– У меня папа был дальтоник, я знаю, что женщин, которые цвета путают, почти не бывает. Зачем меня обманываешь? Пуговички красные! Я схватила со стола бутылку минералки и принялась пить прямо из горлышка. – Я подсказывал тебе, – зашипел Игорь, – но ты у нас сама все знаешь. Довела Тонечку до слез! Гостья принялась всхлипывать. – И башмачки тебе не понравились, и шляпка… – У нее нет головного убора, – пролепетала я. Антонина перестала шмыгать носом. Посмотрела на куклу и заорала: – Где она? И тут раздался оглушительный грохот. Я подпрыгнула на стуле и разлила воду из бутылки. – Что случилось? – обморочным голосом спросила Мартынова. – Мне показалось, что крыша падает. – Простите, – произнес мужской голос, – это я уронил гармошку. – Кто говорит? – спросила Тоня. – Я. – Вы где? – осведомилась Мартынова. – Тут. Я включилась в беседу. – Вас не видно. – Неужели? – удивился тенор. – А-а-а! Я за шторой. Занавеска на окне раздвинулась. Перед моим взором предстал Никита Сергеевич, лжеврач со «Скорой», он держал батарею. Я закрыла глаза. Надеюсь, этот тип просто привиделся. На самом деле его здесь нет. Хватит с меня Антонины. – Я офигеваю, – заржал Гарик. – Ты что здесь делаешь? – Кит чинит радиатор, – сообщила из кухни Нина, – он шумит так, что мигрень в голову вгрызлась. – Да, громко парень разговаривает, – согласился Гарик. – Ты не понял! Я имею в виду воздух, который гудит внутри батареи, – уточнила Нина. – Всем привет, – сказал Феликс. – Что у нас на ужин? О-о-о! Заливное! – И кролик! – объявила Марина, внося в столовую блюдо. – На десерт антоновка в тесте! – Дайте ножик, дайте вилку, – пропел Гарик. – Вы уже едите? – возмутился Дегтярев, материализуясь в столовой. – Не могли нас подождать? Кузя молча сел, положил ноутбук на стол, открыл его и впился глазами в экран. – Разрешите мне расположиться на краешке стола и посмотреть, как семья ужинает? – всхлипнула Тоня. – Хоть у чужого очага погреюсь. – Устраивайся в центре, перестань изображать пипкана! – велела Марина. – Нет, нет, мое место последнее, – канючила Тоня. – Лады, – согласился Сеня, – вот вам стул, поставьте его у комода, там вы точно будете в наименее почетной позиции. – Никита, идите ужинать, – велела жена полковника. – Очень хочу поесть, но не могу, – прокряхтел сантехник. – К нашему берегу приплыл еще один пипкан, – сказала Марина. – Не знаю, кто это такой, но я не он! – возразил Леонов. – Неприятно, когда тебя пингвином обзывают, – шмыгнула носом Тоня, – но когда тебя, сироту, некому защитить, тогда нужно терпеть! – Не пингвин! Пипкан! – уточнила наша повариха. – Это особый род человека. Он всегда говорит: «Я ничего не значу, мое мнение гроша ломаного не стоит, я не достоин находиться среди вас, умных, успешных. Я маленький человек…» И ноет, и стонет, и зудит, и бубнит. На самом деле пипкан себя таким не считает. Наоборот, он уверен, что самый умный, хитрый, а остальные тупицы. – Зачем он так поступает? – изумилась Нина. Марина начала резать кролика. – Привлекает к себе внимание. Нормальному человеку скажешь: «Садись за стол, бери вилку, получишь вкусный ужин». Он с радостью побежит куда велели. А пипкан заноет: «Сяду в уголке на краешке табуретки». Все начнут его уговаривать, упрашивать. Кое-как уломают. И что? Пипкан устроится на лучшем месте, ему хозяин свое кресло отдаст, вдруг гость, не дай бог, решил, что его унизить хотят. И на тарелку такому положат самый сладкий кусок. Весь вечер только им заниматься будут. Никита, ты идешь? Или в пипкана играешь? – Я принадлежу к гостям, которые галопом к ужину бегут, – засмеялся сантехник, – но не могу опустить батарею. – Иди с ней, – посоветовал Гарик. Наивный Никита Сергеевич воспринял слова нашего противного родственничка как совет от души и стал оправдываться. – Ужинать с чугуниной неудобно! – Повесь ее, – велел Дегтярев. – Крючков нет. – Поставь на пол, – предложил Семен. – Упадет. – Положи на паркет! – подсказала я. – Вдруг вода вытечет! Она внутри осталась. – Сунь батарею куда-нибудь, – велела Марина, – и делу конец. – Но… – начал Никита. – С батареей нельзя сесть за стол, – перебила его жена полковника. – Почему? – удивился сантехник. – Неудобно, – ответила я. – Повесь ее, – повторил полковник, демонстрируя несвойственное ему терпение. – Крепления пришлось обрезать, – сообщил «врач»-сантехник. – Зачем? – изумилась Марина. – Иначе она не снималась, – вздохнул Никита. – Я абсолютно безграмотен в вопросах отопления, – признался Феликс, – но один раз видел, что мастер спустил воду, а потом снял батарею. – Так я поставил заглушку на трубы, – объяснил гость, – батарею надо помыть. Хотел отнести ее в санузел, так она не снималась. Пришлось обрезать крючки. – А-а-а, – протянул Гарик, – мудрое решение. Вопросец у меня есть. А на что чистую, как хрустальный бокал, фиговину ты потом повесишь? – На крючки, – ответил Никита Сергеевич, – это очень просто! – У тебя есть новые крепления? – перешел с ним на «ты» Сеня. – Э… э… ну, – смутился Никита, – нет проблем! Съезжу на рынок, куплю. – Покатишь в обнимку с радиатором? – осведомился Игорь и заржал. – Чем он заглушил трубу? – неожиданно полюбопытствовал Дегтярев. Нина вышла из кухни.