– Это не храбрость, а глупость, – взорвался полковник, – да, человек, которому лет эдак тридцать, включит разум и подумает: вдруг меня поймают, вдруг Константин нарочно спихнул Григория, вдруг он врет, что это случайно произошло? И я уверен: не Константину пришла в голову мысль о том, что надо отблагодарить Наталью, взяв на себя чужое преступление. Названая сестра напомнила Косте: «Дружок, за тобой должок!» – Как эта информация приближает нас к вопросу о пропаже Валерия? – протянул Сеня. – Пока никак. – Полагаю, необходимо вызвать на откровенный разговор Светлану и Карину, – решил Дегтярев, – женщины не рассказали нам о той старой истории. Думаю, они что-то скрывают. Кузя оторвался от ноутбука. – Напомню, что я проверил всех, кто работает в доме Буркиных. Не сидели, не привлекались, паспортных данных не меняли, кредиты выплачивают аккуратно и так далее. Я порылся в соцсетях, и там нет ничего, что может вызвать подозрения. У меня вопрос: зачем крадут детей? – Мы уже обсуждали эту тему, – рассердился толстяк, – цель: или деньги, или месть. – У нас какой мотив прослеживается? – не умолкал Кузя. – Выкуп не просят. Мстить кто-то решил? Давайте предположим, что это родственник одной из жертв Лесного палача. Он убежден, что девушку лишил жизни Орехов. Поэтому он украл его сына. Логики в этом нет, Валерий родился после того, как его отца посадили. И почему похититель ждал более десяти лет? Или он сам сидел, или не знал, как подобраться к Буркиным. Теперь вспомним письмо Рони к матери, его телефонный звонок ей же. Кто-то мог потратить не один год, настраивая Валерия против Карины и Светланы. Парня не похищали, не удерживают силой, он сам ушел и находится у того, кто добился доверия и расположения подростка. Убивать его, похоже, не собираются. У преступника другая цель. Довести мать и бабушку до смерти, держать их в стрессе до тех пор, пока у них не случится инфаркт или инсульт. Кто наследует бизнес Карины, имущество Буркиных? Дети. Пока они несовершеннолетние, всем будет распоряжаться опекун. Понятно? – Неплохая версия, – одобрил полковник, – но ты сам отрапортовал, что ничего плохого ни о ком из работающих в доме не нашел. Кузя взъерошил волосы. – Верно. Но есть обстоятельство, которое нам здорово мешает. Жертвы Лесного палача не идентифицированы. Состояние тел не позволило это сделать. Думаю, преступник знал о восстановлении лица по костям черепа. Эта информация не скрыта от простого обывателя. О такой возможности пишут авторы детективов и телесериалов. Головы у погибших отсутствуют, кисти рук, ступни ног тоже. Эти части тел не нашли. Теперь предположим, что шофер Светланы – любовник одной из погибших. Биография у парня идеальная, он честный, аккуратный, не вороватый. Вызовет он наши подозрения? Нет! А на самом деле мужик хочет отомстить за убитую, выяснил, что преступник член семьи Буркиных, и составил план. – К сожалению, ты прав, – согласился Собачкин, – без знания имен жертв работать трудно. Их по списку пропавших без вести проверяли? Кузя вскинул брови. – Останки без головы? Три скелета? И кого вызывать на опознание, а? Установили только, что убиты молодые женщины. Все! Не за что было зацепиться. – Плохо работали, – взвился полковник. – Кто у них руководил бригадой экспертов? – Рачкин, – ответил Кузя. – Вениамин! – еще сильнее рассердился Дегтярев. – Вопросов нет! Тесть моего начальника! Работал спустя рукава. Занимал должность до глубокой старости. Дурень! Идиот! Тьфу! Я всегда так изощрялся, чтобы этот козел не работал с трупами по моим делам! Неприкосновенный кретин! Ну да, его дочь была замужем за нашим главным. А следственной бригадой руководил Гуляев. Он когда-то был