Щеки Эми опять краснеют. Румянец спускается к шее, охватывает уши. — Серьезно, заткнись. Хочешь, чтобы кто-то услышал? Но я безжалостна. Так уж приходится. — Как ты узнала, что она беременна? Сама Джеки рассказала? — Я сейчас начну кричать, — угрожает Эми. — Мама ждет меня. — Она показывает на небольшую толпу родителей, разговаривающих с тренером и парочкой спортсменок у выхода на парковку. — Да перестань. Если подойдет твоя мама, она услышит мои слова, а тебе этого явно не хочется. Потому что я более чем уверена, что она даже не в курсе, я права? Так что просто ответь: откуда ты узнала, что твоя сестра была беременна? — Господи, а я-то считала, что это Мина доставучая, — выпаливает Эми. Она ступает ко мне ближе и понижает голос. — Да что с вами такое? Почему вы просто не можете оставить нас в покое? Думаешь, мне это все так приятно? Мне было одиннадцать, когда пропала Джеки. Я едва знала, что вообще такое тест на беременность и как он выглядит. Когда нашла его, не думала, что это что-то важное. А когда поняла, что это значило, Джеки считалась пропавшей уже два года. Родители... не нужно им волноваться о внуке, поняла? Им и так хватает вопросов, на которые некому дать ответы. — А Мине ты говорила о беременности Джеки? — Почему это вообще... — Эми замолкает. Ее губы сжимаются, она распрямляет плечи, в ней появляется решимость. — Слушай, Мина располагала к себе. Я долго избегала разговора с ней и очень грубо себя вела, а она оставалась все такой же любезной. И взяла меня на измор. — Носком обуви Эми ковыряется в траве и избегает смотреть на меня. — Она пообещала, что никому не скажет. И не будет никуда записывать. — Мина сохранила вашу тайну. В этом она была хороша. — А ты сохранишь ее? — спрашивает она, ее голос дрожит на грани потери контроля. Не хочу ей лгать, поэтому отвечаю: — Нет. Она глядит на меня и требует: — Почему? — Потому что тот, кто похитил Джеки, убил Мину. Не писала она никакую статью, Эми. Она пыталась найти этого человека — пыталась раскрыть дело — и умерла из-за него. На моих глазах. Поэтому я не могу молчать, понимаешь? Потому что... это не мелочь. Это уже мотив. От удивления Эми раскрывает рот. Она отшатывается от меня, ее бутсы вгрызаются в землю. — То есть... ты думаешь... Мэтт. Ты думаешь, что Мэтт похитил ее. Что он убил ее из-за ребенка? — Пока не уверена. Но это возможно. — И ты что, собираешься поймать его? Интересно, каким образом? Если все, что ты говоришь, правда, полиции не накопать на него достаточно улик, чтобы арестовать за похищение моей сестры. Он уже застрелил человека прямо перед тобой, и опять же полиция не поймала его. Что такого можешь ты, чего не могут они? — Как минимум я на верном пути, — отвечаю я. — Детектив Джеймс просрал расследование убийства Мины. Он же отвечал и за дело Джеки. Кто знает, что тогда он проглядел? Никто не ищет в нужных местах. Я могу хотя бы попытаться. — Если это Мэтт... — Она замолкает, словно не может даже произнести этих слов. Словно уже и не надеялась получить ответы. — Если это Мэтт, — начинает она снова, уже увереннее, — думаешь, он скажет нам? Думаешь, они заставят его расколоться, куда он ее дел? Чтобы мы могли похоронить ее? — На последнем вопросе ее голос надламывается, и я понимаю, что в отличие от Мэтта она не питает никакой надежды. — Буду стараться изо всех сил, — говорю ей, потому что в тот день на сеансе я не обманывала Дэвида. Мне хочется быть в состоянии сдерживать свои обещания. Со стороны стоянки раздается затяжной гудок, и Эми, дернувшись, оглядывается. Группа родителей посмеивается, а из внедорожника выбирается светловолосая женщина и машет Эми рукой. — Это моя мама, — говорит она. — Я пойду. — Она закидывает на плечо сумку. — Ты же не сумасшедшая наркоманка? — интересуется она. — Потому что даже первогодки слышали истории о тебе. Я слегка стыдливо усмехаюсь. — Я