— В последний раз, когда ты пришёл в роли вестника, на Парник напали. — Это был Тарос, и тогда он не нападал на вас, — учтиво поправил меня парень. — Прими мои соболезнования, Гейл, но тебе не придётся долго горевать. — Ты пришёл сюда поиздеваться надо мной? — я фыркнул: — Поверить не могу. Мой брат умер на моих же глазах… Я видел, как ему вспороли живот и достали… — я сжал кулаки, не мог произнести это вслух. — И это всё, что ты можешь сказать?.. — Мориор хотел что-то добавить, но я его опередил. — Не стоит. Лучше ничего не говори, а просто уходи. Исчезни с глаз моих и больше не появляйся. Я было развернулся уйти, но седовласый бог ухватил меня за руку: — Я был его жнецом! — И это должно меня как-то обрадовать? — хотел вырваться ладонь из его властной хватки, но не смог. Не смотря на сковывающий холод, в душе всё равно разогрелось тепло. — Отпусти! — Не отпущу, пока не выслушаешь меня, — он рывком притянул поближе к себе. Сжал ладонь так сильно, что я забеспокоился о целостности своих костей. Горячим дыханием он прошептал мне на ухо: — Твой брат добровольно пожертвовал собой, и в моём мире это не осталось незамеченным. Хаос благословил его. Теперь он святой. Как только он сказал это, за его плечом над собравшейся толпой я увидел нечто невероятное. В образовавшимся густом облаке появился силуэт стройного юноши в светлых одеяниях. Он выглядел как настоящий бог: с белой, как молоко, кожей и ярко-голубыми, как льдинки, глазами. Мы стояли немного далеко, но я был уверен, что это был Кайл. От неожиданности я замер. Правда будто тяжёлым молотком ударила по голове. Мой брат превратился в святого! Таиса, что последней стояла в толпе, замертво грохнулась обморок. К ней поспешил Морган и, похлопывая по щекам, стал приводить её в чувства. — Он жив… — шёпотом сорвались с моих губ слова облегчения. — О, боги Эмпирея! Он жив! — Он не просто жив, — протянул Мориор, который до сих пор держал меня в своих крепких объятиях. — Он станет следующим царём Небес. Ноги меня перестали держать. И если бы не бог блаженной Смерти, я бы так и свалился перед ним на колени. Неужели нужно было так страдать, чтобы в конце стать победителем?.. Глава 48. Кора «Тот, кто после смерти может использовать свою Силу во благо, тот Герой. А если ему есть что дать людям, он сродни Богу, ибо ему будут молиться». Так нас учили в академии. Тогда кем сейчас являлся Кайл? Героем или всё же Богом? Я задумалась. Теперь он не просто парнишка с кучей комплексов и внутренними переживаниями. Отныне у него была цель. Он должен был сохранить своё внимание на душах даже после своей смерти (или правильней будет сказать «перерождения»). Потому что все знали, что святой — это в Боге, а Герой — это в людях. Но к кому относился Кайл? Конечно же, к первым. К Эмпирею. Кайл Корлетт, наконец, прыгнул выше своей головы. Так высоко, что дальше уже некуда. Добровольно принеся себя в жертву во имя любви, он переродился и стал святым. Такое в мире бессмертных не осталось незамеченным. Как только я увидела его в облаке девственного света, то сразу поняла — он будет царём Небес. Не я, ни кто-либо ещё, а именно он — Кайл. В этот раз его сам Хаос благословил. Такое нельзя игнорировать. Дебаты больше не несут в себе смысла. Он — правитель. Он — вершина айсберга. Кайл — солнечный король. Как мы это узнали? Просто почувствовали. Интуитивно. Нам никто об этом не говорил, но где-то в недрах своих грешных душ мы просто знали, что блондинчик с замашками всезнайки станет следующим ореолом Эмпирея. Как только он появился на Священном совете, его быстро увели под ручки в покои Хрустального замка. Кайл толком даже понять ничего не успел. Спрятали не огранённый алмаз подальше от постороннего взора, чтобы как можно скорее провести обряд инаугурации. Без своего правителя Небеса по частям стали разрушаться, так что ритуал торжественной церемонии должен был провестись в ускоренном темпе. Туда нас не впустили, но мы не расстраивались. У нас были дела поважнее. Например, конец света, что так быстро стучался к нам в двери. — Посмотрите на это, — я кивнула остальным, кто остался стоять со мной на террасе: друзья да парочка любопытных ангелов. Даже Гэвин здесь был. Рыжеволосый перестал пустословить и теперь больше помалкивал, наблюдая за всем со стороны. — Осталось недолго, — в подтверждении моим словам вулканы вдали вытолкнули из себя брызги раскалённой до красна лавы, а растительность вокруг стала покрываться серой плесенью. — Мы на грани. Вот-вот и Эмпирей падёт, — генерал