К несчастью, один из журналистов стащил из квартиры матери семейный альбом, и полицейским не попала в руки фотография дяди Джима – уже проходившего по базе данных сексуального преступника, – и они не уловили его связи с пропавшей девочкой. Тот пытался заняться с ребенком сексом, но у него ничего не вышло, и Спаркс не сомневался: этот тип непременно убил бы девочку, пока сыщики бегали вокруг да около, порой оказываясь в считаных шагах от ее узилища, если бы другой из членов этого развесистого семейства, однажды хорошо надравшись, не позвонил в полицию и не назвал бы его имя. Лауре удалось спастись – с кровоточащими ранами на теле и в душе. Спаркс до сих пор видел перед собой ее глаза в тот миг, когда он открыл дверь чулана. В них стоял ужас – иначе и не скажешь. Ужас, что он окажется таким же, как ее дядя Джим. Боб тогда запустил вперед женщину-следователя, чтобы она взяла Лауру на руки. Девочка была спасена. И у всех в глазах стояли слезы – за исключением Лауры. Та вся будто омертвела. Ему постоянно казалось, что он эту девочку сильно тогда подвел. Что должен был раньше выявить связь между ее исчезновением и дядей. Что должен был, опрашивая родных, задавать иные вопросы. Что должен был гораздо быстрее ее найти. Начальство и пресса расценивали обнаружение девочки как великий успех – однако сам Боб не мог его праздновать. После того, как увидел эти глаза. «Интересно, где она теперь? – подумал он. – И где, интересно, этот дядя Джим?» На Мэнор-роуд вовсю толпились репортеры, соседи, полицейские – и все друг друга наперебой расспрашивали, устроив сущую словесную вакханалию. Приветственно кивая знакомым журналистам, Спаркс протолкнулся через кучку людей, сгрудившихся у калитки дома 44 а. – Боб! – позвал его женский голос. – Приветствую! Какие новости? Зацепки есть? Вперед пробилась Кейт Уотерс с насмешливо?усталой улыбкой на лице. Познакомились они, когда Боб расследовал зверское убийство в Нью-Форесте. За те недели, пока удалось-таки прижать к ногтю мужа погибшей, им довелось не раз пропустить на пару стаканчик-другой да поболтать о разном. Потом они разъехались кто куда, но постоянно наталкивались друг на друга по разным криминальным делам, встречаясь так, будто и не разлучались вовсе. Не то чтобы дружба – но нечто похожее между ними завязалось. Разумеется, все их общение крутилось исключительно вокруг работы, но Кейт была своим человеком, подумал Боб. Последний раз, к слову сказать, она придержала новые факты в своем материале, пока он, Боб, не был готов объявить о них официально. И за это он был перед Кейт в долгу. – Привет, Кейт! Я только приехал, но потом, может, и смогу что-то определенное сказать, – бросил он, ныряя мимо оцепивших дом полицейских в форме. В гостиной пахло кошками и сигаретами. Доун Эллиот сидела, съежившись, на диване, трясущимися пальцами сжимая мобильник и куклу. Светлые волосы женщины были завязаны в небрежный хвост, отчего она казалась моложе своих лет. Она в изнеможении подняла взгляд на возникшего в дверях высокого представительного мужчину. – Нашли? – выдавила она. – Мисс Эллиот, я детектив Боб Спаркс. Я приехал помочь в поисках Беллы и хочу, чтобы вы мне тоже помогли. – Я уже все рассказала полиции, – напряженно уставилась она на Спаркса. – Что толку задавать мне одни и те же вопросы? Просто найдите ее! Найдите мое дитя! – хрипло выкрикнула Доун. Боб кивнул и уселся с ней рядом на диван. – Давайте-ка, Доун, еще разок вместе все воспроизведем, – мягко сказал он. – Возможно, вам удастся вспомнить что-то новое. И она рассказала ему свою историю, судорожными всхлипами перемежая слова. Белла была единственным ребенком Доун Эллиот, результатом совершенно бесперспективной связи с женатым мужчиной, которого она однажды встретила в ночном клубе. Чудесная милая малышка, что так любила танцевать и смотреть диснеевские мультики. С соседями Доун общалась нечасто. – Они все воротят от меня носы: я же мать-одиночка, живущая на пособия. Считают меня побирушкой, – посетовала она Бобу. Между тем, пока они беседовали, его люди и волонтеры из этого микрорайона – причем многие даже не переодев рабочую одежду – по всей округе обыскивали задние дворики, мусорные баки, кусты, чердаки, подвалы, сараи, автомобили, собачьи будки и компостные кучи. Когда уже смеркалось, кто-то внезапно закричал: – Белла! Белла! Где ты, лапонька? Доун Эллиот мигом вскочила на ноги, выглянула в окно. – Доун, вернитесь и сядьте, пожалуйста, – велел ей Спаркс. – Скажите, а Белла сегодня ни в чем не провинилась? Доун помотала головой. – И вы ни из-за чего на нее сегодня не злились? – продолжал он. – С малыми детками порой бывает ой как непросто. Вам не пришлось сегодня ее отшлепать или что-то в этом роде? Таящийся за этими вопросами смысл постепенно дошел до молодой женщины, и она пронзительно завопила в защиту своей невиновности: – Нет! Конечно же, нет! Я никогда ее не шлепаю! Ну, то есть совсем не часто. Только когда она, бывает, совсем уж что-то выкинет. Я ничего ей не делала! Кто-то ее похитил!.. Детектив Спаркс мягко похлопал ее по руке и попросил офицера по связям с семьей[6] приготовить еще чаю. В этот момент в дверь гостиной заглянул молоденький констебль и жестом показал своему начальнику, что хочет ему кое-что сказать. – Один из соседей