— Сбежать решил, значит? — прорычал Девин, похлопывая друга по спине, чтобы помочь то ли сломать хребет, то ли облегчить дыхание. — Вовсе нет, — просипел Вираг, наконец имея возможность вздохнуть. — Что же тогда? — возмутился дракон, — ты обещал задержаться в столице. — Нет, приятель. Это ты заявил, что свернёшь мне шею, если уйду, — усмехнулся маг, поправляя свою сумку. — Даже такие угрозы не останавливают тебя? — теперь Девин смотрел взглядом побитого щенка и Вираг вздохнул. — Не сидится мне на месте. Задыхаюсь я в городе. Словно взаперти, — проговорил мужчина и опустил руку на плечо друга, — к тому же, после последних событий, даже помилование Идгарда не убедит горожан смотреть на стихийника Келемен иначе, чем на предателя. Я был рад узнать тебя, Девин Кайонаодх. Это было доброе время. Может ещё и свидимся. — Куда же ты будешь держать путь? — взволнованно спросил Девин, не желая отпускать друга, — куда отправишься на этот раз? — Возможно, проведаю Жестокую гряду, пока эйсель Миклос находится под доброй заботой твоей матушки, — ухмыльнулся Вираг, — такой шанс глупо упустить. — Ты никогда не изменишься, — покачал головой Девин и в ответ опустил руку на плечо товарища, — помни, что в моём доме тебе всегда будут рады, Вираг. — А ты подай сигнал, если вдруг вновь вздумаешь заблудиться в горах Ильхада, дракон, — усмехнулся маг, — прощай. Мужчина пожал плечо хозяина дома, и спустился с небольшого крыльца, которое вело во внутренний двор из кухни. Вираг не обернулся, точно зная, что его провожали, пока не скрылся у ограды. Он покидал этот дом с лёгкой душой, зная, что крылатый мальчишка наконец в безопасности. Впереди сотни дорог, и у каждой своя история. Выйдя за ворота, Вираг привычно накинул глубокий капюшон своей дорожной куртки и остановился у развилки. К чему приведёт его новый путь? Что расскажет ему? Будет ли эта история так же волновать сердце, как и прежняя? Почему бы и нет? Мужчина усмехнулся, вновь откусил яблоко и шагнул на тёмную брусчатку, чудом уцелевшую после вторжения врага. Вираг спустился по извилистой дороге вниз, к небольшой роще. Отсюда он собирался попасть на одну из площадей города и воспользоваться торговой повозкой, которых было множество, и покинуть Аделхейт. Мужчина прошёл под раскидистыми деревьями, вдыхая свежий воздух, в котором чувствовался аромат местных цветов. Тишина, покой — то, что нужно, чтобы неприметно убраться подальше от королевских стражей и городской суеты… — Кто-нибудь… кто-нибудь, помогите… — послышался едва различимый голос, и Вираг вздрогнул, когда ему на голову свалился с дерева чей-то ботинок. — Проклятье! — проворчал маг и поднял взгляд на ветку, качавшуюся над ним. Он немедленно встретился с испуганным взглядом, и вздохнул, скептически глядя на молодого человека, обхватившего ту самую ветку руками и ногами. — Какого дрита ты там делаешь? — Не знаю… — пробормотал незнакомец и тряхнул головой. На его лбу Вираг заметил приличный синяк, да и одёжка была попорчена явно в драке. — А сам кем будешь? — задал следующий вопрос маг. — Не знаю… — вздохнул бедолага и, не удержавшись на дереве, свалился в траву рядом с Вирагом. При этом порванная рубашка незнакомца распахнулась на груди, открывая взгляду чёрную печать, нанесённую над сердцем. Её бы Вираг узнал из тысячи других знаков. Это печать раба азелфладских стихийников. — Где я? — глухо спросил незнакомец, так и продолжая лежать в траве без сил. — В Роеланде, полагаю, — потянул маг. — Почему я здесь? — Не знаю, приятель, — Вираг протянул ему руку, помогая подняться. — Ты можешь мне помочь? Я заплачу… — С чего ты взял, что будет чем, — хмыкнул мужчина. — Вот аванс, — юноша покопался в карманах мятых штанов и извлёк нечто блестящее. Он подбросил вещицу, вынуждая Вирага поймать её. Брови мага приподнялись, когда без сомнений узнал выгравированный девичий профиль на небольшой броши. — Это — Бренна, — пробормотал мужчина. — Ты знаком с этой женщиной? Отведёшь меня к ней? — оживился незнакомец. — Это брошь старшей дочери короля Гидеона, приятель, — скептически посмотрел на него Вираг, — ты уверен, что действительно ничего не помнишь? Юноша задумчиво почесал взъерошенную голову, пытаясь хоть что-то отыскать в памяти. Но всё, что припомнил, это прекрасные женские ноги, незнакомка болтала ими, остальное скрывал цветной балдахин на кровати. Затем в него полетела та самая брошь, и он услышал голос женщины. «Сохрани или потрать». Не мог же он находиться в спальне самой принцессы?! Нет-нет… — Не помню ничегошеньки… — пробормотал молодой человек, — так ты поможешь? Она ведь дорогая. Так что скажешь? Вираг вздохнул и усмехнулся. — Да что ж ты будешь делать… безделушку свою прибереги. Мне она без надобности, — маг бросил юноше его сокровище, — идём, всё равно по дороге. Она почувствовала его приближение сердцем, не иначе, поскольку никаких известий о том, что кто-то