Питт, стоявший рядом с рулевым, показал фак перевозбуждённому канониру: – Пошёл ты к дьяволу в душу, Огл! Я получаю приказы только от капитана. – Или ты выполнишь мой приказ, или мы поднимаем мятеж и… – Стойте! – опомнился Блад, решаясь на отчаянный шаг. – У нас есть другой выход. Он искоса взглянул на приближающиеся корабли и скользнул взглядом по мисс Бишоп и лорду Джулиану, стоящих в нескольких шагах от него. Арабелла была бледна, на щеках – красные пятна, ротик полураскрыт… Она ждала решения своей судьбы. А какие кардинальные решения предлагались, вы и сами слышали, да? От виселицы до утопления, веселуха‑а… Между тем команда, поглядывая на английские корабли, теряла терпение, требуя от капитана немедленного ответа: – Какой ещё лучший выход? Повесим её! Хоть какое‑то удовольствие. Испытаем наш единственный козырь. Питер Блад, никого не слушая, мысленно взвешивал за и против. Толпа корсаров, настроенная обнаглевшим Оглом, быстро выходила из подчинения. В такой момент убеждать их, что сейчас он один сдастся и всё будет чики‑пуки, Бишоп уйдёт, ямайская эскадра пожелает им счастливого пути, отпустив грабить и дальше, как он надеялся, казалось уже чистой воды идиотизмом… Блад отчётливо понимал одно: если даже они и согласятся на его пленение, то от своего намерения сделать Арабеллу заложницей всё равно не откажутся. А добровольную передачу самого Блада английскому правосудию запросто используют как дополнительный козырь в игре «кошки‑мышки» против обуревшего губернатора Ямайки. Это же пираты! Люди без чести и совести, зацикленные на одной выгоде. Так какой смысл тогда рисковать головой? Причём не только своей… – Из‑за неё мы попали в эту западню! – продолжал вдохновенно бушевать лысый канонир. – Из‑за неё и из‑за тебя! Ты рисковал нашими жизнями, чтобы доставить эту миленькую леди на Ямайку. Кстати, да, она вполне себе ничего… Но мы не хотим совать свою шею в петлю ради твоего удовлетворения! Медлить было немыслимо! Люди открыто отказывались ему повиноваться. Вот‑вот они стащат девушку в трюм, а там уже… Решение, принятое Бладом, мало его устраивало, но другого выхода у него не было. – Шкипер! – он перегнулся через поручни. – Положить руля к ветру! Лечь в дрейф и просигналить, чтобы выслали шлюпку. На корабле мгновенно воцарилось молчание, таившее в себе изумление и подозрение: никто не мог понять причину такой внезапной уступчивости капитана. Но дисциплинированный Джереми Питт хотя и разделял чувства большинства, то есть ничего не имел против мисс Арабеллы, но всё равно хотел жить, мигом повиновался. Прозвучала команда, и после короткой паузы человек двадцать пиратов дружно бросились выполнять приказ: заскрипели блоки, захлопали, поворачиваясь против ветра, паруса. Рушащаяся дисциплина восстанавливалась буквально на глазах. Капитан Блад пальцем поманил к себе лорда Джулиана. Его светлость подошёл, удивлённый и даже ошеломлённый столь внезапной уступкой доктора мятежным канонирам. Продемонстрировав лорда Джулиана, капитан кратко и чётко сообщил команде о предложении, которое ему вчера сделал Уэйд. – Его светлость может вам подтвердить, что я отказался, сочтя этот патент оскорбительным для себя. Те из вас, кто пострадал по милости короля Якова, легко поймут меня. Но, укуси меня вампир, в нашем отчаянном положении привередничать не приходится… – он бросил взгляд на корабли, почти уже догнавшие «Арабеллу», – я готов пойти на королевскую службу и этим прикрыть наши задницы! На мгновение все оцепенели, как от удара грома, а затем поднялось настоящее столпотворение – крики радости, вопли раздражения, смех, угрозы, слёзы, аплодисменты и яростные плевки на палубу смешались в единый безумный ор! Капитан Блад вновь умудрился вернуть себе доверие и симпатии. Большая часть пиратов бурно обрадовалась такому выходу, и радость эта была понятна: люди, видя неизбежную смерть, вдруг получили шанс спастись. Но некоторые ещё колебались, например тот же Огл: – А посчитается ли Бишоп с королевским патентом? На это высокомерно ответил тощий лорд Джулиан: – Бишоп не посмеет пренебречь властью короля! Даже если он сам рискнёт хоть что‑то сказать против, офицеры эскадры никогда его не