Покровский злобно засмеялся и пошел снова в атаку. На этот раз Марголину пришлось несладко. Оказывается, довольно-таки массивный Хабар мог быть стремительным, как змея. Его нож, который Гизмо угадывал больше интуитивно, чем органами чувств, так и плясал в руке. Несмотря на общую дерганость и лихорадочность техники, Хабар был неплох. Но не таким, чтобы Марголин не сумел ничего противопоставить ему. И следующая серьезная атака Гизмо закончилась именно так, как и должно: Хабар всхлипнул и упал навзничь, ловя ватными руками колотую рану на груди. Нож Марголина безошибочно поразил его в сердце. Ноги врага несколько раз дернулись, он душераздирающе застонал. Марголин вытер нож, сложил его и повесил на пояс. — Командир, ты просто зверь! — весело сказал голос из-за спины. Гизмо повернулся и увидел командира спецназа. — Обыщи его, а я пойду бомбу найду! — крикнул Сигизмунд, быстро начиная спускаться по лестнице в черную бездну колодца… * * * Телефонный звонок раздался без двадцати двенадцать. Неверов увидел номер Гизмо. — Да, я тебя слушаю! — сказал он. — Короче, Клим, тут какая-то засада. Мы нашли Хабара, я его сгоряча грохнул, а потом смотрю на бомбу — а там взрывчатки той от силы на сотню кило. Хотя заложена грамотно, ничего не скажешь. Если бы грохнуло, то от Василия Блаженного остались бы только рожки да ножки. — Погоди, рожки-ножки! А где еще полтонны гексогена? — Бабушку в кедах спроси! — возмутился Гиз-мо. — Знаю, что таймер стоял на двенадцать часов, и эти горе-подрывники сваливать собирались, так что мы вовремя пришли. — Слушай, он же там не один был, Хабар-то? — Нет, не один, — ответил Гизмо. — При нем еще трое горилл. Лохи позорные, я мимо них только что не пешком прошел. Мы их тут слегка допросили, так они все долдонят, что, дескать, больше взрывчатки не видели. — Погоди, Гизмо… Я, кажется, понял. Неверов повесил трубку. Черт, ну как же он сразу не понял! Две отвлекающие и психологические атаки — и один удар, от которого страна если и оправится, то все равно будет уже не той. Президент выступает на АЭС? Можно быть уверенным, что АЭС взлетит на воздух в ближайшие несколько минут. — Ну и что делать? — подумал вслух Клим. Первым решением было позвонить любому из охраны президента и сказать, чтобы срочно сворачивали мероприятие. Потом Клим подумал, что наверняка здесь находится сам Синус, наблюдая за происходящим. Уж он-то не упустит своего… А как он тогда должен взорвать бомбу? Скорее всего — банальным звонком по мобильнику. Неверов выругался и побежал к машине президента. Он говорил про скремблер? Отлично. Сейчас все GSM-телефоны в радиусе метров пятьсот перестанут передавать какой бы то ни было сигнал. Машина стояла открытой. Водитель слушал шансон. — Врубай скремблер! — рявкнул Неверов. Водитель вздрогнул, нажал какую-то кнопку на панели. Даже в магнитоле было слышно, как зашумело. — А на фига это надо? — спросил водила. — Потом расскажу, когда орден получать будешь! Не вырубай, пока президент сам не скажет! — приказал Неверов и помчался в сторону главного корпуса. К гадалке не ходи — Синус предусмотрел что-то вроде резервного взрывателя. Еще в чем не сомневался Клим, так это в том, что бомба будет прямо за спиной президента, в новом реакторном зале. Он, конечно, со вчерашнего дня закрыт и опечатан, но нет преграды «патриотам», желающим избавиться от лидера страны. Неверов проскочил мимо толпы, миновал главную дверь реакторного зала, добежал до пожарной. Как и думал, она просто на бумажке опечатана. Ой, оторвать надо кому-то за это голову! Неверов тихонько открыл дверь, заскочил в зал — и пожалуйста: сразу трое ребят сидят на корточках. Ну ладно, громыхать выстрелами нельзя — значит, будем работать кулаками. Неверов, прыгнув вперед, как натянутая пружина, оказался нависшим прямо над головой первого террориста. От всей души он врезал ему ладонью по ушам. Судя по громкости, которой сопровождался этот хлопок, бедолага сейчас должен был пережить неслабую контузию. Что, в общем-то, и случилось: противник ошарашенно раззявил рот, стал сгибаться вперед и тут же в качестве дополнения получил коленом в зубы. Раздался хруст, Клим почувствовал, что кажется, крепко содрал кожу на колене. Ничего не скажешь, остальные двое террористов отреагировали