Я не возражала, тем более, что лекарь мне искренне нравился. А однажды я даже заметила, какие взгляды он бросает на одну из тётушек — Ким. И это стало бы просто очередным эпизодом моей жизни, если бы я собственными глазами не заметила такие же ответные заинтересованные взгляды со стороны черноволосой красавицы. Вообще, я была крайне удивлена, что ни одна из тётушек не обзавелась до сих пор собственной семьёй. Нет, историю некоторых я знала — трагическая смерть супругов и детей переживается слишком тяжело, и редко, когда появляется не то, что желание начать всё заново, а даже простой интерес. Но вот в чём причина остальных — не понимала. И теперь, видя откровенный и, главное, обоюдный интерес этой парочки друг к другу, решила немного помочь. Первым делом уговорила Шанрэла взять магистра на постоянную должность семейного врача. Раньше на этом месте был другой лекан, но он переехал вместе с семьёй в соседний лордат, а нового так и не взяли, вполне обходясь и без него. А уж потом появился магистр Оран. Но Шан думал над предложением недолго и спустя день поговорил с леканом, хотя и высказал сомнения в положительном исходе. Мол, лекарь довольно известный и востребованный, вряд ли захочет оставаться на одном месте. Но моя интуиция говорила об обратном. И оказалась права. Магистр с радостью согласился, а потом ещё несколько дней ходил и сиял, как новогодняя ёлка. Следующим этапом было их сближение и частое общение. Именно поэтому на все осмотры со мной ходила только Ким, которую я зазывала всеми правдами и неправдами. Леканша нехотя, но соглашалась. А я видела, что усилия не проходят даром. Особенно, когда однажды услышала, как парочка обращается друг к другу на «ты». Ким на глазах расцветала и превращалась в застенчивую молодую барышню, но изо всех сил старалась никому не показывать истинные чувства. Вот только всё было тщетно. Остальные тётушки тоже заметили происходящие с сестрой изменения и быстро сообразили, с чем, или вернее, кем, это связано. Как и то, кто оказался «массовиком-затейником». Но вместо ожидаемых вопросов и нравоучений, они с восторгом включились в игру и всячески способствовали частым встречам влюблённых. Шан, глядя на это, только весело посмеивался и обзывал нас свахами. А мне что? Лично мне совершенно не сложно, тем более, что я совмещала приятное с полезным. Да и остальную часть его семейства нужно было переключить на что-то другое, помимо меня, потому что я уже стала уставать от постоянного внимания тётушек. И их недовольных взглядов, когда вместо положенного отдыха, я бежала к Шану в кабинет и долго разбиралась с бумагами, «играя в бухгалтерию». Я на самом деле чувствовала себя ребёнком — мне было интересно абсолютно всё! Особенно привлекала возможность совмещения знаний из моего мира и тех, что успела получить на Сарибэль. И управление лордатом было одним из моих экспериментов. Здесь я решила совместить все те знания, которыми обладала благодаря жизни на Земле и то, чему обучил сам Шанрэл. И у меня получалось! Особенно было приятно, когда пару раз слуги замка приходили именно ко мне с вопросами, а не к своему хозяину. Я, конечно, ожидала, что мужчина может возмутиться, что я лезу не в свои дела, но всё оказалось куда проще. Шан лишь пожал и плечами и спросил: «Решила? Ну и замечательно!», после чего спокойно занялся своими делами. А я в очередной раз позавидовала Сашии. У неё было всё здесь: дом, семья, ребёнок. Так чего же ей не хватало? ГЛАВА 4. Переломный момент Неправда, что сказок не бывает. Иногда в реальной жизни случаются волшебные моменты. Просто их надо не пропустить. Екатерина Васина. «Взаимное укрощение» Шанрэл Он сидел за столом в кабинете и внимательно наблюдал за девушкой, старательно что-то вносящей в свой журнал. Смотрел и думал. Прошло не так много времени, но его не покидало чувство, что вот так они провели всю жизнь. Она так естественно смотрелась в его кабинете, что, порой, мужчина ловил себя на мысли, будто чего-то не хватает, когда малышки не было рядом. «Малышка»… Это прозвище взялось из неоткуда и не желало исчезать. Шан сам себе не мог объяснить, почему язык не поворачивается назвать девушку по имени. Сначала он даже не обратил на это внимание. Лишь когда его родственницы тоже стали звать его супругу «малышкой», осознал, что никто более не произносит вслух её имя. И это казалось таким правильным и естественным, что наводило на разные мысли. С того момента, как девушка пришла в себя, ничего не помня о себе и окружающем мире, прошёл едва ли месяц. Но за столь короткий срок Шан узнал её заново и так, как не знал никогда до этого. Она изменилась кардинально. Стала намного увереннее в себе, с лица исчезло безразличное выражение лица, сменившееся постоянным интересом ко всему вокруг. В глазах появилась нежность, в движениях — грация, даже несмотря на последние сроки беременности. Малышка ожила и стала похожа на яркий лучик солнца, к которому тянулись все вокруг. Иногда он ловил себя на мысли, что все в замке стали похожими на цветы, тянущиеся к душевному теплу девушки, как к солнцу. И он в их числе. Тётушки, и до этого слегка помешанные на девушке, хотя скорее на её