— Он выглядел... уставшим. Грустным. Сказал, что верит, что Джеки до сих пор жива. Рейчел выгибает бровь. — Хотела бы я все это знать до того, как поговорила с ним. — Смотрю время на телефоне. Почти половина седьмого. Вспоминаю, как утром Мэтт держал фишку шести месяцев, словно она дает ему силы жить. Дэвид дал мне расписание встреч Общества Анонимных Наркоманов, и я тогда с большой неохотой занесла их в календарь на телефоне. В среду они собираются в Методистской церкви — и уже скоро собрание закончится. Готова поспорить на что угодно, что прямо сейчас он там. Даже если он снова принимает, то может продолжать ходить просто чтобы не привлекать внимания. — Эй, — окликаю Рейчел. — Не хочешь прокатиться кое-куда? Собрание заканчивается, как раз когда мы паркуемся у церкви. Народ спускается по ступеням, толпится у основания лестницы, некоторые достают сигареты и курят, пока болтают. — Оставайся поблизости, ладно? — прошу ее. Мне понадобится подмога, если что-то пойдет не так. — Не уходи далеко, чтобы я тебя видела, — возражает Рейчел. — Договорились. Скоро вернусь. — И помни: тактичность! — кричит она мне вслед. С Мэттом заговаривает высокий мужчина, стоящий ко мне спиной. Уже подойдя ближе, я понимаю, что это его дядя. Вспоминаю, как Адам говорил, что семья хочет быть уверенной, что Мэтт посещает встречи. Даже представить не могу, чтобы мои родители в такой момент сидели рядом со мной и слушали. Тренер улыбается мне: — Софи. Твой папа счастлив, что ты вернулась. Как чувствуешь себя? — Здрасте, тренер, Мэтт. — Я смотрю на церковь. — Неплохо. Но сейчас чувствую себя как-то глупо — наверное, перепутала время. Почему-то мне казалось, что встреча назначена на семь. — Нет, начало в шесть, — говорит Мэтт. У тренера звонит телефон. — Надо ответить, — говорит он, сжимая плечо Мэтта. — Ты сегодня молодец. Софи, рад был повидаться. Передавай папе, что я вернусь к игре в четверг. — Обязательно, — отвечаю я, когда он удаляется к парковке. Мэтт улыбается мне: — Жаль, что ты пропустила встречу. Но завтра будет другая в Элкс Лодже. Будь я Миной, я бы в ответ улыбнулась и накрутила локон волос. Задавала бы всякие безобидные вопросы, чтобы он расслабился, попался мне в сети. Но я слишком нетерпелива, и мне хочется поскорее это все закончить. — На самом деле я не на встречу пришла. Я хочу узнать, от тебя ли была беременна Джеки? Улыбка исчезает с лица Мэтта, он бледнеет. — Какого хрена ты несешь? — Слушай, я могу быть милой, как с утра, и ходить вокруг да около, но ты мет-зависимый. Ложь — вторая натура. Так что... Ты и Джеки? Она забеременела от тебя? Я в упор пялюсь ему в лицо, пытаясь высмотреть там ответ, потому что точно знаю, что слов от него я не дождусь. Но вижу лишь вспышку ярости. Он оглядывается через плечо на дядю, стоящего в радиусе слышимости. — Не лезь в это. — Он подступает ко мне, и тут от парковки раздается гудок автомобиля — Рейчел дает знать, что приглядывает за мной. — Детектив Джеймс был прав? — не отводя от него глаз, спрашиваю я. Он не встречает моего взгляда, только пожимает плечами под мешковатым поло. — Это ты сделал? Ты ее похитил? Убил ее? Все из-за ребенка? — Ты перешла все границы, — произносит он. — Убирайся. — Иначе что? Снова ударишь меня куском арматуры? Или на этот раз попытаешься прикончить? Он торопливо отлетает от меня, внезапно пропадает весь его задор. — Ты чокнутая сука. Оставь меня, твою мать, в покое. Он уходит к тренеру Робу, а я просто смотрю на этот побег, на его плечи, пытаясь узнать хоть что-то с той ночи — что-то, что угодно, в его походке или голосе. Тяжело дыша, подбегает Рейчел: — Ты в порядке? Что произошло? Продолжаю наблюдать за Мэттом, пока он не скрывается за углом. — С тактичностью вышел косяк. 