— Я буду платить тебе шесть пенсов в неделю и по фартингу за проданный камень. Так выходило намного больше, чем с ловлей рыбы. — Ты очень щедра, госпожа. — Надо будет удостовериться, что Габ не вернулся к прежним замашкам. — Это довольно просто. У меня глаз наметан, я сразу пойму, сколько камня он добыл. — Учти, он лентяй. Оутенхэм мог бы добывать больше камня, найдись тот, кто станет им торговать. — Это про меня, что ли? — Ты способен на что угодно, уж такой ты человек. Эдгар изумился. Даже если Рагна ему безбожно льстила, услышать подобное было приятно. — Не вздумай краснеть! Он засмеялся: — Спасибо, что поверила в меня. Постараюсь оправдать твое доверие. — Я рассчитываю на тебя. Ах да, у меня тоже есть новости. Похоже, сказал себе Эдгар, она решила поделиться с ним тем, что занимало ее мысли. — У меня будет ребенок. — Ой! — У него перехватило дыхание, что было довольно странно. Можно подумать, в том, что здоровая молодая новобрачная понесла, было что-то удивительное. Вот почему она, значит, пополнела. — Ребенок, — повторил он с глупой улыбкой. — Ну и дела! — Должен родиться в мае. Он не знал, что сказать. О чем принято спрашивать женщин в тягости? — Ты кого ждешь? Мальчика или девочку? — Мальчика, чтобы Уилф порадовался. Он так хочет наследника! — Разумеется. — Все знатные мужчины хотят наследников. Рагна мило улыбнулась: — Ты рад за меня? — Да, — ответил Эдгар. — Очень рад, госпожа. Ему самому почудилось, что в этих словах было много лжи. * * * Сочельник в том году пришелся на субботу. Рано утром Олдред получил весточку от сестры Агаты из женского монастыря с просьбой о встрече. Он набросил накидку и пошел к переправе. Эдгар как раз выгружал камни со своего плота. — Рагна согласилась отдать нам камень бесплатно, — поведал он с ликующей улыбкой. — Отличные новости! Ты просто молодец. — Я пока не могу взяться за строительство, по такой погоде раствор замерзнет за ночь, а не застынет, как положено. Но могу все подготовить. — Мне по-прежнему нечем тебе платить. — Ну, я вроде не голодаю. — Может, тебе что-то нужно? Что-то такое, что не требует денег? Эдгар пожал плечами: — Если понадобится, я к тебе приду. — Договорились. — Олдред покосился на дверь таверны: — Мне бы в женский монастырь. Ты Блод не видел? — Сам отвезу. — Эдгар отвязал паром, когда Олдред взошел на борт, затем взял шест и направил судно через узкий рукав реки к острову. Он остался ждать у берега, а Олдред постучал в ворота. Агата вышла за ограду. В сам монастырь мужчинам входить возбранялось, но из-за холодов настоятельница отвела Олдреда в пустующую церковь. В восточном торце строения, возле алтаря, стояло кресло из камня, с округлой спинкой и плоским сиденьем. «А, спасительное кресло!» — сказал Олдред негромко. По традиции, любого, кто усаживался в такое кресло в храме, нельзя было преследовать, какое бы преступление он ни совершил; те, кто нарушал этот обычай и брал в плен или убивал человека, укрывшегося в церкви, сами считались злодеями и приговаривались к смерти. Агата кивнула: — Конечно, до острова нелегко добраться. Но невиновные беглецы способны на многое, когда их жизнь в опасности. — Часто ли его использовали? — Всего трижды за двадцать лет. Всякий раз спасения искала женщина, решившая стать монахиней вопреки воле своей семьи. Сели на холодную каменную скамью у северной стены. — Я восхищаюсь тобой. Чтобы пойти против такого человека, как Уинстен, нужно немалое мужество. — Чтобы его победить, одного мужества мало, — с горечью ответил Олдред. — Ты хотя бы попытался. Это наш долг. — Согласен. Настоятельница перешла к делу: — Хочу кое-что предложить. Надо бы подбодрить людей посреди зимы. — Что у тебя на уме? — Думаю привести сестер в приорство завтра на рождественскую службу. Олдред заинтересовался: — Что натолкнуло тебя на эту мысль? Агата улыбнулась: — Это ведь женщина открыла Господу дорогу в мир. — Верно. Значит, в рождественских гимнах мы сплетем наши голоса. — Именно так я предполагала. — Пожалуй, все будут стараться. — Надеюсь, особенно если оставить сестру Фрит на острове. Олдред усмехнулся: — Не надо, приводи всех. — Я так рада, что тебе понравилось мое предложение. — Еще как понравилось! Агата встала, и Олдред поднялся следом. Да, разговор не затянулся, но настоятельница не из тех, кто склонен к болтовне. Когда вышли из церкви, Олдред увидел, что Эдгар разговаривает с каким-то мужчиной в грязной одежде. Несмотря на холода, тот был босиком. Наверное, один из тех несчастных, которых монахини подкармливают.