько его душе угодно. Когда ему надоест держать чугунину, он воспользуется советом, который ему уже несколько раз давали, поставит радиатор на пол! – Вхожу! – заявила Антонина и внеслась в столовую. Сеня выдернул из трубы игрушку. – А ничего не льется! – воскликнула Марина. – Конечно, – заржал Гарик, – голова Епифании осталась в трубе. Она лучше всех затычек сработала. – Возьмите у меня батарею! – Кто такая Епифания? – спросила Антонина. – Посмотри, что у Семена в руке, – посоветовал Игорь. Собачкин живо спрятал руины игрушки за спину, я подошла к Сене, взяла у него останки, сунула их в карман и выдохнула. Ура! Удалось незаметно для Мартыновой спрятать концы в воду. Феликс встал. – Уважаемая Антонина, вам нравятся куклы? – Обожаю их! – призналась Мартынова. – Возьмите у меня батарею, – пролетело по столовой. – Разрешите пригласить вас в библиотеку, – предложил мой муж, – покажу вам уникальную книгу с замечательными фотографиями. «История идолов» вам определенно понравится. Антонина кокетливо стрельнула глазами. – А как к вашему предложению отнесется Дашенька? Ведь мы в библиотеке будем вдвоем. – Идите, идите, – поторопила я, – побыстрее. – Ты уверена, что твой муж не станет ко мне приставать? – растягивая слова, спросила Мартынова. – Маневин со сдвигом, но не конченый псих, – хмыкнул Гарик, – если у него появится мысль свинтить от жены, то он не станет устраивать тренц-бренц дома при всех. Ну, и точно найдет для веселухи не древнего мамонта! – Возьмите у меня батарею.