— Деда, а почему же она не учила? А, деда? Ответа не было, и Вася обернулся. Дед дремал, сидя на завалинке и опершись на палку. Ветерок шевелил белые редкие пряди его волос. В ЛОПУХАХ Вдруг зашуршало под плетнём, в зарослях молодых лопушков. Вася ринулся к плетню. Подбежал и раздвинул лопухи. К земле прижался белый пушистый Хохол. Он посмотрел на Васю с упрёком. — Ты что притаился? — спросил его Вася. Кот зажмурился. Кончик хвоста у него шевелился. — Хитришь чего-то? — И вдруг Вася догадался: — Воробья хотел поймать? К воробью подкрадаешься?! Вот я тебя, разбойник! — крикнул он бабушкиным голосом. Хохол мягко, не выпуская когтей, тронул Васину ногу белой лапкой, точно извинился. Потом выпрыгнул из лопухов и удалился степенно, с сонным видом. Кто не знает, и не подумал бы, что Хохол только что замышлял худое. А Вася принялся обшаривать лопухи. Нагибался и старательно заглядывал под каждый лист. Надо поймать лягушку! Об этом Вася мечтает давно, да никак не удаётся. Здорово хватают лягушек утки. Подцепят клювом и — раз! раз! — живо проглотят, лишь на секунду лягушечьи лапки заболтаются в воздухе. «Буду утёнком!» — решил Вася и закрякал: — Кря! Кря! Вдруг острое впилось ему в коленку. Пока Вася-утёнок собирался клюнуть лягушку, его самого здорово клюнула крапива. Вася скривил рот, втянул в себя побольше воздуху, готовясь зареветь. И… молча выпустил воздух. Кругом одни лопухи, под ними чёрная сырая земля. Пожалеть некому, так зачем реветь? — Кря-кря! — закрякал Вася, потирая коленку. — Вылезай, лягушка, не бойся! Я тебя не съем, только погляжу, возьму немножко в руки. Я — добрый утёнок. Кря-кря! Но лягушки, наверно, ускакали далеко и не слышали, как Вася их зовёт. Напрасно говорил Вася ласковым голоском: — Я же добрый утёнок! Продираясь сквозь заросли, он подобрался к самому плетню. А это что за диво? Под плетнём вырыта чёрная глубокая яма. Кто там живёт? Вася лёг на живот, ломая мелкие лопушки, и полез в яму. ДЯДЯ МИТЯ Ещё Васины ноги торчали во дворе, а голова уже оказалась на улице. Выбрался Вася из-под плетня, огляделся. Просторно здесь. Вся колхозная улица солнцем залита. На другой стороне улицы пожилой сивоусый человек вкапывал в землю свежевыструганный столб. Кучей лежали доски. Валялась белая кудрявая стружка. Вася деловито зашагал через дорогу. Человек заметил его: — А, Вася! Далеко ль направился? — К тебе направился. — Вася подошёл. — Что ты делаешь, дядя Митя? — А вот изгороду лажу. — А почему? — Такую уж мне работу сегодня колхоз дал: поставить палисадник вокруг избы для приезжих. — А кто приедет? — Кое-кто уж приехал. Из городу. Рабочие с завода. — А почему приехал? — Помогут новый скотный двор строить. Твоя бабушка, к примеру, доярка, и ей хочется, чтобы коровы стояли в новом коровнике, а не в старом. — В новом, конечно, лучше, — согласился Вася. — Я тоже хочу, чтобы в новом. — Потом студенты приедут. Лето настанет — наберётся народу. — Хорошо бы собака приехала, — сказал Вася. — Я бы на неё посмотрел. — Какая собака? — Которая на небе летает. Высоко-высоко. На ракете. Дядя Митя опёрся о лопату. — Космосом, значит, интересуешься? — Я тоже хочу полететь на ракете, — сказал Вася. — И не побоишься? — утаптывая землю вокруг столба, спросил дядя Митя. — Страху во мне нет никакого, — ответил Вася и поднял длинную стружку. Она сразу обвилась вокруг его руки. — Бесстрашный ты, значит? Это хорошо! А как же ты бабушку оставишь? — Так она в город поехала! — с обидой в голосе сказал Вася: просил он бабушку взять его с собой, а она не взяла. — А мама сегодня работает на парниках, далеко, прямо в другой деревне. Вот! — Выходит, все тебя нынче бросили и можно улетать на космической ракете. Дядя Митя сел на кучу досок и вытащил из кармана кисет с табаком. Вася поглядел, как он скручивает цигарку, и сказал: — Курить вредно: заболит сердце и может заболеть голова. — Вспомнил, что он утёнок, и добавил: — Кря-кря! Дядя Митя засмеялся. Потом спросил: — Это кто же тебе сказал про курение? — Мне никто не сказал, я сам знаю. Потому что мама это папе говорит. А бабушке от табачного дыма делается тошно. Дядя Митя, что едят крокодилы? Дядя Митя поперхнулся дымом, прокашлялся. — А что хочешь, то и едят. Свинину к примеру. — Хрюшку я крокодилу не отдам! — решительно заявил Вася. — Он хороший. По улице рысцой пробежала незнакомая собака. Она побежала в ту сторону, где за речкой были парники, а в парниках — мама! Вася поглядел вслед собаке: она становилась всё меньше и меньше. — А кто быстрее всех бегает? — спросил Вася. — Может, не утёнки? Может, собаки быстрее? — Собаки, конечно, куда шибче уток бегают, — согласился дядя Митя. — Тогда я буду Тузик, — сказал Вася. — Тузик живёт вовсе даже за речкой, а сразу прибегает в гости к нашему Полкану. Гав-гав-гав! Прощай, дядя Митя, мне некогда! К маме надо бежать! Вася подхватил с земли палку, замахал ею, побежал, крича во всё горло: — Ура-а! Победим врага-а!