наркоманка. На восстановлении. Но я не поехавшая. Только не в этом вопросе. Клянусь. — Хорошо. Просто... будь осторожна. — Спасибо. Что поделилась правдой. — Не вынуждай меня пожалеть об этом, — говорит она и убегает через поле до того, как я успеваю ответить. Смотрю на нее, пока ко мне не подходит Трев. — И что это было? — интересуется он. — Джеки была беременна. А Эми только что это подтвердила. — Правда? Джеки? — Трев выглядит шокированным. — Значит, Мэтт... — Ага, — подтверждаю я. Трев хмурится и остается на месте, когда я начинаю двигаться к стоянке. Останавливаюсь и разворачиваюсь к нему: — Что? — Как ты это выяснила? Я откапываю в своей сумке пластиковый мешочек с угрожающими записками и протягиваю ему. — Только не доставай их. Рейчел нашла их в твоем гараже. И с ними лежала визитка координатора отдела усыновления Женской консультации. Трев безмолвен на обратном пути к стоянке, лишь сжимает записки в руках. Задумываюсь, злится ли он на меня, что не позвонила ему сразу же, как получила их от Рейчел, но не успеваю спросить. Фургон Трева припаркован перед моим, так что его мы достигаем первым. Под дворник заткнута какая-то бумажка, но я замечаю, что стекла остальных автомобилей пусты. — Что это? — тянусь к листку, но замираю. Это не реклама или купон, как я ожидала. Это распечатанная на обычной бумаге фотография, и под ней что-то написано. — Трев. — Я пялюсь на картинку. На слова. НЕ ВМЕШИВАЙСЯ ИЛИ С НЕЙ СЛУЧИТСЯ ТО ЖЕ САМОЕ Фото ужасного качества и снято издалека, картинка зернистая. На ней мы с Тревом стоим у фургона, прямо как сейчас. Я прикрываю глаза от солнца, Трев опирается на дверную ручку. На мне черная футболка, в которой я была вчера, а в углу виднеется край дома, где живет Мэтт. — Твою мать, — ругается Трев. Он осматривается вокруг, будто ожидает, что тот, кто это оставил, наблюдает за нами. Стоянка пуста, за исключением нескольких девчонок, загружающих спортинвентарь в машину тренера. — Он следит за нами. — Сжимаю кулаки так крепко, что ногти впиваются в ладони. — Это... хорошо. Это доказательство. — Трев хватает листок. Я останавливаю его. — Нет, не трогай его. Нам нужна салфетка или что-то такое. Я ищу в салоне машины, пока не откапываю тряпку, и аккуратно беру записку за уголок тщательно укутанными пальцами. — Готово. — Смотрю на него с улыбкой во все тридцать два. — А сейчас нам остается только... Трев качает головой. — Что такое? — Пора позвонить в полицию, Софи, — говорит он. — Сейчас же. Медленно выдыхаю: — Хорошо. Ты прав. — Почему ты вчера не сообщила мне об этих записках? — требует он. — Потому что знала, что ты захочет пойти к копам, а я хотела сперва поговорить с Эми. — Ты могла пострадать. Он следит за нами! Почему ты так спокойна? — Мне нужно было убедиться насчет беременности Джеки. И вообще, ты все время находился рядом. Я знала, что ты не допустишь, чтобы со мной что-то произошло. Он нерадостно смеется, и у меня в животе все завязывается в узел. — Ты всерьез в это веришь? — Да. — Это одна из двух глобальных истин моей жизни. То, в чем я всегда была уверена, начиная с той ночи в больнице, когда он молил меня о прощении. — Я последний человек, о котором ты должна так думать. — Я знаю тебя. Дважды одну и ту же ошибку ты не совершишь. — Господи, Софи, — шипит он, будто я сказала нечто ужасное. — Мы идем в полицию. — Нет. — Софи, Богом клянусь... — Я не отказываюсь от обращения в полицию. Просто ты пойдешь туда один. Увидев меня, детектив Джеймс откажется что-либо слушать. Я тщательно все обдумала. Но до меня не сразу дошло, что Треву придется делать это в одиночку. — Ты член ее семьи. Тебя он будет обязан выслушать. Расскажешь, как нашел эти угрозы и флешку в спальне Мины, начал разведывать, а вчера получил эту фотку. Тебе он поверит — если я буду рядом, то все испорчу. Он мне не доверяет. Ты должен быть один. Трев сжимает зубы: