— Почему я? Теперь пожал плечами Кирк. — Ты второй в команде. Феликс вторично посмотрел на него, затем отвернулся. Иисусе Христе! Это то, что они думают? Черт! Я парень, который уходит! Или был, напомнил он самому себе, смутно, прежде чем они нашли меня, тоже. Дерьмо! Тем более разумно уйти. Так почему ты чувствуешь себя таким виноватым? Я не. Я не. Я не. Я… Я не знаю, что я чувствую… И он слишком сильно загасил сигарету о пепельницу на приборной панели. Позади них вспыхнул свет, Блейзер въезжал на подъездную дорожку рядом с моторхоумом. Феликс переглянулся с Кирком, затем вышел наружу поприветствовать их. Кот все еще выглядел ужасно, пепельным и бледным. Но Джек Кроу смотрелся… чертовски хорошо. Его широкие плечи распрямились, и, похоже, его отношение… Но нет. Эти глаза. Слишком глубокие. Запавшие и темные и невидящие. — O, Феликс! — воскликнула Аннабель. Обходя Блейзер, ее глаза заливали слезы. И затем она сделала нечто странное. Она обняла его и прижала свою голову к его груди и всхлипнула. Феликс тупо уставился на нее. Затем он сделал то, что ему хотелось: он обнял ее и успокоил ее. Не то, чего она хотела, подумал он внезапно. Чего она ожидала. Когда он стоял, поддерживая всхлипывающую Аннабель, он увидел Даветт, слезы тоже стояли в ее глазах. Они обменялись слабыми улыбками. Кто, эти люди думают, я такой? — Мистер Кроу! — прозвучало из входной двери. Это был епископ, с Адамом и чем-то похожим на всех его сотрудников, волочилось вслед за ним из дома. Клирик подошел к затаившему дыхание, стоящему Джеку. — Мистер Кроу! — повторил епископ. — Мы так огорчены вашей потерей. Мы… — И затем он запнулся, подыскивая слова. Наконец, он коснулся его рук, взял их в свои ладони. — Я очень сожалею, Мистер Кроу. Я не понимаю. Феликс наблюдал, с каким подозрением Джек смотрит на епископа. Но что ты можешь сказать, Джек? Этот парень явно это понимает. Взгляни на него. Джек резко кивнул, сказал, — Спасибо вам, епископ. Я ценю это. Мы… — и он обернулся и сделал жест, включающий остальных. Епископ шествовал впереди. — Отец Адам рассказал мне все. Входите. Пожалуйста. Позвольте нам помочь вам. Они так и сделали. И епископ был, решил Феликс позже, совершенно замечательным. Он, казалось был везде, ухаживая за ними. И где не был он, был его штат, несколько молодых священников или священников будущих — Феликс не был уверен, что сможет разобрать. Они пригласили их внутрь и высушили и рассадили и раздали что-то, что можно было выпить и что-то пожевать и не обидиться, пока готовился ужин, хотя ни у кого не было аппетита, и это было большее на что был способен епископ. Этот надменный, аристократический, Божий дом, слишком хороший для подобного к вам отношения, изменился, сфокусировавшись на тепле и остром, пронзительном понимании. Феликс никогда раньше не встречался с этим человеком. Но этот парень был священником. Но его помощь с телом Карла сейчас было самым главным для Команды. Он слушал тихо и терпеливо, когда жуткие подробности погребения убийцы вампиров объясняли ему. Он сделал это без видимого потрясения или отвращения или чего-то такого, что тогда им было не нужно. Выслушав, он ненадолго ушел, дабы переодеться в полное епископское облачение и приказал своим людям сделать то же самое, и то, что всегда было прежде всего еще одной ужасной работой, стало бы в свете множества свечей в золотых канделябрах и успокаивающих символов епископского дворца, чем-то еще. Как только они обнаружат Джека. Феликс был в одной из многих комнат для отдыха, пытаясь привести себя в порядок для ритуала. Ему удалось высушить волосы и погладить рубашку. Ну, может ветровка скроет кое-какие складки также, как она скрывала Браунинг. Он подумывал о том, чтобы снять его, это были похороны и все такое. Но в действительности это были воинские похороны, не так ли? У двери раздались легкие шаги за которыми последовал голос Даветт. — Феликс? Он открыл дверь. Она привела себя в порядок, тоже. Ее волосы, цвета меда, были мягкими и чистыми, аккуратно расчесанными и прекрасными. — Привет, — было все, что он смог придумать. — Привет, — улыбнулась