мгновенно. Второй бросился на майора, а третий, наоборот, шарахнулся ближе к двери. Несмотря на то что мозг Неверова сейчас был в большей степени наблюдателем, чем участником творящегося, майор все-таки понял, что сейчас на сцену должно выйти огнестрельное оружие. Ну что же, оставалось только уповать, что в суматохе, которая сейчас творилась, третий террорист не успеет воспользоваться своим убойным аргументом. Второй напал жестко — обманный каскад движений руками, чтобы отвлечь внимание противника от удара по нижнему уровню. Неверов упал на бок, принял атакующую ногу противника в мягкий блок, крутанул, лишая его равновесия, и сильным толчком направил падение врага в сторону третьего, тянущего из-под пиджака пистолет. Двое противников загремели прямо на шкаф для пожарных принадлежностей у входа. Хлипкая отечественная ДСП не выдержала слитного веса двух здоровенных ребят и начала разваливаться. С громким треском дверцы рухнули внутрь шкафа, на них упали противники, а потом их в довершение неприятностей еще и накрыли боковые стенки шкафа вместе с баграми, ведрами и прочими инвентарем. Возникла пауза продолжительностью в три секунды. За это время Неверов успел вытащить из потайного кармана нож и даже прикинуть обстановку на поле боя. Первый, кажется, пока не боец. Он слабо шевелился на полу посреди комнаты. Второй и третий террористы пытались выбраться из обломков пожарного шкафа. Тихо хлопнуло, со звоном разлетелось стекло в окне — третий все-таки пальнул наугад. Хотя эта попытка вполне могла стать и успешной. Чтобы отсрочить следующий выстрел, Клим еще раз врезал ногой по обломкам шкафа. Этот удар внес дополнительный хаос в происходящее. Второй выбрался из-под обломков и атаковал снова. Он не размахивал своим оружием, как уличный идиот. Несколько обманных выпадов, потом тычковый в лицо, потом наотмашь, тут же перехват дубинки другой рукой и попытка хлестнуть по ногам. Черт подери, какой же он резкий! Клим не успел уйти от нападения, и по правому бедру больно хлестнуло. Хорошо, что не по колену! Сам он ухитрился ударить ножом. Второй не успел убрать свободную руку, и на ткани рубашки его левого плеча появился кровавый разрез. Третий ждал, пока Неверов сделает ошибку, но стрелять опасался, чтобы не зацепить своего компаньона. Клим снова сделал несколько обманных выпадов, заставив второго террориста отшатнуться, а потом метнул нож в третьего. В принципе, складные ножи не предназначены для подобного. Но вот в пределах метра-полутора и когда цель — только шокировать — вполне уместны. Нож угодил террористу в лицо, разрывая щеку. Тот выронил пистолет и согнулся, прижимая ладони к лицу, не удержав глухого рыка. Неверов прикинул, насколько громко должно быть сейчас снаружи. Черт побери, а ведь сюда сейчас вломятся — и тогда ему неплохо бы оказаться не вместе с врагами, а то еще прикончат под шумок! Второй напал, и на этот раз ему удалось так приложить Клима поперек груди дубинкой, что у того даже перехватило дыхание. Второй, закрепляя инициативу, бросился вперед, но Неверов сумел «свернуться» корпусом, а потом, вцепившись в пролетающего мимо противника, добавить ему ровно столько инерции, чтобы тот потерял равновесие и врезался головой в подоконник. Третий наконец-то справился с первым шоком и бросился к пистолету. Неверов решил, что это представляет большую опасность, чем ошарашенный второй. Отметив, куда именно направлено движение врага, Клим прыгнул, и нога его опустилась на запястье третьего террориста как раз тогда, когда он поднимал с пола пистолет. Запястье — один из слабых и непрочных суставов человека. Его в состоянии вывихнуть даже тот, кто очень слаб физически. После того как на запястье третьего приземлились семьдесят два килограмма массы, усиленные немалой инерцией, эту травму не взялся бы лечить и лучший хирург мира. Третий раскрыл рот, но крика не было. Собственно, он и боли-то сейчас не чувствовал — организм оказался в состоянии жесточайшего шока. Удивительная ясность мысли буквально обрушилась на Третьего, говоря ему, что, кажется, это конец. Он улыбнулся этой нелепой мысли, и тут Клим поймал его шею в захват. Резкое движение — и позвоночник Третьего порвался, как гнилая нитка. Уронив обмякшее тело, Клим развернулся ко Второму. Тот, не