Кан подошёл ко мне и снисходительно положил свою широкую ладонь мне на плечо. Некрепко её сжал. Поддерживал меня. Я не боялась смерти. Тот, кто её боится, будет порабощён ею вечность, но я не из последних. Я просто хотела остановить войну, которую по факту мы и развязали. Не только Адам был во всём виновен, но и мы тоже. — Его нужно как-то выманить сюда, — отозвалась за спиной Сабина. Она говорила про владыку Ада. — Чтобы битва состоялась не на Земле или где-то ещё, а именно здесь — в средоточии мира. — Ты права, — я оторвалась от пугающего пейзажа и повернулась к остальным. Рука с плеча упала. — И, кажется, я знаю, как это сделать, — обвела всех утешительным взглядом и достала из внутреннего кармана мундира дневник своей судьбы. Хорошенько его рассмотрела, пролистав страницы с мелким почерком Юдемы. Безуспешно. Это снова не принесло никакого результата. Я хотела достать кольца и уничтожить, чтобы спровоцировать Адама на необдуманный поступок и явиться сюда. — Гнев так заразителен, Кора, — начала Таиса. Она стояла вдали ото всех, но голос её я слышала ясно. — Ты могла бы разозлиться, чтобы достать эти кольца, но это было бы слишком просто. — Ты предлагаешь сделать всё наоборот? — подняла на неё обречённый взгляд. Я сразу поняла, о чём она говорила. — Да, — пожала плечами. Таиса выглядела хрупкой, уставшей, совсем нерадостной, что её вернули к жизни, но даже в таком состоянии она давала дельные советы. — Ты ведь до сих пор любишь его. Просто признай это. Я замялась. В голове вспыхнули Его слова: «Признай, что ты боишься меня только из-за того, что тебя тоже тянет во тьму», — как-то однажды сказал мне Адам. Здесь я была с ним согласна. Меня не просто тянула во тьму, я хотела ею питаться. Ещё в горах Парнон я осознала это. Поглощая смерч, поняла, как запретный плод сладок. Его терпкий сок вяз у меня на языке, и мне это так нравилось. И что с того? Что дальше? Я понимала, что так нельзя. И не хотела бежать в Раю через горящее пшеничное поле, дабы скрыться от преследующих меня проблем. Но, видимо, придётся всё же бежать. И биться. Кажется, я стала что-то осознавать и принимала эту новость с трудом. К сожалению, но я повторяла свою судьбу. Отрицать это значит себе проиграть. Я тяжко вздохнула и почувствовала, как в груди что-то ёкнуло. Опустила дневник и услышала, как что-то звонко упало о кафель. Опустила взгляд и не поверила своим глазам. Это были кольца. Обручальные кольца! Я поскорее нагнулась к ним и поймала ладонью, чтобы те не покатились за пределы террасы. Все ахнули вместе со мной. — Ты справилась! — Гэвин не вовремя захлопал в ладоши. — Уу-ху! Кора, ты такая молодец! Я горжусь тобой! — от радости чуть ли не подпрыгивал на месте, но все покосились на парня так, что его бравада быстро угасла, и Гэвин сразу поник головой. Притих. — Немыслимо, — прошептала себе я. И почувствовала, как в сердце кто-то сильно ударил. Не по-настоящему, духовно. Меня снова вызывали на ковёр. Ладно, в последний раз… Тогда я повернулась и увидела его. Теперь я находилась не в Эмпирее, а в Аду. — Ты всё же признала это, — первым начал Адам. Его силуэт был очерчен жирным контуром, а фон размывался. Краем глаза я заметила, что мы пребывали в его кабинете. Одни. — Признала, что всё ещё любишь меня, — я поднялась, выпрямила спину и сжала кольца в кулаке. Молча. — Помнится, недавно ты говорила мне, что это не так. — Четыре месяца назад я была обычной смертной и ничего о себе не знала, так что не вини меня за это. — Не буду, — Адам заинтересованно кинул взгляд на мой кулак. Стало заметно, как он был взволнован. Сейчас должно было решиться всё. Всё, к чему мы шли и не дошли. — Что же ты будешь делать? После всего, что теперь знаешь. — А что я знаю? — То, что ты по-прежнему «в браке со Смертью в многосумрачном царстве Подземном», — цитировал он мне строки неизвестной мне поэмы. Он опирался руками о стол и ждал продолжения. — Думаешь, если я с тобой в браке, то значит, ты можешь мною обладать? Или помыкать? Не надейся, — мой голос был строг, а решение непоколебимо. Я так гналась за тем, чтобы разорвать эту проклятую ненавистную связь, так что отступать не была намерена. Я пойду до конца даже ценой своей жизни. — Тогда уничтожь их, — отчего-то на лице Адама не дрогнул ни единый мускул. Он не боялся разрыва связи. Он тоже это жаждал. — И покончи уже с этим, — я сжала кулак так сильно, что суставы захрустели. Направила в руку поток Силы, но те даже не нагрелись. Тефелия говорила мне, что их разрушить может только