– Вот это сам старик Краб. Вот его подручные, все они мертвы, как и сам Краб. Фактически единственный человек, который условно может считаться живым, это сам Портняжка. Фотография была групповой. Да еще сделана так, чтобы акцентировать внимание на центральной персоне, то есть на самом Крабе. Остальные фигуры получились у фотографа какими-то размазанными. Но все же кое-что разглядеть было возможно. – Мне кажется, что я встречала этого человека, – тихо произнесла Сашенька. – И я даже знаю, где его можно найти. – Не может быть! Ты ошибаешься. – Возможно. Но проверить же не помешает? Если я ошиблась, то это нам ничего не будет стоить. Зато в случае удачи… Сашенька не договорила, предоставив воображению остальных участников обсуждения сделать это за нее. Оно у всех собравшихся было богатое, а потому предложение Сашеньки быстро возымело успех и было принято единогласно. Перед дверями сорок седьмой квартиры образовалась небольшая толпа. И когда тот самый сосед открыл дверь, он такому обилию гостей совсем не обрадовался. Даже напротив огорчился. А уж как только сосед разглядел в толпе Сашеньку, в ту же минуту лицо его и вовсе исказилось от ужаса. И он закричал: – Прочь! Пошла прочь, инфекция! Так Сашеньку еще никто не называл. Она невольно улыбнулась в ответ. Но это вызвало у соседа еще больший приступ гнева. – Она еще и веселится! – закричал он. – Устроила мне смертельную ловушку, а теперь явилась, чтобы окончательно доконать порядочного человека. – Это вы-то порядочный? Вы же у нас попугая украли! – Он сам ко мне прилетел! – тут же возразил сосед. – Почувствовал родственную душу и прилетел! – Яго прилетал к вам по другой причине, – произнес Юра. – Он хорошо вас помнил по своей прежней жизни. Вы же обшивали его первого хозяина, были фактически его другом. – У Краба друзей не было! – Пусть, но вы часто бывали у них в доме. Яго увидел вас, и его пронзила ностальгия. Вы для него были олицетворением его счастливого детства. Может, он даже вообразил, что вы вернете его любимому хозяину. Яго же не знал, что тот давно мертв. А вы воспользовались чувствами попугая и оставили его у себя! – И что? Хотя бы и так. Это еще не преступление. Это и суд постановил. Я чист перед законом! А если шил для господина Краба костюмы и рубашки, так это исключительно мой бизнес, и я всегда вел его честно. Это случайность, что один из моих клиентов оказался бандитом. Я ничего не знал о деятельности Краба. Мне он говорил, что занимается бизнесом. – А то, что вы сняли квартиру у нас в доме, это тоже чистая случайность? – Конечно! – Допустим. Хотя я разговаривал с жильцами, которые прежде снимали эту квартиру. Вы буквально умолили их пожить три этих летних месяца в загородном доме со всеми удобствами, расположенном на берегу Невы и находящемся всего в нескольких минутах езды до города. Да, забыл сказать, дом принадлежит вам. А место там шикарное. Многие мечтали бы пожить в таком особняке, а вы этой молодой семье еще и денег приплатили. – И что дальше? Сменить жилье – это не преступление. – Допустим, что желание променять свой прекрасный загородный дом на небольшую квартирку в не самом престижном районе города, вы объясняете желанием сменить обстановку. – Да, да, вот именно, сменить обстановку. – Но как вы объясните, что удерживали чужого попугая у себя много дней подряд? – А я не знал, чей он! – Будет вам! Неужели вы не узнали своего старого приятеля Флинта? – У меня были подозрения, что я уже видел эту птицу прежде. Но не было уверенности, что это он. – Попугаи кеа большая редкость. А этот еще и разговаривает. – Допустим, я понял, что это попугай господина Краба. Но я же не знал, кто его нынешние владельцы. Я держал эту птицу у себя, оберегая ее от всех. – Врете вы все! – воскликнула Сашенька, не выдержав такого наглого вранья. – Все соседи вокруг знают, что у нас живет этот попугай! Вы – подлый человек. И как у вас только язык поворачивается говорить, что вы ухаживали за Яго. Да как только вы поняли, что он больной, сразу же вышвырнули его! Еще спасибо, что шею не свернули. – А надо было! – буркнул портной, который больше никому не казался милым и приятным человеком. До чего все-таки хорошо собаки разбираются в людях. Сашеньке и всем вокруг мерзкий Портняжка казался человеком обходительным и воспитанным, один Аладдин сразу