Сеан О’Бриен за рулем своего большого «кадиллака» ехал по пустынной дороге вдоль берега реки. Дорога была грязная и пыльная, ею никто не пользовался с тех пор, как закрылась консервная фабрика. Тем не менее вдоль реки тянулись старые сараи и полуразрушенная пристань. В сараях можно было держать автомашины, а Такс пристроил там свою моторную лодку. Свернув на каменистую дорогу, которая вела к обветшалому ангару, О’Бриен вскоре остановился и вышел на пристань. Там его ждала лодка. «Виллой Понт», солидная яхта двадцати четырех метров длиной, стояла на якоре в стороне от загрязненной зоны. Открыто используемая Таксом для рыбной ловли, она служила тайным местом отдыха для его друзей, у которых появлялись неприятности. О’Бриен влез в лодку, сделал знак мулату, который находился у мотора, и сел на переднее сиденье. Мулат завел мотор и направил лодку по загрязненной воде к яхте. Такс встретил их у трапа. Это был гигант исключительной силы, загорелый, с бегающими светло-голубыми глазами и плохо выбритым недобрым лицом. На нем была черная рубашка, брюки и надвинутая на правый глаз шапочка яхтсмена. Его единственного из банды торговцев наркотиками О’Бриен взял с собой. Это был опасный тип. О’Бриен умело использовал его, и не было еще случая, чтобы Такс не справился с поручением, как бы опасно оно ни было. Такс небрежно поднес два пальца к шапочке, приветствуя О’Бриена. — Где он? — спросил О’Бриен. — Внизу, — ответил Такс, указывая на лестницу. Голый до пояса крупный негр сторожил выход, сидя на бочке. Он улыбнулся О’Бриену, встал и отошел от двери. — Что произошло? — спросил О’Бриен. — Небольшая потасовка, — ответил негр не задумываясь. — Я вынужден был стукнуть его, чтобы он вел себя спокойно. Нас никто не видел. По дороге он тоже стал бузить и Сэм слегка двинул его. — Он ранен? — сухо спросил О’Бриен. — Парень немного получил, — сказал Такс. — У него есть навыки в драке, и он умело наносил удары. Ничего особенного с ним не случилось. Хотите поговорить с ним, патрон? — Да. Такс проводил О’Бриена во внутреннее помещение и остановился перед дверью каюты. Он повернул ключ, открыл дверь и вошел первым. Джонни Дорман лежал на койке, свесив одну ногу. Он открыл глаза, когда О’Бриен подошел к нему. Тот посмотрел на него, ничем не выказывая своих чувств. Джонни был похож на свою сестру. Тот же нос, зеленые глаза, густые волосы такого же цвета, как у Гилды. «Красивый подонок», — подумал О’Бриен. — Салют, Джонни! Джонни неподвижно наблюдал за ним своими зелеными глазами. — Что с вами случилось, Сеан? — спросил он. — Гилда будет в восторге, когда я ей все расскажу. О’Бриен подвинул стул и сел. Он жестом указал Таксу выйти, и тот закрыл за собой дверь. Потом он достал из кармана золотой портсигар и протянул его Джонни. После короткого раздумья Джонни взял сигарету и закурил. — Мы не о Гилде, а о вас будем сейчас говорить, — начал О’Бриен. — Как вы себя чувствуете, Джонни? — Превосходно чувствовал, пока ваш негр не ударил меня по голове кулаком. Не воображайте, что вам удастся так просто от меня отделаться! — Я отлично умею отделываться от кого угодно, — возразил О’Бриен. — Похоже на то, что врачи выписали вас не совсем здоровым. — И что же? Они бы сделали это и раньше, если бы не могли вытянуть из меня деньги. Все они одинаковы, думают только о наживе. — Мне кажется, что по счетам платила ваша сестра, — спокойно заметил О’Бриен. — Очень мило с вашей стороны принимать это так близко к сердцу. Джонни рассмеялся. — Меня вы этим не проймете, — сказал он. — У Гилды сейчас столько денег, сколько она захочет, а у меня их нет. Если бы ей нужно было лечиться в клинике, я бы тоже достал на это деньги. А после того как она выйдет за вас замуж, у нее будут миллионы. За меня же ей пришлось заплатить совсем немного. О’Бриен почувствовал раздражение. — Вы в самом деле бессовестный человек, Джонни, — заметил он. — Я счастлив, что у меня нет такого брата. — Но я стану вашим шурином, — усмехнулся Джонни, — если, конечно, Гилда согласится выйти за вас замуж после того, что вы со мной сделали! Вы промахнулись! Подумать только, что вы решились на такой