Миссис Норидж подняла на нее взгляд. Глаза ее были серьезны. – Вы уверены, что розы появились на следующий день? – спросила она. – М-м-м… Вы имеете в виду куст? Совершенно уверена! Ведь таким образом мальчики хотели утешить Дороти. После кражи одеял она была сама не своя. Теперь и с лица мисс Пасифайр исчезла улыбка. – Эмма, о чем вы думаете? Гувернантка ответила не сразу. Взгляд ее скользнул по склону вниз – туда, где из труб на черепичных крышах поднимались едва различимые хвостики дыма. – Миссис Коупленд в большой опасности, – сказала она наконец. – В котором часу она обычно ходит рисовать? – После завтрака… – Мисс Даблиш растерянно прижала к груди пухлые ручки. – Почему… отчего опасность? Неужели из-за каких-то уродливых одеял? – Эмма, мы вас не понимаем! – в отчаянии воскликнула Айрис. – Объяснитесь же! Миссис Норидж сделала несколько шагов по направлению к деревьям, вглядываясь в лабиринт узких тропинок, словно надеялась рассмотреть, что там происходит, а затем обернулась к подругам. – Неделю назад в газетах писали об исчезновении некоего Теренсона. Он держал ссудную кассу в Росдейле. Насколько мне известно, мистер Теренсон так и не вернулся. Что в сочетании с розами, а главное, с одеялами, наводит на крайне неприятные мысли. – СВЯТЫЕ НЕБЕСА, НО ПРИ ЧЕМ ЖЕ ЗДЕСЬ ОДЕЯЛА?! Миссис Норидж удивленно взглянула на мисс Пасифайр, утратившую самообладание. – Вы не учитываете, что даже самое уродливое, самое плохо сшитое одеяло может прекрасно справиться по меньшей мере с одной задачей. – Какой же? – Им можно вытереть пол, – кратко ответила гувернантка. Ее спутницы ошарашенно молчали, и миссис Норидж развернула свою мысль: – Вы смотрите на одеяло как на постельную принадлежность. Однако по сути это не что иное, как тряпка. Десять тряпок были сложены в корзине, стоявшей у двери; десять тряпок исчезли. Для чего они могли пригодиться? Чтобы что-то вытереть. Кто стал бы их брать? Тот, кому потребовалось бы скрыть следы как можно скорее, так скоро, что он схватил первое, что попалось под руку. Служанки никогда бы так не поступили; следовательно, одеялами воспользовался кто-то из хозяев. В доме оставались только двое юношей. Какие следы хотели уничтожить племянники миссис Коупленд, если мы знаем, что мистер Теренсон, выдающий ссуды, исчез, а на следующий день в саду появился розовый куст? Ручаюсь, его высадили позади дома, а не перед ним. – Эмма, что вы такое говорите… – Голос мисс Даблиш отчетливо дрогнул. – Я говорю вам, что одеялами миссис Коупленд вытерли кровь, – сообщила потерявшая терпение миссис Норидж, полагавшая, что картина более чем ясна. После ее слов воцарилось молчание. – Но Дороти… – прошептала Джун, побледнев. – Миссис Коупленд не нравился тот образ жизни, который вели ее племянники; вы сказали, она закатывала им скандалы, и добавили, что все страдали от ее вспыльчивости. Еще бы! Юнцы просаживали ее средства. Гилберт и Ховард желали кутить на широкую ногу. Думаю, они обратились к Теренсону. Не знаю, как давно это случилось, но девять дней назад разгневанный мистер Теренсон переступил порог дома миссис Коупленд, требуя, чтобы ему вернули деньги. Немалая сумма, полагаю! Однако хозяйки нет, а слуги далеко. Его встречают двое должников, которые понимают: если все вскроется, миссис Коупленд в лучшем случае лишит их содержания, а в худшем – вышвырнет прочь. Она горда, обидчива и резка. Она не потерпит неблагодарности! Гилберт и Ховард убили незваного гостя. Полагаю, они чем-то ударили его – подсвечником, быть может… Вряд ли был использован нож. Однако этого нельзя исключать – ведь крови было много. Десять одеял! Да, – подумав, признала миссис Норидж, – удар ножом представляется все более вероятным. То есть удары. Мисс Пасифайр осознала, что ей лучше немедленно сесть. Она опустилась на ближайший пень, даже не задумавшись, что трава и мох могут оставить следы на платье. Мисс Даблиш последовала ее примеру. – И вот перед ними тело, а вокруг лужа крови. – Гувернантка описала ладонью широкий круг, и Айрис безотчетно вцепилась в плечо подруги. – Что предпринять? В любую минуту может вернуться тетушка или кто-то из слуг! Убийцы хватают первое, что подвернулось под руку, – одеяла! – и торопливо вытирают кровь. Другими одеялами они оборачивают труп и прячут его… Где же? – спросила сама себя Эмма, остановившись на секунду. – Несомненно, в комнате одного из них. Двоим рослым юношам не составило труда перенести тело. Но оставлять его там нельзя, а тащить в лес опасно: их могут заметить. Надо полагать, на дамасскую розу они потратили последние свои средства. Ночью на заднем дворе они копают яму, перетаскивают труп, а утром растроганная миссис Коупленд обнаруживает свежепосаженный розовый куст. Место выбрано не слишком удачно, но это не беда: главное – мальчики хотели доставить ей удовольствие! Миссис Норидж вновь обернулась и бросила взгляд на долину. – Бог мой, какой ужас! – выдохнула Джун. – Все может быть еще хуже, – сказала гувернантка, – если