хорошим сыщиком. Да устал, мечтал о пенсии, надоел всем вокруг своими разговорами про курятник, который построит. Владимир очень хотел дело побыстрей с рук сбыть. И что вышло? Эксперт старик безумный, его из-за родственных связей выпереть нельзя. Одни косяки лепит, а все помалкивают. И следователь, который в мечтах несушек разводит. Редкая парочка: кретин и полный пофигист. Займись Константином мои люди, по-другому бы все вышло! Послышалось тихое «блям», ко мне на ватсапп прилетело сообщение: «Дашенька, я переодела девочку. Она красавица. Жду вас!» Я встала. – Пойду домой, там Антонина нарядила куклу в обновку. Лицо Александра Михайловича стало бледнеть. – Кто? Что она сделала? – У нас в гостях Мартынова, – напомнила я. – Это кто? – снова спросил полковник. – Женщина, которая подарила мне Ем… Еф… Ехимифи… Мы с тобой ее перед тем, как прийти сюда, встретили в коридоре. С чемоданами. Я замолчала. – Ничего не понял, – отмахнулся Дегтярев, – но не смею тебя задерживать. – Скоро вернусь, – пообещала я, – только полюбуюсь куклой и галопом назад. – Дашута, раз ты все равно собралась в особняк, помоги мне отнести заливное из курицы! – закричала из глубины дома Марина. – Холодец? – оживился полковник. – Куриный? – обрадовался Кузя. – Да, да! – подтвердила жена полковника. – Я готовила его в гостевом домике, запихнула в холодильник на втором этаже. В том, что в особняке, места не нашлось. Я устроила там фаршированного кролика мариноваться, да еще… – И долго кролику лежать? – осведомился толстяк. – Я вынула его после обеда и уже запекла на ужин, – отчиталась жена. – Ну, мы с Дашенькой пошли. Не стану вам мешать. Александр Михайлович вскочил. – Пора сделать перерыв, перекусить и с отдохнувшим мозгом… – …и сытым желудком вернуться к работе, – договорил Сеня. – Кролик и заливное ждут нас. Кузя, бросай ноутбук! – Возьму его с собой, – пробормотал друг Собачкина. Глава двадцать седьмая Едва я вошла в столовую, как Антонина кинулась ко мне. – Вот, вот! Голубое платье! Кружевной подъюбник, новые туфельки! Как тебе это? Как? Скажи скорей! Я отметила, что Мартынова перешла на «ты», и восхитилась: – Кукла выглядит великолепно! – Да, да, да, – зачастила Антонина, – я прекрасно шью. Оцени пуговицы. – Потрясающие, – сказала я. – Скажи, чем они тебе понравились? – Дырками, – шепнул кто-то мне на ухо. – Дырками, – повторила я. – Пуговицы на ножках, – возмутилась гостья, – у них снизу петелька. Какие дырочки? Я повернула голову и увидела Гарика: он стоял рядом и ехидно улыбался. – Смеешься надо мной! – всхлипнула Тоня. – Считаешь меня дурой? – Конечно нет, – возразила я. – Держишь меня за идиотку, – зашмыгала носом Мартынова, – мол, приперлась этакая чудачка за город, ехала два часа по пробкам. Зачем? Чтобы сделать подарок тебе еще лучше! Красивее! А ты! Даже не посмотрела на застежки. Мне стало неудобно. – Пуговички очаровательны. – Да? – прищурилась Антонина, схватила Еф… Ех… Ем… (извините, не могу произнести это имя) и прижала к своей груди. – Говоришь: пуговички очаровательны? – Да, да, да, – подтвердила я. – И какого они цвета? Вопрос застал меня врасплох. Я покосилась на игрушку, но Мартынова держала ее так, что я видела только спину куклы. А там не было пуговиц. – Ну, отвечай! – потребовала Тоня. – Красные, – шепнул Гарик. Ну уж нет, на этот раз он меня не обманет. Любимый отпрыск Зои Игнатьевны вечно врет. Если он говорит: «Красные», значит… – Синие! – заявила я. Глаза Тони налились слезами. – Так и знала, что ты хвалишь мою тонкую работу из вежливости. Сама даже не глянула на мою девочку. – Зеленые, – сказала я, – извини, у меня дальтонизм. Мартынова села в кресло, по-прежнему обнимая игрушку.