трюк! Я могу ничего не говорить Гилде, но хочу две тысячи за свое молчание. Для вас такие деньги невелики. — Это действительно самая малость, — спокойно согласился О’Бриен, — но вы ничего от меня не получите. Я удивляюсь, что вы не спрашиваете, почему я здесь. Небольшое смущение промелькнуло, в зеленых глазах. — Вот как? Скажите лучше, почему я здесь? — По всей видимости, вы еще не выздоровели. Вы еще очень нервный, Джонни. Тот побледнел, глаза его засверкали. — В самом деле? Знаете, вы меня не испугаете! Вы воображаете, что сможете жениться на Гилде, если будете так со мной обращаться? Так вот, вы сами себе все портите! Врачи сказали, что я поправился, и я это чувствую. — Тогда почему же вы убили Фей Карсон? — спросил О’Бриен. — Ведь после этого вы не скажете, что вы в полном разуме? Джонни отвел глаза. — Не знаю, о чем вы говорите, — смущенно ответил он. — Напротив, знаете. Прошлой ночью вы пошли к ней и убили ее ножом. — Вы с ума сошли! Прошлую ночь я провел с вами. Не стоит об этом говорить, Сеан. О’Бриен покачал головой. — Так не пойдет. Вчера вечером я был на приеме. Почему вы ее убили? — Кто вам сказал, что это сделал я? — спросил Джонни. — Не пытайтесь обмануть меня, — резко оборвал О’Бриен. — Вы угрожали убить ее перед тем, как попали в лечебницу. И в первый же день вашего возвращения оттуда она была убита. И вы еще воображаете, будто сможете выкрутиться из этой истории? — Я знаю, что могу выкрутиться. — Значит, вы признаетесь? — спросил О’Бриен. — Да, признаюсь, — ответил Джонни. — Я сказал, что прикончу эту шлюху, а я всегда сдерживаю обещания. Я предупреждал ее, но она все равно продолжала. Я воспользовался удобным случаем и убил ее. О’Бриен ни секунды не сомневался в том, что Джонни убил Фей, однако эти рассуждения удивили его. — И сколько времени вы рассчитываете скрываться от полиции? Джонни рассмеялся. — Что за ребячество? Когда ты шурин влиятельного политического деятеля, то можешь себе позволить прикончить шлюху, которая заслуживала этого. Я облегчу вам дело. У нее был один тип, когда я убил ее. Он и станет убийцей. Вам совсем нетрудно будет повесить на него это убийство. Начальник полиции у вас в руках, вы скажете ему об этом. — Не следует принимать желаемое за реальность, — возразил О’Бриен, не теряя спокойствия. — А если я ничего не сделаю? — Вы вынуждены будете это сделать, — уверенно проговорил Джонни. — Вы не можете позволить, чтобы меня арестовали. Вы безумно любите Гилду, Сеан, и я прекрасно понимаю вас. Она восхитительна. Но если ее имя будет замарано, на ней нельзя будет жениться. Как только вы стали тайным хозяином города, вы все время стараетесь избежать гласности. Значит, вам есть что скрывать. И не пытайтесь убеждать меня в противном, Сеан. Вы больше всего боитесь гласности. О’Бриен рассматривал его, не показывая бушевавшей в нем страшной злобы. — Мне только хочется знать, на самом ли деле вы убили ее? — спросил он. Джонни снова засмеялся. — Никто не заставляет вас верить мне, — равнодушно ответил он. — Сделать это было совсем нетрудно. Она часто забывала свой ключ, поэтому держала запасной под ковриком. Я пришел к ней, взял ключ, отпер дверь и спрятался в ванной. Она явилась с этим типом, продолжал Джонни неожиданно жестким тоном. — Я держал нож наготове. Она так испугалась, что даже не могла закричать. Хотелось бы мне, чтобы вы видели ее лицо. Она разделась и смотрела на себя в зеркало. Я появился позади нее, и она увидела меня в зеркале. Она обернулась с выражением такого ужаса на лице, какого я ни у кого не видел. Я заколол ее. Это было просто. Она упала поперек кровати, устремив на меня взгляд. Я бы с удовольствием распотрошил ее, но не было на это времени. Этот тип орал в соседней комнате, он хотел знать, скоро ли она придет. Я сделал короткое замыкание, чтобы погас свет, и удрал. Ничего сложного не было. — А никто не видел вас выходящим из квартиры? — спросил О’Бриен. — Разумеется нет. Не принимайте меня за дурака! Я постарался, чтобы меня никто не видел. — Гилда знает, что вы в городе. Кто еще об этом знает? Джонни отвел глаза. — Никто. — А откуда вы узнали новый адрес Фей?