Третьим оказался Клеп. Дренг замахнулся топором. Не то чтобы уверенно. Скорее имитируя угрозу, чем реально собираясь ударить. Надо полагать, сработал рефлекс «защищать своих». Окрик Траина «Клеп, нет!» запоздал. Стрела в руку и через полсекунды – в ногу. Машег на такой дистанции мог стрелами комаров сбивать, не то что конечности дырявить. Минус три. Трое из четверых – на земле. Клеп пытается встать, но не очень получается, хотя Машег, оценив «пылкость» атаки, стрелял аккуратно: ни кости не задеты, ни артерии. Гест – даже не пытается. Глядит снизу очень злобно. Валь… Валь вопит, держась за древко стрелы. Красота. Глянешь – душа радуется. А что у нас Траин? Глядит недобро, но лезть в безнадежную драку не пытается. А если полезет, Машег уложит его рядом с приятелями. Местные стражники… Тоже остались в ролях наблюдателей. Логично. Если два отрока только что выиграли со счетом 3:0 у профессионалов, то ополченцам-любителям ловить нечего. Да и незачем. Сергей усмехнулся. Сунул лук в налуч. Валь перестал вопить. То ли охрип, то ли устал. Сидел в пыли, подвывал тихонько. – Я тебя не трогал, – сказал Сергей Гесту. – Ты сам полез. Любишь, видно, со своими воевать. – Ты мне не свой, варяг! – по-нурмански процедил Гест. – Я тебя убью! – Давай! – Сергей встал над ним, поглядел сверху. – Сказал – делай! Может, и неплохо, если хирдман полезет в драку. С двумя такими дырками он Сергею не противник, а вот когда подлечится, может быть трудно. Честно говоря, Сергей не очень представлял свой нынешний уровень поединщика. Упражнялся он на клинках только с Харальдом и знал, что ярл с тремя такими управится, даже без берсерочьего бонуса. – А может, со мной рискнешь? Сергей обернулся… Вот же! Как они сумели? Двое. Нурманы. Чужие, незнакомые. И матерые. Откуда только взялись? Что особенно неприятно: один из них левой рукой сжал плечо Машега. И судя по всему – крепко. Хузарин, конечно, лицо держит, но по глазам видно – больно. А главное, стрелять он сейчас точно не сможет. – Не люблю я таких, как вы, – брезгливо заявил второй нурман. – А кого я не люблю, те в Мидгарде не задерживаются. Обычно я таким пальцы обрубаю. Чтоб там, наверху, знали, кто они есть. Но ты, мелкий, не нравишься мне меньше, чем этот чернявый. Потому дам тебе шанс, – нурман сбросил с плеча швыковое копье: – Беги, мелкий. Ох и нехороший у него взгляд. Аж в животе пустеет. Будто в глаза смерти неизбежной заглянул. Да, именно так. Сергей знал. Он – заглядывал. Подросток внутри буквально оцепенел. А вот воевода… Нет, тоже напрягся. Таких не бояться – неестественно. Но для воина страх – не преграда, не слабость, а инструмент. Может и сил прибавить… При правильном использовании. Ну же, Варт Дерзкий, соберись. Соответствуй своему прозвищу[4]. – Я тебе не тюлень, чтоб от копья бегать! – по-нурмански, напряженно, произнес Сергей. – Я – Вартислав Дерзкий из хирда белозёрского князя Стемида. А кто ты, любящий убивать в спину? Нурманы переглянулись. Видимо, ожидали другой реакции. И убивать Сергея не спешили. – Хорошо по-нашему болтаешь! – похвалил тот, что держал Машега. – И шутишь ловко. Вроде обидно сказал, а спросить с тебя еще обиднее выйдет. Второй чуть усмехнулся. Но, как оказалось, не словам Сергея. – Здешний конунг еще слабее, чем мы думали, раз люди его меж собой дерутся, – сказал он. Сказал негромко. Но Сергей услышал. И не только Сергей. – А это уже наше дело, дан! Тебя не касается! Надо же, Гест подал голос. Даны, значит. Впрочем, на общий расклад это никак не влияет. А Гест – молодец! Сергей на мгновение пожалел, что вывел Геста из строя так основательно. В конфликте с чужаками Гест пригодился бы. Говнюк он порядочный, но точно не трус. Хотя против этих и десяти Гестов маловато будет. Первый точно не