беременности, теперь вообще не желали отходить от неё. И если в самом начале он искренне полагал, что между ними могут возникнуть конфликты, так сильно малышка противилась их обществу и опеке, то со временем, к собственной радости, понял, что всё случилось как раз наоборот. Саши с радостью проводила с ними время и никогда не отказывала в своём тепле. Никому. Даже слугам улыбалась так, что на неё смотрели с обожанием, тем самым вызывая в душе Шанрэла глухое раздражение, пусть и не до конца осознанное. Трудно было описать словами удивление, когда однажды он подслушал разговор двух горничных, обсуждавших госпожу. Девушки с таким восторгом отзывались об изменившейся хозяйке, что мужчина даже моргнул. Раньше никто и никогда не позволял себе даже тени эмоции в отношении к господам. Уважение и почтение — да. Где-то страх, но куда уж без него? И холодность. Во всём: взглядах, жестах, даже молчании. Таковы были правила, которые установил ещё предыдущий лорд, отец его нынешнего воплощения. Сам же он не стал ничего менять, чувствуя себя вполне комфортно в привычной обстановке. И тут, вдруг, такие яркие эмоции. К Саши челядь отнеслась прохладно, хоть и вела себя почтительно. Но девушка всегда была для них не столько госпожой или хозяйкой, сколько просто знатной леди, к которой нужно относиться почтительно и выполнять все прихоти. Которых, к слову, не было. — Да, она такая хорошенькая стала! — восторженно пропищала светловолосая горничная. Несмотря на то, что слуг в замке было невероятно много, Шан знал имена почти каждого из них. Лишь последний набор так и не успел запомнить, потому что вся эта суета с Сашией занимала всё его время. И ему как раз не повезло нарваться на новеньких. — И не говори! — поддержала её вторая, обладательница курносого носа и кудрявой рыжей шевелюры. — Я её когда увидела недавно на кухне даже не узнала. — На кухне? — в священном ужасе воскликнула блондинка, прижимая к груди магическую метёлку, предназначение которой — избавление от пыли. — Что она там делала?! — Не поверишь, ела пирог со сливами, — весело произнесла рыжая. — Я потом расспросила повара. Оказывается, госпожа заявилась на кухню рано утром, перепугав там всех до икоты, и едва ли не плача стала просить мастера Жокка приготовить ей сливовый пирог. Конечно, никто не смог отказать госпоже, но она опять всех удивила. Представляешь, попросила мастера Жокка дать ей передник и вместе с ним готовила пирог. — Как? — прошептала шокированная девушка — А вот так! Говорят, когда увидела, какое тесто хотели поставить на пирог тут же запротестовала и сказала, что со сливами лучше и вкуснее будет песочное тесто, а не дрожжевое. Хотя потом передумала и попросила мастера Жокка приготовить из его теста пирожки со сливами, а сама взялась за пирог. Ты себе не представляешь, но всё то время, что она пробыла на кухне, никто практически не сдвинулся с места. А хозяйка, увлечённая процессом готовки, даже не замечала. Только позже, когда уже мальчишки поставили пирог выпекаться, огляделась и весело рассмеялась. Но странным было другое. Она не ушла к себе, а села за стол, выпросив молока, и принялась расспрашивать всех на кухне, как им живётся! Я просто обомлела, когда она обратилась ко мне и поинтересовалась, как моя рука. Представляешь? — А откуда она узнала, что у тебя что-то с рукой? — Понятия не имею! Я уже и не вспомню, что пропищала в ответ, но госпожа лишь нахмурилась и сказала, чтобы я сейчас же шла к магистру Орану. Никто не знал, но рука на самом деле очень болела и не желала проходить. Магистр потом сказал, что я каким-то образом умудрилась натолкнуться на стихийное проклятье, поэтому перелом и не заживал так долго. Никто, понимаешь, а госпожа как-то догадалась. — Вот это да! — Но это было потом. А в тот момент я могла лишь кивнуть и отбежать подальше, чтобы на глаза не попадаться. Так вот, она принялась болтать со всеми, а потом начала обмениваться рецептами с мастером Жокком. Ты бы видела щенячий восторг этого старого оркай, когда он записывал рецепт блюда под странным названием «птица по-французски». Но госпожа с таким выражением лица рассказывала о нём, что мастер в тот же день попробовал приготовить и сам лично отнёс ей на пробу. — И что? Шан тогда едва сам не вышел из своего укрытия и не потребовал, чтобы рыжая бестия перестала тянуть с ответом. Ничего подобного он не знал. Он! Не знал! В своём-то замке, где даже пыль собиралась на мебели только в строгом порядке и по его указке. Преувеличение, конечно, но суть отражает верно. А тут — супруга, беременная, разгуливающая по замковой кухне и раздающая рецепты его повару. Откуда только взяла их. Но ответ он получил почти сразу, немало удивившись. — Не знаю, если честно, но поварята рассказывали, что госпожа на следующий день вновь пришла к ним и кое-что показала мастеру. Как я поняла, он что-то не так сделал и вкус получился иной, нежели должен был быть, — сказала, наконец, девица. — Интересно, откуда она это знает? — озвучила блондинка, крутившийся у Шанрэла в голове вопрос. — О, это я могу сказать. Она ещё в то утро на кухне сказала, что её мама научила готовить, потому что, то было любимым блюдом её отца.