поддержат. Одно моё присутствие само по себе уже служит достаточным гарантом безопасности для кого угодно… – Может сработать, парни, – подумав, вынужденно признал Огл, – а если кто‑то не хочет идти к королю Якову? На это Блад уверенно разъяснил: – А если кто не желает идти на королевскую службу, то и не надо. Я иду только с теми, кто этого хочет. Но пусть никто не посмеет тронуть тех, кто не пожелает идти за мной! Таковы условия, на которых я продаю себя королю! Пусть лорд Джулиан, представитель министра иностранных дел, скажет, согласен ли он с этими условиями? Прожжённый интриган Уэйд согласился немедленно, ибо, как было сказано английским парламентом: «Обещайте что угодно, вешать будем потом!» – и на этом дело, собственно, закончилось. Лорд Джулиан поспешно бросился в свою каюту за патентом, весьма обрадованный таким поворотом событий, давшим ему возможность столь успешно выполнить уже практически проваленное поручение правительства Великобритании. Тем временем боцман дал сигнал на королевские корабли, вызывая лодку. Пираты на шкафуте столпились вдоль бортов, с почтением и страхом пялясь на огромные, величественные галеоны, подходившие к «Арабелле». Мисс Бишоп всё время не сводила с Блада сияющих глаз, но сейчас выражение её лица изменилось, потому что капитан был мрачен как туча. До девушки дошло, что его гнетёт вынужденно принятое решение, и она легко прикоснулась к рукаву капитана. – Вы поступили правильно, – сдержанно похвалила она, – даже если это идёт вразрез с вашими жизненными принципами. Питер хмуро взглянул на кареглазую красавицу, из‑за которой пошёл на эту жертву. – Но я не понимаю, почему вы сразу отклонили предложение лорда Уэйда? Ведь почётная служба королю – это… – Служба королю Якову? – насмешливо переспросил он. – Англии, – укоризненно поправила она. – Страна – это всё, сэр, а суверен[50] – ничто, пыль! Король Яков уйдёт, придут и уйдут другие, но Англия останется, чтобы ей честно служили её сыны, не считаясь со своим озлоблением против людей, временно стоявших у власти. Ну, мне так кажется… Питер Блад несколько удивился такому глубокому словарному запасу и философии. – Укуси меня вампир, умная защита, – приподняв шляпу, одобрил он, – вы должны были бы громко сказать это команде. Но раз уж пошла такая пьянка, не кажется ли вам, что почётная служба короне могла бы восстановить честное имя человека, который был вором и пиратом? Арабелла быстро опустила глаза, её голос дрожал: – Если он… хочет знать, то, может быть… нет, даже наверняка… видимо, в горячке… о нём было вынесено слишком суровое суждение… Дошло? Синие глаза Блада сверкнули, а плотно сжатые губы смягчились. – Вполне, – сказал он, вглядываясь в неё с какой‑то странной, почти вампирской жаждой во взоре, – на ваших условиях даже… служба королю Якову может показаться мне… относительно терпимой. Взглянув на море, Блад заметил шлюпку, отвалившую от одного из больших кораблей, лежащих в дрейфе не более чем в трёхстах ярдах от них. Бывший доктор (хотя бывших докторов не бывает) вдруг почувствовал прилив новых сил и той невероятно освежающей бодрости, как это бывает у людей, ощутивших движение ветра надежды. Он предложил мисс Бишоп собрать свои вещички, чтобы быть готовой перейти на судно к родному и нежно любимому дядюшке. Потом вместе с Волверстоном стал рассматривать в подзорную трубу приближающуюся шлюпку, в которой сидели двенадцать гребцов под командованием офицера в красном. – Это не Бишоп, – полувопросительно, полуутвердительно заметил Волверстон. – Естественно, – насмешливо хмыкнул Блад, складывая подзорную трубу, – старая скотина не рискнёт второй раз заявиться на борт «Арабеллы». – Точно! – с иронической злостью воскликнул Волверстон. – Полковник, видимо, совсем не жаждет появляться здесь лично. Он уже побывал на этой посудине, когда мы заставили его поплавать, обгоняя вампиров. Ха! Действительно, вместо бывшего плантатора Бишопа на «Арабеллу» вскарабкался по трапу некий лейтенант Кэлверлей – деловой, самонадеянный офицер, недавно прибывший из центральной Англии. Было ясно, что трусоватый полковник Бишоп тщательно проинструктировал его, как именно следует обращаться с проклятыми