54 ГОД НАЗАД (ШЕСТНАДЦАТЬ ЛЕТ) — Ты чего так долго? — допытывается Мина, когда я выхожу из своей машины. Она сидит в открытом кузове фургона Трева, разложив плед так, чтобы не задевать облупившуюся краску. Шлепает свисающими ногами по задней дверце. Перед нами на многие километры вперед простирается озеро, сплошное озеро и ничего, кроме отражающихся в нем неба и гор. Солнце начинает угасать, и до начала фейерверка остается около получаса. Со своего заднего сиденья достаю пакет. — Пробки в честь Дня Независимости, — усмехаюсь я. — Трев здесь? — Нет, я взяла у него фургон, — говорит Мина. — Что у тебя там? — Она пытается схватить пакет, но я отступаю ровно настолько, что она не дотягивается. Она надувает клубнично-розовые губки. — Вредина. Я просто улыбаюсь и, оставив пакет подальше от нее, забираюсь и устраиваюсь рядышком с ней. Мина ложится на спину, и я следую ее примеру. Мы передаем друг другу бутылку вина, фруктовая сладость опаляет горло, а Мина пальцами провожает плывущие облака, кольца мерцают в лучах заходящего солнца. Она описывает мне их формы, и с каждым разом эти образы все более фантастичны. — Соф, ты думаешь о том, что будет, когда мы уедем? — спрашивает она. Я наклоняю голову направо, чтобы взглянуть на нее. Наши волосы, светлые и темные, спутались на пледе, а она избегает моего взгляда. — Ты про колледж? Мина кивает, все так же смотря на темнеющее небо. Начинают стрекотать сверчки, эти звуки эхом отражаются от воды, смешиваясь с кваканьем лягушек и негромким смехом отдыхающих в домике на другом берегу озера. — Это будет странно, да? Не видеть друг друга? — Когда я не отвечаю, она перекатывается на бок, чтобы посмотреть на меня, теперь между нашими лицами всего несколько сантиметров. — Разве нет? — Не люблю об этом думать. Мина прикусывает губу; я так близко, что ощущаю клубничный запах ее блеска. — Иногда я только об этом и думаю, — произносит она настолько тихо, что я едва ее слышу. Она вздыхает и заправляет мне за ухо прядь волос. На мгновение ее пальчики задерживаются на моей коже и опускаются ниже, под подбородок, туда, где бьется пульс. В воздухе раздается взрыв фейерверков, рассеивая чары. Искры освещают ночное небо великолепным каскадом красного, белого и синего. Отражение салюта растягивается по воде, пока не создается ощущение, будто мы в коконе света. — Начинается! — Мина выпрямляется и выпрыгивает из грузовика, хлопая в ладоши как ребенок, а я улыбаюсь. Она смотрит на огни, столь же зачарованная ими, как я — ею самой. Когда затихает последний залп, ночь наполняется пеплом и запахом дыма. Мина стоит, взглядом прикованная к небу, словно ожидает продолжения, но только для нее одной. Пока все ее внимание на небе, я наклоняюсь назад и достаю припрятанный пакет. Когда она оборачивается, я сижу на краю задней двери, держа в руках зажженный бенгальский огонь. Она широко улыбается, я тоже. Но вместо того чтобы забрать его, она обхватывает мои ладони, и мы замираем. Я сижу на двери, она стоит передо мной, а между нами сверкает шипящий огонек. На ее лице пляшут тени, подергивается свет, и я никогда не ощущала себя увереннее, а она никогда не выглядела красивее. Еще долго после того, как гаснет бенгальский огонек, Мина держит мои осыпанные пеплом руки в своих. — Даже не представляю, как проживу без тебя, — шепчет она. Я подцепляю ее палец, от этого движения наши кольца отдаются звоном, в воздухе повисает невысказанное обещание «навсегда»... когда-нибудь. 55 СЕЙЧАС (ИЮНЬ)