Калитка распахнулась. – Мир вам,– полная женщина средних лет улыбнулась Сладе. На Серегу же, воина с варяжскими усами, поглядела настороженно, даже с некоторой опаской. – Мир и вам, и дому вашему,– негромко ответила Слада. Они вошли во двор, и женщина поспешно заперла калитку. Черный лохматый пес уставился на Духарева и злобно зарычал. Не нравился ему Серега. Слада и женщина троекратно поцеловались. Затем хозяйка повернулась к Сереге, и тот, наклонившись, тоже трижды прикоснулся к ее щекам. От женщины пахло свежеиспеченным хлебом. – Пожалуйте в дом, брат и сестра,– пригласила хозяйка. Если чтобы пройти через калитку, Серега повернулся боком, то чтобы войти в дом, ему пришлось пригнуться. Хозяин был похож на свою жену: такой же невысокий, толстенький и тоже пахнущий свежим хлебом. – Марк,– представился он и тут же повернулся к Сладе: – Пойдем, сестра! И все трое удалились, оставив Серегу в одиночестве. Он не скучал, потому что обдумывал мысль, пришедшую ему в голову у калитки. А что, идея не хуже прочих! Решили там, наверху, что им со Сладой следует стать мужем и женой, какой-нибудь архангел щелкнул пальцами – и Серега Духарев оказался за тысячу лет от спутниковой связи и унитазов с программным управлением. И выходит довольно складно. Достаточно вспомнить, как они встретились. И что было потом. «Ладно,– подумал практичный Духарев.– Допустим, это правда. Вот мы сейчас обвенчаемся – и что дальше?» А вдруг тот же архангел еще раз щелкнет пальцами – и они окажутся в его комнатушке на Дербах? «Ну уж на фиг! – решил Духарев.– Не хочу!» В одиночестве Серега провел около получаса. Затем появилась хозяйка и позвала его в соседнюю комнату. Там уже горели свечи, на возвышении стояло большое серебряное распятие. На чистой холстине лежали кольца. Хозяйка накрыла голову Слады белой тряпицей, положила сверху венок. – Пригнись! – велела она Духареву и украсила вторым венком его макушку.– Встаньте рядом! Ладошка Слады нырнула в Серегину руку. Мужчина произнес нараспев по-гречески. Слада и хозяйка согласно ответили. Тоже по-гречески. Серега промолчал. Мужчина продолжал что-то говорить, его жена вложила в руки жениха и невесты зажженные свечи. Серега пару раз присутствовал при венчании, но не очень помнил, что делал и говорил священник, поэтому определить, насколько этот обряд отличается от современного ему православного, Духарев не смог бы. Венчающий их что-то спросил у него по-гречески. – Да,– механически ответил Серега, поскольку примерно представлял, о чем его могут спрашивать. Никакого душевного подъема он не ощущал. Он глядел на завешенную тканью бревенчатую стену и с ужасом осознавал, что сквозь серую с голубой вышивкой ткань проступают знакомые тусклые обои, салатная, истыканная ножом дверь и приклеенная жвачкой гавайская девушка под ядовито-синим небом. Он чуял, как сочится сквозь щели запах подгоревшего масла и стирального порошка, слышал, как за окном матерятся мужики у ступенек в рюмочную. А за стеной, у соседей, ссорятся Луис с Альбертой. Серега быстро закрыл глаза, но видение от этого стало еще явственнее. Хуже того, он увидел маленькую испуганную Сладу на краю скрипучей, многократно облитой вином и спермой тахты. Он увидел, как она вздрагивает от трамвайного грохота, ощутил, как вползает в форточку гарь выхлопных труб, горелой резины… А ему надо тащиться на склад, потому что он обещал Вовчику разгрузить фуру, а Вовчик, в свою очередь, обещал дать за помощь пару сотен… И потом они будут пить пиво в подвальчике на Фурштадтской, а Слада будет по-прежнему сидеть на тахте, вздрагивать от каждого звука и… Серега открыл глаза и крепче сжал руку своей невесты. Слада глянула на него снизу счастливыми глазами. Духарев мысленно стиснул зубы и улыбнулся ей совершенно беззаботно. А брат во Христе, толстячок со стриженными под горшок соломенными волосами, в рубахе, изукрашенной узорами-оберегами, поднял руки и торжественно провозгласил что-то по-гречески. И Слада засмеялась, ухватила Серегу за плечи и потянула вниз, чтобы он ее поцеловал. В общем, их обвенчали, нарекли мужем и женой и отпустили с миром. Но только когда они вышли из узенькой калитки на улицу, темный страх отпустил Серегу. Незримая сила не перенесла их к туманным, покрытым копотью берегам Невы, на грязные питерские улицы. Здешние улочки тоже были грязными, и копоти тоже хватало, но это была правильная грязь и правильная копоть. И здесь Духарев был не муравей в муравейнике, пусть и крупный, но вынужденный мельтешить и суетиться, чтобы быть, как все. Здесь он был варяг, которому суетиться не пристало. И быть, как все, вовсе не обязательно. И не нужно с завистью глядеть на чужие «мерсы», заедая пиво несвежими чипсами. Здесь вообще нет чипсов, и пиво, надо признать, похуже. Зато ни в одной здешней харчевне ему не посмеют предложить несвежий продукт. И главное, здесь его жене никогда не придется ждать его возвращения у телевизора в занюханной коммуналке или тащиться с сумками по темным подворотням, где любой ублюдок… – Серегей, они тебе не понравились? – Что? – Духарев с трудом вынырнул из собственных мыслей. – Марк и Текла, они тебе не понравились? – Я им не понравился,– Серега перепрыгнул через лужу, которую Слада аккуратно обошла по краю. – Почему ты так думаешь? – спросила девушка. – Их пес. Собаки чувствуют эмоции хозяев. – Чувствуют – что? – Эмоции. Это… – Я поняла. Я немного знаю латынь. Серегей, что ты чувствуешь? – В смысле? – У тебя когда-нибудь была жена? – Нет,– Духарев улыбнулся.– Ты первая. Слада обняла его за талию, глаза ее сияли. – Что ты хочешь, Серегей? – Для начала, чтобы ты звала меня Сережей. – Серешей? – Попробуй еще раз. Се-ре-жа! – Се-ре-жа! Так? – Отлично. Для начала. А теперь мы пойдем куда-нибудь, где нам не станут мешать. – Я знаю такое место! – решительно заявила Слада.– Пошли! Глава девятнадцатая Без названия Комната оказалась совсем небольшой, с толстыми красных тонов коврами на стенах и дощатым, вымытым до белизны полом. Пахло благовониями, а в углу стоял большой кувшин с клюквенным морсом. Серега уселся на низенькую лежанку, вытянул ноги. – Тебе здесь нравится? – спросила Слада с беспокойством. – Вполне прилично. Только вот хозяин… – Он хузарин,– пояснила Слада.– Ему можно верить. Хузары держат такие дома… для мужчин. – Ага… А если бы я пришел один? – Тебе предложили бы выбрать женщину. – А ты откуда знаешь? – Изображая гнев, Серега нахмурил брови. – Да это все знают! – Девушка рассмеялась.– Ты подумал: может, я из тех женщин, которых предлагают мужчинам, да? Хочешь узнать, так ли это? Сейчас узнаешь! – Слада присела и взялась за шнуровку сапога. – Ты с ума сошла! – воскликнул Духарев, отдергивая ногу. Слада обиделась. – Я же твоя жена! – Она чуть не плакала.– Я должна снимать с тебя сапоги! – Снимай,– согласился Серега, смирившись.