– Сейчас каждая хотела бы оказаться на ее месте, да? – спрашивает мой собеседник, и я чувствую, что он изучает выражение моего лица. – Все вы любите готовеньких чемпионов. Но он шел к чемпионству три года. А она ради него бросила все. Не каждая так сможет. – Может, она бросила все ради себя? – задаю я встречный вопрос и ловлю его озадаченный взгляд. Парень сбит с толку. – В каком смысле? Бросила особняк на авеню Фош и все к нему прилагающееся? Ради себя? Я пожимаю плечами: – Мы не знаем, как она чувствовала себя в этом особняке. – Да брось. – Он машет ладонью. – Думаю, она прекрасно тратила деньги своего папаши и наслаждалась жизнью. – А может, и нет, – стою я на своем. Репортеры окружают парочку и суют им в лица телефоны и камеры: – Адель, пару слов! Вы простили отца? Артур встает перед ней, закрывая девушку своим накачанным и сильным телом. Его взгляд устремлен в камеру. Голубые глаза суровы и холодны. – Джентльмены, будьте вежливы, – просит он жестким тоном. Глупо, но я покрываюсь мурашками от увиденного и честно признаюсь: – Да. Каждая сейчас мечтала бы оказаться на ее месте. Сильный. Мужественный. Влюбленный. Готовый защитить и поставить тебя на первое место. И ведь действительно, а чего нам еще надо? Артур тем временем продолжает: – Луи. – Боксер кладет ладонь на грудь, где виднеется маленькое тату с этим именем. Прямо под сердцем. Красивым курсивом. – Эта победа для тебя. Произнеся это, он отворачивается от камер, берет за руку Адель и покидает ринг. Без лишнего пафоса. Он получил то, зачем пришел. – Класс, – говорит парнишка рядом и неуклюже переминается с ноги на ногу. – Я тут подумал, Полин. Может, пойдем потусим вместе где-нибудь? Я с любопытством смотрю на него. Он зовет меня на свидание? Неожиданный поворот. Тру заспанные глаза: – Прямо сейчас? – Нет. – У него на губах играет кривая улыбка. – Куда мы пойдем сейчас… – У меня очень плохая память на имена, – начинаю я. Не хочется обижать этого мальчика. Он не тот типаж, который этого заслуживает. – Винсент, – быстро представляется он, ни капельки не смутившись того, что я даже имени его не помню. Я киваю и пытаюсь подобрать правильные слова: – Винсент, у меня сейчас очень большой завал в учебе. – У меня есть пригласительные в один клуб. Ходят слухи, что там специальным гостем будет Валентин, – спотыкаясь на словах, смущенно добавляет он. – Это не обязательно должно быть свидание, – поспешно заверяет меня Винсент. – Валентин… – шепчу я. «Боже, меня что, уже зовут на свидания в места, где будет этот придурок?» – грустно думаю я. Мой собеседник решает, что я не знаю, кто это такой, и начинает тараторить: – Да, знаешь трек «Чертово колесо»? Ты его сто процентов слышала! Весь «тик-ток» в нем. – Знаю, – не особо воодушевленно отзываюсь я. – Мне не нравится этот исполнитель. Винсент выглядит так, словно я сказала, что топить котиков – мое любимое занятие. – А, ладно… думал, он нравится всем девчонкам, – бормочет он. – Но не факт, что он будет специальным гостем. Это просто инфа просочилась или, может, вообще утка, – начинает оправдываться он. Я отхожу от него и, вежливо улыбнувшись, напоминаю: – Учеба, Винсент. У меня нет ни одной свободной минутки. Парнишка опускает голову и расстроенно кивает: – Ясно… – Пока, – машу я на прощание и выхожу в коридор. Стоит мне только удалиться, как кто-то начинает громко смеяться: – Ты придурок! Думал, у тебя есть шансы? Я захожу в комнату, плотно закрываю за собой дверь и не слышу продолжения этого идиотского разговора. Винсенту стоит обзавестись другими друзьями. Его окружение все в красных токсик-флажках. Валюсь на постель. Цифры на моем запястье стали светло-серыми. И сколько бы я ни терла их мочалкой, они никак не хотят исчезать полностью. Наверное, это знак свыше, что у меня нет телефона последние полтора дня. Иначе я бы вряд ли выдержала… позвонила бы ему и высказала все, что думаю! Сама Вселенная бережет меня от подобной глупости! Я беру в руки айпад и наушники. У «Чертова колеса» в Spotify 92 933 055 прослушиваний. Это самая популярная его песня… Сколько из этих прослушиваний мои? Даже стыдно об этом думать. Я включаю трек и закрываю глаза. И чертово колесо нас с тобою закружит, Все станет мелким и таким ненужным. Но лишь одно сохранится в мечтах: Парижский закат в зеленых глазах. Но лишь одно сохранится в вечности: Твои глаза, что сияют дерзостью. И ты поцелуешь меня в небесах. С тобой я готов кататься на облаках. Жаль, что понял это слишком поздно.