мудря, вцепился в майора и увлек его на пол всей своей массой. Хуже этого было и не придумать. Каждый инструктор по рукопашному бою скажет: никогда нельзя давать схватить себя тому, кто тяжелее. Это только в кино хрупкие юноши и субтильные барышни роняют в произвольных направлениях шкафоподобных личностей. На деле все получается обычно с точностью до наоборот. Второй навалился на Клима, как бульдозер. Прижимая ему руки, опутав ноги своими, он высвободил одну свою лапищу и стал дубасить ею в печень Неверова. Если бы не крайне неудобная поза, то, пожалуй, Неверов просто-напросто вырубился бы от боли. Но пока что удавалось держаться, хотя было ясно — счет идет на секунды. Клим пытался высвободить руки, перекатиться на бок, сбросить с себя противника. Но тот давил качественно, так что попытки майора высвободиться напоминали корчи животного, придавленного упавшим деревом. — Замочу суку! Замочу! — хрипел Второй. Решение, как обычно и бывает, пришло само. Клим вытянул шею, насколько это получалось. И — вцепился зубами в щеку Второго. Как говорил ему инструктор по рукопашному бою: «Надо не укусить, а откусить! Разницу улавливаете?» С отвратительным чавкающим звуком щека оторвалась. Второй мгновенно ослабил хватку, перепуганно взвизгнул. Клим сгруппировался и оттолкнул его двумя ногами. И тут же — скорчился от боли, со всего размаху получив ногой в живот от Первого, который успел прийти в себя и даже принять вертикальное положение. Всего лишь на секунду боль скрутила Неверова так, что он не мог руководить своим организмом. Этого времени хватило Первому, чтобы врезать еще раз — на сей раз по ребрам. Носок ботинка буквально вонзился в правый бок Клима. Тот почувствовал, как мир стремительно стягивается в яркую точку перед глазами, — сознание, кажется, вознамерилось покинуть его бренное тело. Отчаяние и ярость — это то, что делает людей героями. В голове у Неверова, отняв последние крохи разума, всплыл образ крысы, которая нападает на огромного пса, и тот бежит, посрамленный отвагой своей жертвы. В это самое время Клим стремительно повернулся на спину, согнул ноги в коленях, подтянув их к груди, а потом выпрямил конечности, нанося пушечный удар в пах. Наверное, если бы Первый не был в поврежденном состоянии, он бы успел среагировать. Ну а так — запоздал всего на долю секунды. Первого подбросило на полметра в воздух, как в очень замедленной съемке. Неверов видел, как лицо противника искажается, скукоживается, подобно сушеной груше, потом открывается рот, но вместо крика из этого кровавого, размозженного отверстия вырывается рвота. Потом время рвануло вперед, как курьерский поезд. Первый упал на пол и застыл неподвижно. Неверов поднялся на ноги. Провел рукой по лицу, вытирая свою и чужую кровь. Сзади грохнуло, и Клим почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Он упал — и увидел, как быстро бежит через реакторный зал человек с внешностью Лаборанта. Синус мчался куда-то в сторону главной распределительной коробки. Должно быть, там был взрыватель. Неверов заставил себя подняться, выхватить пистолет и выстрелить вслед врагу. А потом, кажется, открылись двери реакторного зала, от которых нашли ключи. И множество людей ворвалось внутрь, но эти звуки будто бы рухнули в толстый слой ваты. И наступила темнота… Эпилог Неверов открыл глаза и увидел белый потолок. Потом на потолок набежало какое-то странное облако. Клим сфокусировал глаза и понял, что это Гизмо. — С возвращением, Климушка. А я-то, дурень, думал, что это я герой. Подумаешь, одного ножиком почикал! А ты, дурья башка, с большой за пазухой, врукопашную с тремя воевал. Где твои мозги были, майор? Один — на троих жлобов… Хорошо, хоть в Синуса выстрелил, а не следом побежал. — А я уже не мог бежать — он меня продырявил, — сипло сказал Неверов. — Я хоть попал? — Ага. Аккурат в жопу, ты не поверишь! — Вот елки-палки… — Да не, ты задачу выполнил. Он же уже к распределителю бежал, чтобы оптом и себя и всех грохнуть, — там у него контактный подрыв стоял… Сволочь, но додумался же — бомбы в стены замуровывать. Их сейчас с собаками ищут. Пока из пятисот кило гексогена нашли триста. — Его поймали? — Ага! Президентская охрана ловить кого-то будет! Еще скажи спасибо, что тебя контрольным не добили!