бессмертный, так что теперь не так? Я сделала всё как надо. Приуныв, я раскрыла кулак и задумчиво посмотрела на его содержимое. — Ты как-то расстроилась. Разочарована? — Что происходит? — сдалась и первой спросила. Дать ответ мне мог, увы, только Адам. Он подошёл ближе и сгрёб кольца с моей ладошки к себе. Задорно подбросил их в воздухе. — Ты, Кора, немного забылась и мне снова приходится разжёвывать тебе простую информацию, — одно кольцо он надел себе на палец, а другое — на мой. Я почти растерялась, так это было неожиданно. Заключив наши ладони вместе, он произнёс: — Ты не можешь разрушить их, как бы ты не старалась, ведь ты не просто в браке со мной, ты принадлежишь измерению. Не только Эмпирей твой дом, но и Подземное царство тоже. Даже если тебе и удалось бы разрушить кольца, как-то их переплавить, то это означало бы только одно — смерть. Буквально и не двусмысленно. — Проще говоря, чтобы избавиться от тебя, мне придётся от себя тоже избавиться? — нахмурила я брови. Боже! Я была права: моя судьба снова повторялась. Нет, только не это! Наша судьба! Наша судьба снова повторялась! — Примитивно сказано, но так и есть, — приложив больной палец между моих бровей, стал им массировать — складка разгладилась. Да что он себе позволяет?! Опомнившись, я стукнула его по руке. Отошла назад. Сняла золотое кольцо с безымянного пальца и кинула ему в лицо. Он даже не дёрнулся. Знал, что я так поступлю. Но знал ли он, что я могла сделать ещё?.. Я почти рассмеялась. — Подавись им, Адам! — стало трудно дышать. Гнев действительно был заразителен. Во мне всё клокотало и силилось вырваться наружу. Прям как та лава с небесных вулканов. Прокричала: — Я думала… Нет! Я верила, что ты образумишься, но похоже этому никогда не бывать! — отдышалась, проглотив безвкусную слюну, и продолжила дальше: — Теперь я понимаю, что любовь всему божественному противоестественна, так что, Адам, всё, что отныне произойдёт, будет происходить лишь по твоей вине. Только по твоей… Я находилась в астрале, так что не знала, сможет ли это сработать, но я была на взводе. Эффект неожиданности — единственное, что у меня было в арсенале. С характерным звуком стрекочущей молнии из сгустка своей Силы я образовала меч, и Адам подумал, что я таким образом захотела напасть на него, поэтому он тоже свёл руки в опасном манёвре, но не этого надо было страшиться. Лезвие меча я направила не на него, а на себя. — Что ты делаешь?.. Нет! — шар Силы в его руках быстро погас. Я всадила себе в живот оружие по рукоять. Сильно жгло, но я не отступила. Что-то тёплое полилось у меня по телу, но я не обратила внимание. Знала, что это была кровь, но теперь меня это мало волновало. — Нееет!!! — испуганно закричал Адам, а я лишь сильнее повернула внутри лезвие, чтобы лучше нас ранить. Однажды он уже видел мою смерть, так что второй раз должно быть не так больно. Он подхватил меня, ведь мои ноги сразу подогнулись: рана была смертельной. — Что ты наделала?! — моя кровь полилась изо рта. Я стала ею давиться. Оказывается, убить кого-то можно даже в астрале. Забавно. Буду знать. Если по-другому было нельзя и миру можно спастись только так, то я была согласна. На этот раз не меня принесли в жертву, а я сама себя. Так было справедливо и в неком роде даже правильно. Пророчество говорило, что я порабощу измерения, вступлю в схватку с тёмными силами (что так и есть, я вступила в схватку с Ним), но Оракул мог это предвидеть? Навряд ли. Моя затея сработала. Теперь не только я умирала, но и Адам тоже. Пырнув мечом себя, я распотрошила и его. Да, мы были рождены парой, наши души неделимы, так что если суждено быть вместе, то и умрём также вместе. Как в сказке: в один день, в один час. И могила тоже будет общей. Наша кровь смешалась и стала единой, но Адам не испытывал той боли. По крайней мере, не физически. Его кровь сочилась из зеркальной раны также быстро, как и из моей, и если богу Смерти и было больно, то только душевно, ведь он снова терял меня в своих руках. Напомню: история повторялась. Она догнала нас с другого конца планеты, сделала оборот вокруг гладкой орбиты и зубастой пастью поймала свой лисий длинный хвост. Печально. — Что ты наделала… — в сотый раз заезженной пластинкой шептал мне Адам на ухо, но я уже его не слышала. Так мы и умерли: самозабвенно, без прощальных слов и финальной битвы. Если первый раз была мука, то второй — наука. И это роковое решение нельзя будет даже Юдеме исправить. Потому что вот так хорошо. Потому что вот так хорошо быть мёртвой. Эпилог