меньше хольда по уровню. А второй, похоже, вообще без уровня. И рисуночки у него на тыльных сторонах ладоней особые. Не такие, как у Харальда, но тоже наверняка со значением. Берсерк он, что ли? Но в любом случае спуску чужим викингам давать нельзя. Покажешь слабость, точно умрешь. Гарантированно. И умрешь трусом. – Назови себя! – с вызовом потребовал Сергей. – Хочу знать, с кем буду сражаться! – С чего бы такому, как я, называть свое имя такому, как ты? – ухмыльнулся первый дан. – С того, что ты только что бросил мне вызов. «Рискнешь со мной» – не твои ли слова? – напомнил Сергей. – Что это, если не вызов? Назовись, дан! Чти обычай! – Ого! Да ты и впрямь Дерзкий! – дан осклабился. – Что ж, будь по-твоему. Я – Тови, сын Торви. До недавнего времени хёвдинг Кнуда-конунга, а ныне – свой собственный. И я ценю храбрость, даже если это храбрость мертвеца. Назови свое последнее желание, Вартислейв. Может, ты хочешь выпить пива перед смертью? Так и быть, я подожду. Значит, даже не хольд, хёвдинг. Это подразумевает наличие собственной команды. И не из одного человека. Интересно, здесь ли остальные? И где их корабль? Как-то не верится, что такие крутые вояки пришли пешком. – Теперь я вижу, что ты – человек чести, Тови Торвисон, – подпустив в голос уважения, произнес Сергей, изучая нурмана и понимая, что дела совсем плохи. Если поединок с Гестом Сергей еще мог выиграть – благодаря случайности, использовав какой-нибудь из приемов, заимствованных у ромеев, – то с этим никакое чудо не поможет. Сергей с такими дрался в прошлой жизни. Дрался и побеждал. Но в этой ему до такого еще лет пять расти. Если эти пять лет у него будут. – Мое желание таково: ты отпустишь моего брата, – он указал на Машега. – Отпустишь живым. – Будь по-твоему, – легко согласился дан. – Живым. Но мой друг Дёрруд обещал отрезать ему пальцы, а я не могу отказать тому, с кем десять лет делю палубу. Но я добр: это будет только один палец. Большой палец на его левой руке. – Варт! Не надо! – крикнул Машег. – Лучше… Закончить хузарин не успел. В правой руке Тови появился нож, которым он молниеносно чиркнул под подбородком Машега. Но дан перерезал не горло, а всего лишь подбородочный ремешок шлема. Шлем полетел наземь, и раньше, чем он упал, хузарину прилетело по затылку рукоятью ножа. Пальцы-клещи разжались, выпустив плечо друга, и Машег осел наземь. А в следующий миг нож в руке дана сменился на меч. – Иди сюда, маленький храбрец, сейчас я вырежу твое дерзкое сердечко! Сергей вытянул из ножен саблю. Никаких шансов. Но теперь в его смерти будет хоть какой-то смысл. – Стоять!!! Нурманов на ярмарке прибавилось. Геллир-ярл. А чуть позади – Траин. Сергей и не заметил, как тот смылся. А теперь очень вовремя привел папу. Хотя нет, не он. Он бы не успел. Это местный отрок подсуетился. С Геллиром – с десяток тяжело дышащих воев. Учитывая, что эти мужи способны пробежать пару километров, даже не запыхавшись, Геллир со товарищи ну очень торопились успеть к началу представления. И если на одно они уже опоздали, то второе… Второе, похоже, откладывалось. Или приобретало больший масштаб. Сергей увидел еще двоих чужаков типично нурманской внешности. И можно не сомневаться, с кем пришли эти громилы. – Ни шагу, Вартислав! – рявкнул Траинов папаша. – А ты даже и не думай, дан! Я – Геллир-ярл. Мой родич Стемид-конунг – хозяин здешних мест. И он ценит этого мальчишку. Убьешь его – заплатишь моему конунгу сто марок серебром! – Сто марок! Ха! Может, я, Тови Торвисон, шесть лет водивший хирд для конунга Кнуда, столько и стою, Геллир-ярл! Но не этот малыш. Тем более он сам меня вызвал. И я даже пообещал ему кое-что сделать, когда его убью. Однако если он тебе так дорог, то можешь выкупить его жизнь, скажем… за двадцать марок.