она в ответ, смущенно опустив глаза. — Ты видел Джека? — А? Нет. — Мы не можем найти его и… Ну, они готовы начать. Феликс кивнул ей и затем вышел из комнаты отдыха в холл. Аннабель и Кирк и некоторые люди епископа были там, выглядя обеспокоенными. — Где Кот? — Он уже в часовне, — шепнула Аннабель встревоженно. — Что насчет Адама? — Они все там, Феликс, — сказала Даветт. — Это просто Джек. — O'кей, — сказал он, раздумывая. Он пошел по коридору, но остановился, когда понял, что все следуют за ним. Он обернулся и оглядел их нетерпеливые, выражавшие надежду лица и… И он захотел закричать на них: Что вы хотите от меня? Но вместо этого он сказал, — Мы встретимся с вами в часовне. И он просто постоял, ожидая, пока они неохотно разойдутся. Когда они ушли, он подумал секунду, решил, что он знает, где Кроу может быть. Он продолжил движение по коридору, вышагивая по толстому пайсли-ковру, казавшемуся роскошным и дорогим, с картинами, висящими на обеих сторонах отделанных дорогими панелями стен, которые, вероятно, были еще более дорогими. Коридор привел его в центр дома, с высоким, двадцатифутовым потолком, шестидесятифутовое место, которое почему-то называлось Общей Комнатой. Феликс не ожидал найти там Джека, но он уже пошел. Он остановился на мгновение, любуясь этой комнатой, выглядевшей, как фойе самого эксклюзивного отеля в мире. Хорошая работа, если вы можете себе это позволить. Но он знал, где находится Джек, не в этих великолепных комнатах. Не в доме. Феликс прошел через официальную столовую, через веранду, с большими дубовыми панелями и открыл входную дверь. Ночь была еще прохладной для лета, но буря утихла и высыпали звезды. Феликс вышел в дверь и прикрыл ее за собой и постоял немного, позволив глазам приспособиться к темноте. В десяти футах от себя он увидел огромную фигуру, сидящую на краю широкого крыльца, мягко сливавшуюся с тенями. — Джек? — окликнул он тихо, почти шепотом. — Здесь, — был усталый ответ. Феликс поколебался, затем сошел по широким ступеням и сел. Влага с залитых дождем ступеней начала немедленно просачиваться сквозь его брюки и он тут-же снова встал. Сверху вниз он посмотрел на Джека, сидящего перед ним — сгорбившегося — положившего локти на колени. — Мокровато, не так ли? Тусклая фигура пожала плечами, легкое движение во тьме. Вставай, ты, сукин сын! Хотел закричать Феликс, охваченный внезапным гневом и отвращением. Вид съежившегося Джека привел его в ярость и он захотел схватить его и встряхнуть, но какая-то часть его знала, что он несправедлив. Но черт возьми! Джек должен быть лидером в этом деле, и там были люди, ожидающие его. Рассчитывающие на него. Он попытался успокоиться, прежде чем говорить, но он знал, что его голос прозвучал жестко. — Пора идти, мужик. Время сделать это. Сначала Кроу не пошевелился. Затем он медленно встал, подбоченился и уставился в ночь. — Есть сигарета? — прошептал он еле слышно. Феликс кивнул. — Конечно. — Он вытащил сигарету, передал ее и помахал своей зажигалкой. Иисусе, Джек! Подумал он, когда пламя озарило лицо мужчины. Кроу выглядел напряженным и выпотрошенным и обессиленном и… и избитым. Но он не сказал ничего. И Кроу не сказал ничего. Он просто пыхнул дымом два или три раза, все еще глядя в ночь. Затем Феликс почувствовал, что он глубоко затянулся и выдохнул. Затем он отбросил заискрившую сигарету, поправил свой пояс, и шагнул к двери. — Идем, — сказал он грубо. Так что, они пошли делать дело, и пока они шли, Джек впереди, Феликс за ним, произошла трансформация. Сначала, Джек выглядел жалким и виноватым, с его измятой рубашкой и его мешковатыми штанами, мокрыми на заду, от сиденья на влажных ступенях. Походка была не намного лучше, больше похожа на неохотные шаги. Но неуклонно, темп ускорялся, эти широкие плечи распрямлялись, и эти мощные ручищи разогнулись и оглаживали рубашку и эта большая голова высоко поднялась на распрямившейся шее и… И Феликс почувствовал, что улыбается от изумления. Через тридцать секунд после испытанного отвращения он подумал: Посмотрите на этого парня! Посмотрите на него, шествующего.