– Да разве же я знала, что у Нины случилось! Она же мне ни словом не обмолвилась. И даже больше того, я у нее прямо спросила, с Васей что-то, а она головой покачала. Нет, говорит, это к нему не относится. Только мне, Риточка, уйти нужно. Можно? Ну, я ее отпустила. – Значит, денег у вас Нина не просила? – Раньше занимала, – помедлив, призналась Рита. – И не один раз. И не все еще отдала. Все для Василия, всякий раз его из беды выручала. Наверное, неловко Нине снова было у меня денег просить, она ведь совестливый человек, в отличие от ее Василия. Вот она и побежала в другое место. Ах, если бы я только знала! Ведь беды можно было бы избежать! Надо было мне самой ей денег предложить! А я промолчала! В итоге за Ваську на десятку больше пришлось заплатить, да еще и Нина теперь умереть может. Правильно моя бабушка всегда говорила, если можешь сделать доброе дело, делай, не откладывай, второй раз случай может и не подвернуться! Вот только можно ли было назвать добрым делом уплаченную за Василия взятку? Не лучше ли было оставить его в том месте, в котором ему и надлежало находиться за все его художества? Но это был чисто риторический вопрос, а Сашу с ее папой интересовали вещи практического характера. – А в какой больнице оказалась Нина? Кто на нее напал? Почему это произошло? Рита лишь руками в ответ развела: – Сама голову ломаю, кому могло понадобиться Нину трогать? Одета она была скромно, если не сказать что бедно. При себе у нее никогда ничего ценного не имелось. Ни золота, ни украшений, да и выглядела она так, что всякому было ясно, женщина живет в большой нужде, даже на стрижку денег лишних не имеет. Нет, ограбить ее точно не могли. – Это если происшествие случилось ДО того, как Нина получила деньги. А если ПОСЛЕ того? У нее при себе имелось двадцать тысяч наличными. Это минимум. Она могла и больше занять, мало ли как дела в полиции обернутся. И тут Саша осеклась. Да ведь соседка ни словом не упомянула о том, что Нина собиралась призанять деньжат. Она же прямым текстом сказала, что знает человека, за которым есть должок. То есть Нина собиралась с кого-то стребовать то, что считала долгом. А долг мог быть и много больше тех несчастных двадцати тысяч, которые были нужны Нине в тот день. И значит, сумма у несчастной женщины при себе могла оказаться очень внушительной. А могло быть и такое, что денег Нина не получила. А рассчитались с ней совсем иным образом… Ударив женщину по голове и проломив той череп. – Не знаю, как тебе, а мне это все очень не нравится, – сказала она папе, когда они вышли из магазина доброй Риты. – Мы искали хозяина нашего Яго, почти нашли его, наткнулись на след женщины, которая могла бы нам в этом деле помочь, и вдруг она оказывается на больничной койке. – И ты заметила, что рядом с ней крутился мужчина, чье описание как две капли воды совпадает с нашим знакомым продавцом с Кондрашки? – А ведь и правда, – удивилась Саша. – А я-то еще подумала, где я могла такого типа видеть. Ты прав! Мы с ним сегодня встречались. Так что? Это он? – Может быть, он. – Поедем назад? На Кондрашку? – Предлагаю все-таки сначала заглянуть в ресторан. Там остались свидетели, которые могут нам помочь. – А как же нападение на Нину Ванну? Его не будем расследовать? – Мы с тобой в первую очередь занимаемся поисками хозяина Яго или ты забыла об этом? – Но мне показалось, что совсем недавно ты был готов отказаться от них? – Да, – согласился папа и тут же поспешно добавил: – Но это было до того, как я узнал про нападение на несчастную женщину. – Ты считаешь, что эти две ниточки как-то связаны между собой? – Мне бы этого совсем не хотелось, но такой возможности исключать нельзя. И поэтому надо бы побольше выяснить как про эту Нину Ванну, так и про первого владельца Яго. А это последнее можно сделать только в ресторане. И они пошли в ресторан. Впрочем, внутрь им попасть не пришлось. Не доходя нескольких десятков метров, они увидели, как из ресторана выскакивает тот самый любезный и аккуратно причесанный официант. Впрочем, сейчас его вид был далек от того, который запомнился Сашеньке. Волосы на голове у него стояли дыбом. Глаза были выпучены, а лицо отливало бордовым цветом. Кроме того, одет он был кое-как, куртка застегнута криво, шнурки на кроссовках и вовсе волочатся по земле. Казалось, что одевался он впопыхах, не очень обращая внимание на то, чтобы детали его гардероба гармонировали друг с другом. Выскочив из ресторана, он огляделся диким взглядом, а потом помчался прочь, не разбирая дороги. – Что это он? Пожар? – Мчится, словно угорелый. И Саша с папой последовали за ним. Но сделать это было не так-то просто. Официант отличался молодостью, силой и выносливостью. Он мчался с такой скоростью, что ни Сашенька, ни ее папа не могли за ним угнаться. Не прошло и нескольких минут, как официант скрылся из виду и пропал. – Мне это не нравится, – сказала Сашенька, когда они с папой смогли отдышаться. – Куда это он так ускакал? – Мало ли какие неприятности могут быть у человека. Может, это никак и не связано с тем, что случилось с Ниной Ванной. – А вдруг связано? И мы совсем немного времени спустя