прибудет из Аделхейта, они не получали. Карамель поднялась с широкой скамьи, стоявшей в беседке, и вышла на дорогу. Было раннее утро, то самое, когда белоснежный туман всё ещё стелется по земле, добавляя окрестностям таинственности, а солнце только принимается румянить горизонт. Фея перекинула две косы за спину, пусть и кривовато сплетённые, но ею лично, чем втайне гордилась, не смея признаться никому. Она придержала подол простого платья, так заботливо подаренного одной из горничных, поскольку иной одежды у неё не имелось и попыталась вглядеться в ту часть дороги, что сейчас скрывалась туманом. Может она обманулась? Разыгралось глупое воображение? Могло ли случиться чудо? Девушка пошла дальше по дороге, а над её головой смыкали кроны великаны деревья, шелестя тёмной листвой. А когда почти отчаялась и остановилась, то увидела его. Сначала лишь тёмный силуэт, но большего и не требовалось. Разве могла не узнать? Сердце так часто застучало, а восторг озарил глаза, но Карамель велела себе стоять, не смея вновь побеспокоить путника своею несдержанностью. Она опустила руки, сминая ткань платья, и только смотрела вперёд. Ревард появился из тумана, замедляя шаг, и останавливаясь неподалёку. Конечно, он почуял её присутствие уже давно, и должен был себе признаться, что ощущал некоторое разочарование, когда фея не поспешила навстречу, как обычно приветствуя его. Он ведь даже шёл неспешно, чтоб дать крохе возможность встретить его первой. Взгляд Реварда остановился на лице девушки. Нежный румянец едва был виден на щеках, а косы… Боги, кто над ними издевался? Неужели сама? Он уже гордился… Карамель же поняла по-своему его реакцию. — Я их обрежу, и все дела! — приподняла точёный подбородок фея. — И так легко признаешь поражение? — Нейл приблизился к девушке, теперь глядя на неё с высоты своего роста. — Я… Она замялась, всё сжимая ткань платья побелевшими от напряжения пальцами, и Ревард не выдержал: — Прекрати подбирать слова. — Разве смирение не добродетель? — проворчала фея. — А разве добродетель есть в притворстве? — кинул в ответ мужчина и полез во внутренний карман своей куртки. — Хочешь сказать, что прежде всего нужно оставаться самой собой? — осторожно спросила девушка, с любопытством поглядывая за его действиями. — Верно! — хмыкнул Нейл, продолжая с усердием что-то выискивать в своей одежде. Энр наконец вытащил платок и развернул его на ладони. Глаза Карамели расширились от изумления и восторга. Изящная цепочка, каждое звено которой было выполнено в виде нежного лепестка цалейны, поблескивала, покачиваясь на руке Реварда. На самой же ладони лежала её палочка, совсем забытая в аделхейтском доме. Нейл поднял пальцами цепочку, на которой велел мастеру надёжно закрепить сокровище феи. Пришлось задержаться на целые сутки, чтобы успеть всё сделать, как следует. — Подойди ближе, — мягко велел он девушке. Карамель подчинилась, подступая к Нейлу, и позволила ему надеть украшение на шею. Палочка нинкусс, словно небольшой ключик, мерно покачивалась, принимаясь искриться, почувствовав хозяйку. — Спасибо, — лицо феи озарилось улыбкой, и Ревард не выдержал, отвечая тем же. — Не вздумай потерять. — Никогда, — заверила девушка, замотав головой для большей убедительности, — я буду хранить её. Всегда буду. — И не вздумай обрезать косы! — припомнил вдруг Нейл, собственнически взял её за руку и повёл к едва приметному замку. — Не стану, — прошептала ошеломлённая Карамель, и тихо улыбнулась, когда мужчина замедлил шаг, чтобы смогла поспевать за ним. — И бродить одна по округе не смей! — продолжил отдавать распоряжения энр. — И то верно, — согласилась фея и встрепенулась, потянув его за руку, — как же мне тогда ходить? — Сказал же, что под моей опекой, — возмутился Ревард, — поэтому не смей доставлять хлопот. — Поняла… — Поэтому всегда будь на виду… — Поняла… — Как посмела так рисковать собой? — не выдержал энр. вовсе останавливаясь, — решила умереть? Ради чего была такой беспечной? В его голосе слышалась тревога, и Карамель собралась с мужеством. Она подошла на шаг ближе и приподнялась на цыпочки, стараясь хоть так стать выше. Её ладони коснулись небритого лица Нейла, а через мгновение, фея коснулась его губ поцелуем. Не ожидая подобной «атаки», Ревард замер, почувствовав, как застучало в висках. Мягкие прохладные губы девушки продолжали неумело прижиматься к нему, и сдаваясь, Нейл бросил на дорогу свою сумку, привлекая фею к себе. Удерживая за талию, он легко приподнял её над землёй, отвечая на робкий поцелуй. Вихрь золотистых искр закружил вокруг них, рассеивая утренний туман. Звёздами они осыпались и таяли на широкой дороге, выдавая все те чувства, что сейчас испытывала одна маленькая аделийская фея. Пусть это только начало, пусть путь предстоял ещё долгий, но Карамель готова была пройти его. Разве не была она такой же храброй, как великая Дюймовочка из Мейрна?..