видел какого-то парня, околачивался сегодня по округе, – сообщил он Спарксу. – Ему этот тип незнаком. – Описание есть? – Да говорит, странный тип. С длинными волосами, неприятного вида. Разглядывал машины. Спаркс выудил из кармана телефон и позвонил своему сержанту. – Похоже, есть одна зацепка, – сказал он. – Но о ребенке пока ничего. У нас есть описание подозрительного типа, болтавшегося здесь по улице. Подробности по пути. Давай-ка присоединяйся к группе. Хочу переговорить со свидетелем. – И надо проверить всех известных нам сексуальных правонарушителей в этом районе, – добавил инспектор. При мысли о том, что малышка попала в лапы какого-либо из двадцати одного зарегистрированных в муниципальном микрорайоне Уэстланд подобных преступников, у Боба аж скрутило все внутри. По базе данных Хэмпширского отделения полиции проходило около трех сотен такого рода нарушителей: разных эксгибиционистов, вуайеристов, доггеров, педофилов и насильников, наряжавшихся в дружелюбных соседей среди ничего не подозревающих жителей микрорайона. Через дорогу, в окне своего аккуратненького домика-бунгало, старшего следователя поджидал Стэн Спенсер. Спаркса уже успели просветить, что несколько лет назад тот вступил в так называемую соседскую дружину, когда то место, где, по его мнению, он имел полное право парковать свой «Вольво», постоянно занимали заезжие чужаки. По всей видимости, на пенсии Стэну, как и его супруге Сьюзен, мало чем было заняться, и теперь он вовсю наслаждался властью, дарованной ему ночным дозором и планшетом для письма. Спаркс пожал Спенсеру руку, и вместе они сели поговорить за столом в гостиной. Сосед тут же обратился к своему дневнику. – Все это записано, так сказать, сиюминутно, инспектор, – поведал он, и Спаркс еле сдержал улыбку. – После ланча я сидел у окна, поджидая, когда вернется с покупками Сьюзен, и вдруг увидел незнакомого мужчину, он прогуливался по нашей стороне улицы. Видок у этого типа был совсем неблагонадежный – весь такой, знаете ли, грязный и обтрепанный, – и я забеспокоился, не затеял ли он влезть в какую-нибудь соседскую машину или еще что натворить. Надо все же быть всегда начеку. На тот момент он как раз шел мимо фургона мистера Тредвелла. Боб Спаркс вопросительно поднял брови. – Извините, инспектор. Мистер Тредвелл – это сантехник, что живет на нашей улице. У него уже несколько раз взламывали фургончик. Причем последний раз именно я это дело и пресек. Так вот, я вышел из дома, дабы проследить за незнакомцем, но тот уже изрядно прошел вперед. К сожалению, я увидел лишь его спину. Длинные немытые волосы, джинсы, да еще такая, знаете ли, черная куртка типа анорака. Тут у меня дома зазвонил телефон, пришлось вернуться, и к тому моменту, как я снова вышел, этот тип уже исчез. Спаркс скрупулезно записал все услышанное, и мистер Спенсер, похоже, остался чрезвычайно доволен собой. – Скажите, а вы видели Беллу, когда выходили из дома на дорожку? – спросил следователь. Немного поколебавшись, Спенсер отрицательно покачал головой: – Нет, не видел. Я ее уже несколько дней как не видел. Прелестное созданьице. Пять минут спустя Спаркс уже пристроился на стуле в прихожей у мисс Эллиот и наскоро составил заявление для прессы, после чего вернулся на диван, где все так же сидела Доун. – Есть новости? – спросила она. – На данный момент ничего нового, но я намерен обратиться в СМИ с просьбой о помощи в поисках девочки. И еще… – Что? – Нам надо отследить каждого, кто сегодня днем оказался в этом районе. Всех тех, что проходили или проезжали по Мэнор-роуд. Вы часом не видели сегодня прогуливавшегося по вашей улице неизвестного мужчину, Доун? – спросил инспектор. – Вот мистер Спенсер, что живет от вас через дорогу, сообщил, что видел некоего длинноволосого мужчину в темной куртке. Говорит, никогда его прежде не встречал. Может, он тут и ни при чем… Доун горестно покачала головой, по ее щекам снова покатились слезы. – Это он забрал Беллу? Это он похитил мое дитя? Глава 6 Среда, 9 июня 2010 года Шаги по гравийной дорожке. Телефон в руках у Кейт издает на сей раз два гудка и умолкает. Вероятно, это у них своего рода сигнал, поскольку та немедленно открывает входную дверь и впускает в дом мужчину с объемистой сумкой через плечо. – Это Мик, – представляет мне его Кейт. – Мой фотограф. Мик улыбается и протягивает руку: – Здравствуйте, миссис Тейлор. Тут же выясняется, что он приехал отвезти нас в отель. – В приятное и тихое местечко, – добавляет он. И вот тут во мне все начинает восставать. Слишком уж быстро все происходит. – Обождите-ка… – говорю я, однако никто меня не слышит. Кейт с Миком вовсю обсуждают, как нам пробраться мимо столпившихся в воротах репортеров. Тот мужик-телевизионщик наверняка сказал остальным, что у меня в доме кто-то есть, и теперь они по очереди стучатся в дверь и пытаются докричаться через щель почтового ящика. Все это ужасно, сущий кошмар! В точности как было вначале. Только тогда кричали гадости в адрес Глена, проклиная его на все лады. – Что вы натворили, мистер Тейлор?! – орал один. – У тебя, поди, руки в крови, извращенец чертов? – бросил ему журналист из The Sun, когда Глен вышел вынести мусорное ведро. Причем прошел он прямо перед собравшимися. Один из них, сказал Глен, даже плюнул на тротуар.