же раскусил его гнилую сущность и, не щадя себя, своей глотки и легких, облаивал при каждой возможности. – Зачем вы заставили Яго воровать папины вещи? – Я не заставлял. Он сам. – Сам? – Это была наша с ним давняя забава. – То есть когда-то вы научили Яго воровать одежду у других людей? – Не у людей, нет, у моих конкурентов. Надо понимать, что конкурентов Портняжка за людей не считал. – В нашем мире высокой моды все, как у всех. Чтобы удержаться на плаву, нужно быть хоть немного выше других. А как понять, лучше твоя новая коллекция или хуже, чем у соперников? Никто ведь заранее ничего не покажет. Все держат свои коллекции в тайне. Вот тут мне на помощь и приходил Яго. Попугай залетал в открытое окно, выбрасывал оттуда столько вещей, сколько мог, а потом получал от меня вознаграждение. – И когда Яго увидел вас под окном нашей квартиры, он узнал вас и повторил старый трюк? – Именно. – Но на сей раз вам были нужны вовсе не рубашки и не брюки, вам был нужен сам Яго. Портняжка хрустнул пальцами и произнес: – Поговорим откровенно. Я знаю, что вы ищете сокровище старика Краба. Федя с Мелей их ищут. Еще двое сопляков их ищут. А чем я хуже? Или мне не нужны деньги? Поэтому я тоже решил немножечко тряхнуть стариной и поучаствовать в поисках этих денег. Разве это противозаконно? Я считаю, что нет. Хозяин денег умер. Наследников у него нет. Значит, деньги ничьи. Их может взять себе тот, кому повезет найти место схрона. – Вам уже не повезло. Попугая вы упустили. Портной исподлобья взглянул на Сашеньку. – Никакой болезни Лайма не было? Ты меня обманула? – Яго здоров как бык. – Надо было сообразить, что ты попробуешь схитрить. Мне ведь про твои подвиги рассказывали. У-у-у… Гадкая девчонка! Юра поспешил вмешаться. – Теперь уже ничего не поделаешь, – сказал он. – Попугай у нас. Вам ничего не удастся у него узнать. – Вы так думаете? А может быть, мне уже все удалось? И попугая я выпустил вовсе не потому, что испугался неведомой болезни, а потому что уже успел узнать у него все, что мне было нужно? – Если даже и так, то вы нам поможете. – А зачем мне это делать? – Помощь следствия зачтется вам. – Зачтется? Где зачтется? На следствии? Так у вас против меня ничего нет. – Как это нет? А кража? Вы украли попугая. – Он сам ко мне прилетел. – Вы украли чужие вещи – одежду. – Если вы про те рубашки и костюмы, то я их подобрал на улице. Это не кража. Их кто-то выбросил, а я нашел. – Вы же понимаете, мы не спустим с вас глаз. – Раньше нужно было об этом думать. А теперь уже поздно. Кто предупрежден, тот вооружен. И если думаете, что я не смогу уйти из-под вашего наблюдения, то вы очень ошибаетесь. Смогу! И еще как! И он расхохотался прямо в лицо оторопевшим визитерам. А затем дверь его квартиры захлопнулась. Портняжка вовсе не чувствовал себя в западне. Наоборот, он торжествовал, и у него были на это основания. – Вернет! Сашенька была настроена оптимистично. Но когда они пришли домой, то попугаев в клетке не оказалось. Ни Яго, ни Око. Что интересно, Аладдин тоже не вышел встречать хозяев. Хотя пес был дома, но радостного приветствия ни Сашенька, ни тем более Юра не дождались. И это могло означать только одно. Нечто куда более привлекательное отвлекло внимание собаки, смазав радость от их прихода. – Кажется, я даже знаю, что это может быть. Из кухни раздавались какие-то подозрительные чавкающие звуки. И когда они пришли, то обнаружили всю компанию в сборе. Око с Яго сидели на столе, Аладдин суетился внизу под столом. Увидев их компанию, Сашенька на мгновение остолбенела. Во-первых, все трое были пьяны. Ну, не так, чтобы очень сильно, но все-таки находились изрядно подшофе. И виной тому была бутылка крымского шампанского, которое родители берегли для Нового года и которую эта компания откупорила. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто стал главным организатором этого застолья. Но это было еще не все. На Око красовалась нарядная накидка из яркого муслина, расшитая жемчугом и такая длинная, что полы ее волочились за попугаихой по столу, словно шлейф. На груди у нее красовался огромный брильянт, а шею украшало золотое ожерелье, оказавшееся женским браслетом. Все это были явно подарки влюбленного жениха, потому что Яго не сводил гордого взора со своей избранницы и буквально пыжился от собственной щедрости.