племянники подарили тетушке мольберт после того, как пропали одеяла. – Почему? – Это означало бы, что они поняли, как легко могут получить желаемое. Братья один раз уже проделали это – и у них все получилось. Они поразмыслили и поняли, что никого не удивит, если немолодая дама во время одной из своих прогулок свалится в расщелину или упадет со скалы. Ведь миссис Коупленд, я полагаю, не назовешь ловкой женщиной, не так ли? Рискну предположить, она довольно неуклюжа. Если мольберт был подарен ей до благотворительного базара, все в порядке. Мистер Теренсон был еще жив, а Гилберт с Ховардом не знали, на что способны ради денег. Мисс Даблиш вскочила. – После! – Она схватила миссис Норидж за рукав. – Дороти гуляет с ним всего пять дней! – И надо думать, каждый раз забредает все дальше и дальше? – Она ищет подходящую натуру, – упавшим голосом подтвердила Джун. Миссис Норидж вздохнула. – Именно поэтому я решила, что ваша приятельница в большой опасности. Сейчас она на прогулке. Мы ничем не можем ей помочь. Остается надеяться, что ее племянники решили не торопиться и миссис Коупленд не сегодня отправится в мир иной, оставив им все состояние. – И все ваши умозаключения основаны лишь на том факте, что одеяла исчезли?! – воскликнула мисс Пасифайр. – Чрезвычайно уродливые одеяла, – поправила миссис Норидж. К чести обеих подруг следует сказать, что возбуждение, в которое привел их рассказ гувернантки, не помешало им мыслить здраво. Айрис Пасифайр поднялась и огляделась, словно ища вокруг то, что могло бы помочь предотвратить убийство. – Мы не можем заявиться с этим к Дороти, – заявила она. – Что же нам делать? Идти в полицию? – Ох! Но что, если все не так… если Эмма ошиблась… мы выставим себя на посмешище… – пролепетала Джун. Миссис Норидж задумалась. – У меня есть мысль, как лучше решить это дело, – сказала она наконец. – Если, конечно, подкуп не противоречит вашим моральным принципам. * * * Шеппард снял кепку, засунул под подкладку пять монет, поочередно оглядев каждую с таким вниманием, словно выбирал себе невесту, и с философским видом вновь нахлобучил на макушку свой головной убор. – Показывайте, где копать, – буркнул он. – Под розами, – нервно повторила мисс Даблиш. – Вы должны выкопать новый куст, – поддержала мисс Пасифайр. – А-а! – Садовник как будто обрадовался. – Те самые розы, которые пришлись по сердцу хозяйке! Молодые джентльмены уж так старались ей угодить! Ну, я вам вот что скажу: за это пяти шиллингов, пожалуй, маловато будет. Джун задохнулась от возмущения. Пока она подыскивала слова, чтобы поставить старого прохиндея на место, а Айрис пыталась сообразить, сколько еще он с них сдерет, миссис Норидж сунула ему под нос раскрытую ладонь. – Что такое? – хмуро осведомился Шеппард. – Если пяти шиллингов вам мало, верните их. Пожалуй, так будет даже лучше. Мы дождемся миссис Коупленд, и она отрядит вас делать ту же самую работу бесплатно. Некоторое время старик, прищурившись, смотрел на гувернантку, дергая длинным носом. Но когда та придвинула ладонь еще ближе, он сдался. – Ладно, ладно! Из уважения к вам, леди… Но если миссис Коупленд меня выставит и я сдохну под забором от голода, так и знайте: моя смерть на вашей совести! Заступ ударил в землю. Шеппард копал с неожиданной для его возраста и телосложения ловкостью, и вскоре куст был заботливо отставлен в сторону вместе с земляным комом. – Здесь ничего нет, – выдохнула Айрис, заглянув в яму. Ее охватило невыразимое облегчение. А ведь она почти поверила… да что там, она действительно поверила Эмме! – Продолжайте, мистер Шеппард, – попросила гувернантка. – Только, прошу вас, осторожно. Садовник пожал плечами и вновь всадил лопату в землю. Один раз, второй, третий, четвертый… Каждое его движение сопровождалось мелодичным позвякиванием монет. Как вдруг эти звуки были дополнены еще одним, пугающе напоминавшим хруст. – Что за чертовщина… – начал Шеппард, пытаясь выдернуть лопату. Три женщины склонились над ямой. В следующее мгновение одна, смертельно побледнев, вскрикнула и отшатнулась. Вторая осела, как подрубленный колосок. Третья, сощурившись, вгляделась туда, где застряло острие лопаты, и выпрямилась, совершенно удовлетворенная увиденным. – Благодарю вас, мистер Шеппард, – церемонно сказала она. – Если вас не затруднит, позовите констебля. Только сперва принесите холодной воды, мы приведем в чувство мисс Даблиш. Несколько часов спустя все было кончено. Трясущихся Гилберта и Ховарда увели в наручниках. Возле рыдающей миссис Коупленд, в целости и невредимости вернувшейся с прогулки, хлопотал врач. Когда тело подняли из ямы, миссис Норидж, стоявшая среди слуг, утратила всю свою невозмутимость и тихо охнула. Мистер Шеппард расслышал потрясенное: «Какой ужас». – Ваша правда, мэм, – от души согласился он. – Но коли труп девять дней пролежал в земле, что еще ждать! – Труп? – недоуменно переспросила гувернантка, обернувшись к нему. – При чем здесь труп, мистер Шеппард? Я говорю об одеялах!