– Хочешь, ниц паду? И он распростерся на довольно-таки грязном полу. – Что тебе стоит?! – раздался его голос откуда-то уже из-под прилавка. Но на продавщицу его спектакль впечатления не произвел. Галка была закаленным зрителем. Перед ней и не такие па любители выпить выделывали. – Сколько стоит? Двести двадцать рублей стоит! Дядь Мить, а теперь ты посчитай, сколько ты мне этих по двести двадцать уже должен? – Ну, продай! – взмолился дядя Митя. – Пенсию заплатят, я тебе долг верну! С процентами. – Не нужны мне твои проценты. А пенсию твою я лучше тебя знаю. И ты набрал уже на полторы своих пенсии. – И что с того? Сейчас грибы в лесу пошли. – Грибы-то пошли, да только ты ведь их не собираешь! Повадился у меня в долг брать. А я, дура, уши развесила, даю и даю. Сосед, отказать неудобно. А вчера глянула в тетрадку да подсчитала, мама родная, почти на десять с половиной тысяч товару набрано! – Не может такого быть! – вознегодовал мужчина. – Я свою норму знаю! Бутылка в день! – А дней-то этих сколько было? И потом твоя Матвеевна тоже кое-что брала. – Что брала? – насторожился дядя Митя. – Наливку сладкую брала. Кагор брала. Рябину на коньяке. Лакомка она у тебя. Ты просто водку глушишь, она на ликеры налегает. – Я за нее платить не буду! – заявил дядя Митя, но уже не так агрессивно. – Нас с ней порознь считай! – Я так и сделала. Все равно почти четыре тысячи ты мне должен. – Это я согласен, – уже совсем спокойно произнес пьяница. – Это я заплачу. – Вот когда заплатишь, тогда и приходи за добавкой. – Значит, в долг не продашь? – Нет! Не продам. Ищи грибы, продавай, неси деньги, получишь водку. – Глупая ты баба, Галка, – горестно произнес дядя Митя. – А еще продавец! Ты, что ли, про лесную девку не слышала, как она мужиков себе крадет? Боюсь я в лес идти, погубит она меня. Но Галка в ответ лишь захохотала. – Много ты о себе вообразил, дядь Мить! На тебя ни одна девка не позарится, ни лесная, ни обычная. Иди и ничего не бойся. Уж от кого, а от девок тебе внимания ждать не придется. Не льсти себе! Расстроенный дядя Митя ушел. А Юля подтолкнула Сашу в бок. – Уж не та ли это Галка, соперничества с которой опасалась Ирина? – Похоже. Познакомимся с ней поближе? Галка уже что-то считала за прилавком. Вид у нее был сосредоточенный. – А вы не знаете, почему не работает овощной? – обратился к ней Саша. – Не знаю, – огрызнулась на него Галка, не поднимая головы. – Разве вы не вместе работаете? – У нас продуктовый магазин со своим директором. Овощная палатка на улице принадлежит другому хозяину. – А вашего директора не Арсен зовут? Теперь Галка подняла голову. В глазах у нее мелькнуло сомнение. Друзья хозяина? Если так, то нужно держаться с ними повежливей. И она заулыбалась. Лучше бы не делала. Зубы у Галки были плохие. Ну, те, что еще оставались. Оно и понятно, магазин работал без выходных, какое уж тут протезирование. – Чего бы вы хотели? Если Арсена, то его сейчас нет. – Мы хотели поговорить с вами о вашей подруге Ирине, продавщице из овощного. Галка тут же ощетинилась: – Она мне никакая не подруга! Вот уж избавь меня бог от таких подруг! – А она нам сказала, что вы с ней подруги. – Соврала! Ирка вообще брехунья редкая. Проходимка! Соврет – не дорого возьмет, на этом она со своим директором и сошлась. Тот тоже врет, что… воду льет. Так, факт враждебного отношения друг к другу двух продавщиц был окончательно установлен. Оставалось понять, можно ли было эту вражду как-то использовать для пользы следствия. – У Ирины дома несчастье, отравлен ее жених. – Который именно? Много кто у Ирки в женихах-то ходит. – Зовут мужчину Валерий, живет в Борках. – А-а-а, – разочарованно протянула Галка. – Знаю я его. Только он никакой ей не жених. Валера женат. И его мать совсем недавно велела Ирке держаться подальше от ее сына. А для убедительности еще Ирку и за космы потаскала. Старуха жилистая, даром, что старая. Ирке от нее и не вырваться было. Повезло, что мужики рядом были, но и они старуху еле-еле от Ирки оттащили. А вот это уже было интересно. Им Ирина озвучила совсем другую версию своей встречи с бабой Таней. – И когда это было? – Пару дней назад. – И вы все это видели? – Конечно. Ирка у меня перед прилавком стояла, лясы точила. Интересно, с кем? Уж не с самой ли Галкой? – Покупателей у нее с гулькин нос всегда, вот она и торчит у меня в холодке. Арбузы с дынями на солнцепеке жарятся, а она тут у меня прохлаждается. Оно и понятно, ей Ахмет даже простого вентилятора не поставил, а у меня Арсен кондиционер провел. Вот Ирка у меня и ошивается, что ни день. Раньше-то дразнилась, мол, она в теньке да на свежем воздухе, а я в четырех стенах и в духоте парюсь. А как кондиционер появился, язык-то и прикусила, в подруги набиваться стала, только я с ней все равно не дружу, потому что знаю, какая она. – А что же про бабу Таню? Она ваша постоянная покупательница? – Да она к нам вообще первый раз зашла. Я ее раньше и не видела у нас никогда. – И что купила? – Представляете, водку! Такая приличная с виду бабушка и вдруг водку просит. Я еще спросила, для гостей берете? – А она? – Не твое дело, говорит. Дай мне такую, чтобы не стыдно было самого епископа попотчевать, но при этом дешевую. Вы про такое слышали? Чтобы дешевое было бы хорошим – это я первый раз про такое слышу. Я ей так и сказала. Она губы поджала, что-то там у себя в кошельке подсчитала, потом говорит, давай за двести рублей. – Я говорю, это самая дешевая, если считать за пол-литра. Ничего говорит, с него и такой будет достаточно. – С него? Значит, водка все-таки предназначалась для какого-то конкретного лица! И лицо это было мужского пола! – Видимо, так. Но вы слушайте, что дальше было. Расплатилась она со мной за свою покупку, но водку не берет, а вместо этого разворачивается к Ирине. И как пустилась ее «причесывать» да «охаживать». Ты и такая, ты и сякая, и счет мужикам потеряла, а совесть и вовсе на сук забросила. И как не стыдно тебе к моему сыну снова липнуть, когда ты знаешь, что у него жена и ребятишки. – Ребятишки? – Двое. В институте учатся. Ничего себе ребятишки. Да они совсем взрослые ребята. – А бабка все не унимается, на Ирку, словно танк, прет и снова в крик. Еле-еле, орет, тебя от сына в прошлый раз отвадила, пять раз отсушку делала, так ты, зараза такая, снова к нему пристаешь. Ну, Ирка стоит, глазами хлопает, что возразить, не знает. Мямлит что-то, что не виновата, что он сам пришел, а бабка на нее уже с кулаками. За вихры ухватила и орет, мол, ты меня плохо слышишь, а так до тебя скорей дойдет. – Значит, драка случилась? – Ну, почти. Дракой я бы это не назвала, скорей уж избиением. Бабка хорошенько Ирке наваляла. – А потом что было? – Потом бабка ушла. – И на другой день пропала.