пиратами. Выражение лица Кэлверлея, когда он ступил на шкафут «Арабеллы», было надменным, суровым и презрительным. То есть полный идиот, не имеющий ни малейшего опыта от соприкосновения с реальностью, если вы поняли… Капитан Блад с королевским патентом в кармане стоял рядом с лордом Джулианом. Кэлверлей был слегка удивлён, увидев перед собой двух модно одетых людей, так резко отличавшихся от обычных пиратов. Свирепая орда полуобнажённых мужчин, стоявших полукругом вдоль борта, нагло скалила зубы. – Добрый день, сэр, – любезно поздоровался доктор, – имею честь приветствовать вас на борту «Арабеллы». Моё имя Блад, капитан Питер Блад. Возможно, вы слыхали обо мне? Офицер Кэлверлей угрюмо кивнул. Знаменитый корсар ни капельки не походил на отчаявшегося человека, вынужденного прибегнуть к позорной сдаче судна. Неприятная кислая улыбка скривила надменно сжатые губы офицера. – Выделываться будешь на виселице, – презрительно прорычал он, – а сейчас мне нужна твоя капитуляция, грязный пират! Типа понял, да?! Капитан Блад, сделав вид, что он очень удивлён и огорчён, обратился к лорду Джулиану: – Вы когда‑нибудь слышали что‑либо подобное, сэр? Укуси вампир этого молодого человека. Может быть, мы предотвратим опасность поломки костей всего тела кое‑кому, если ваша светлость объяснит ему, кто я такой и каково моё положение? Убьют же идиота… Лорд Джулиан, важно выступив вперёд, снисходительно покосился на ошарашенного офицера. Хотя, возможно, эта инквизиторская мрачность лица была лишь маской, которой искренне забавлялся посол короля. – Сэр! Имею честь сообщить вам, сэр, – надменно заявил он, – что сэр капитан Питер Блад является офицером королевского флота, сэр, о чём свидетельствует патент с печатью сэра лорда Сэндерленда, министра иностранных дел его величества короля Англии, сэр! Лейтенант Кэлверлей выпучил глаза, лицо его побагровело, в мозгу не сошлись плюс на минус, а уши мелко задрожали. В толпе корсаров послышались хохот, заковыристая брань и радостные восклицания крайне неприличного плана, не воспроизводимого высокими традициями английской литературы. Всё береговое братство испытывало явное удовольствие от этой безудержной комедии. Кэлверлей молча глядел на Уэйда, пытаясь понять, откуда у этого проходимца такой дорогой элегантный костюм, такой спокойный уверенный вид и столь холодная чеканная речь. Должно быть, этот прохвост некогда вращался в изысканном обществе? Или же… – Да кто же ты типа такой, чёрт тебя побери? – не выдержав, вспылил наконец посланник полковника Бишопа. Голос его светлости стал ещё более холодным и отчуждённым: – Вы дурно воспитаны, сэр, как я замечаю, сэр. Моя фамилия Уэйд, лорд Джулиан Уэйд, сэр. Я полномочный посол его величества в этих варварских краях, сэр, и близкий родственник министра иностранных дел сэра лорда Сэндерленда. Полковник Бишоп должен был знать о моём прибытии. Не так ли, сэр? Внезапно перекосившаяся физиономия Кэлверлея показала, что сообщение о нём уже дошло до Ямайки и полковнику Бишопу об этом отлично известно. – О да, я… полагаю, что… полковник типа был уведомлён, – пробормотал Кэлверлей, колеблясь между жгучим желанием отвесить поклон или же сразу поцеловать ботинок королевского посла, – то есть типа ему было сообщено о приезде лорда Джулиана Уэйда. Но… но… чтоб на пиратском корабле?! Он виновато развёл руками и, окончательно смешавшись, умолк. Или, что честнее, попросту заткнулся. – Я плыл на «Ройял Мэри», сэр! – Нам так и было сообщено, и мы типа… – Но, мать вашу эльфийскую волшебницу в одно место, сэр, «Ройял Мэри» была потоплена испанским адмиралом, сэр, и я никогда не добрался бы сюда, сэр, если бы не храбрость капитана Блада, который спас и меня, и племянницу вашего полковника! Ещё вопросы, сэр?! В хаос мрака, царивший в мозгу Кэлверлея, на секундочку проник луч света. – О, я уже вижу, я даже типа понимаю… – Весьма сомневаюсь в этом, – его светлость оставался таким же холодным, как айсберг в океане, – капитан Блад, предъявите ему ваш патент. Это, вероятно, рассеет сомнения, и мы сможем следовать дальше. Я был бы рад поскорее добраться до Порт‑Ройала. Король Яков буквально жаждет моего подробнейшего отчёта. Сэр?