найдем нашего официанта в таком же положении, в каком нашли Нину Ванну. – Погоди… А что соседка говорила про ее ухажера, в котором мы с тобой заподозрили нашего продавца с рынка? Могла Нина Ванна отправиться к нему? Как его звали? – Тихон Иванович. – Может, все-таки вернуться к нему на рынок и хорошенько его прижать? Может, он знает, что затевала Нина? – Ну, если мы не ошибаемся… – Да ты сам вспомни, как он смутился, когда ты у него начал спрашивать, не приходили ли к нему какие-нибудь люди с просьбой пояснить, куда он дел попугая, который у него жил? – Ты тоже это заметила? А я думал, что ты на ворона глазела. – И ничего я не глазела, – обиделась Сашенька. – А хоть бы даже и глазела, это не мешало мне многое другое вокруг замечать. И как у Тихона глазки забегали при твоем вопросе, я тоже видела. – Но директор «Замка короля Артура» не выглядел смущенным. А ведь к нему должны были к первому обратиться с таким вопросом. – Во-первых, он работник торговли, ему не привыкать держать лицо. Мог соврать, мы бы с тобой этого и не заметили. А во‐вторых, в ресторане помимо него работают и другие сотрудники, кому известна судьба попугая. Эти двое любителей редких попугаев к директору ресторана могли и не обращаться. – Тогда кто с ними общался? Официант? – Именно! Вот он как раз заметно занервничал, когда ты стал расспрашивать у него про попугая. – Не про самого попугая, – поправил Сашеньку ее папа, – а про его первого владельца. Сашенька была вынуждена признать, что папа прав. И вдвоем они направились обратно на Кондрашку. Глава 5 Первым, кого они увидели на подходе к рынку, был огромный черный ворон, который сидел на вывеске, извещавшей о грандиозной распродаже пуховых оренбургских платков. Учитывая, что на улице наконец-то установилась по-настоящему летняя жара, время для таких торгов было самое подходящее. Возле платков скучал продавец, он же попутно торговал кавказскими папахами, казачьими бурками из войлока и прочими крайне необходимыми в хозяйстве современного человека вещами. Но таков уж был этот рынок, хранящий самобытный колорит народных промыслов получше любого Министерства культуры. – Папа, посмотри, это не Агафон там сидит? И прежде чем отец успел сориентироваться, Сашенька подняла руку и закричала: – Агафон! Агафоша! Иди сюда! Иди ко мне! К ее немалому удивлению, ворон послушался. Он взмахнул крыльями и тяжело поднялся в воздух. Сделав круг почета, он все же подлетел к девушке. Впрочем, садиться на протянутую руку он избегал, кружил над головой у Саши, распугивая своим оглушительным карканьем проходящих мимо зевак. Ворон был необычайно крупной птицей, и его полет выглядел угрожающе. Люди кричали от страха и разбегались по павильонам. Продавец укрылся буркой. Остальные попрятались, кто и где мог. – Агафоша, хороший мой, иди ко мне! – Что ты делаешь! – одернул ее отец. – Ты забыла, как он тебе чуть палец не откусил! – Не откусил же! Но почему он не садится? А! Кажется, я поняла, что ему не нравится. Сашенька перестала размахивать руками и замерла. И почти сразу же Агафон приземлился ей на плечо. – Ну, рассказывай, где Тихон Иванович. Где твой хозяин? Почему ты один? Агафон внимательно посмотрел на нее, потом пригладил растрепавшиеся во время полета перья, ворон был еще тем щеголем, и принялся обстоятельно докладывать, как случилось, что он – порядочный и всеми уважаемый ворон полных двадцати пяти лет от роду болтается в воздухе над этим рынком, словно какая-нибудь ничтожная перепелка. Очень жаль, но вороньего языка Сашенька не понимала. И все же ей стало ясно, произошло что-то неладное, раз уж Агафон остался без своего владельца. – А где Тихон? – спросила Сашенька, когда они дошли до торговцев, рядом с которыми торговал профессор орнитолог. – О! – обрадовались те в ответ. – Вы нашли Агафона! А мы боялись, что ворон пропадет. Он же ручной, города не знает, запутался бы в проводах или от удара о фонарный столб погиб. Услышав, что его считают форменным глупцом, который не способен уклониться от таких примитивных опасностей, Агафон возмущенно встопорщил перья. Любому было бы ясно, что ворон просто на пределе негодования. Но торговцы, привыкшие к кроликам и индюшкам, совсем не разбирались в повадках воронов. – Давайте его мне, – сказал самый шустрый из них. – Я передам птицу Тихону, когда тот вернется. И уже протянул руку к ворону. Но взять Агафона было не так-то просто. Он уже выбрал себе новую хозяйку и переходить из рук в руки не собирался. Не курица небось и даже не петух! Поэтому Агафон с размаху стукнул клювом нахала по руке, отчего тот вскрикнул и поспешил отступить под дружный хохот остальных продавцов. – Поделом тебе, Витька. Торгуй своими цыплятами, а к настоящим птицам не лезь. – С ним даже Тихон не всегда совладать мог, куда уж тебе! Но продавец, которому досталось клювом, уже и сам осознал свою ошибку. – Ну его! – потирая ушибленное место, на котором наливался здоровенный синяк, с досадой прошипел он. – Никаких денег не захочешь, с таким извергом связываться! – А где же Тихон? Куда он делся? – Мы и сами хотели бы это знать. Ушел он. – Что ты врешь! Не ушел он, увели его!