Кен промолчал. — Вы человек рассудительный и поймете это, — продолжал Свитинг после короткой паузы. — Я заметил время. Он огорченно покачал головой. — Вы попали в скверное положение. У вас нет никакой возможности убедить полицию в своей невиновности. А они особенно не разбираются и ухватятся за подозреваемого, который первым попадет им в руки. Кен почувствовал, как в нем поднимается страшная злоба против этого мерзавца, который даже не пытается скрыть ликования. — Отлично, я признаю, все это, — резко проговорил он. — Перейдем к делу. Какие у вас намерения? — Это полностью зависит от вас, мистер Холанд. — Значит, шантаж? Свитинг улыбнулся. — Некоторые употребляют это слово. Скажем, вы дадите мне небольшую сумму в награду за мою скромность. — Сколько вы хотите? Свитинг не мог скрыть своей радости. Беседа развивалась именно так, как он хотел. — Я бедный человек, мистер Холанд и, честно говоря, крайне нуждаюсь в деньгах. Дайте мне сейчас двести долларов, а потом ежемесячно небольшие суммы. — Какие суммы? — спросил Кен подавленным голосом. — Тридцать или тридцать пять долларов примерно. Кен понимал, что, если согласится и даст Свитингу деньги, тот высосет из него все до капли. Надо твердо держаться, думая об Энн. Кроме того, ему придется платить адвокату. — Этим я только выиграю время, — спокойно сказал Кен. — Полиция найдет меня и без вашей помощи. Отправляйтесь и расскажите все, что вам известно. От меня вы ничего не получите. Свитинг, уже рассчитывавший поправить свои денежные дела; был удивлен решением Кена, учитывая его шаткую позицию. Но не в первый раз его жертва сопротивлялась, а потом позволяла надеть петлю на шею. — Обсудим положение спокойно, мистер Холанд. Мои показания могут отправить вас на электрический стул. Я единственный видел вас выходящим из квартиры, где было в это время совершено преступление. Если я буду молчать… — Вы допускаете ошибку, — возразил Кен, вставая. — Меня еще видела женщина, которая живет на первом этаже. Ваши показания не имеют той цены, какую вы просите. Свитинг смущенно поднял глаза. — Минутку, мистер Холанд, не делайте поспешных выводов. Эта женщина не знает, кто вы такой, а я знаю. Было бы страшно рисковать жизнью ради нескольких сот долларов. А потом, подумайте о вашей жене. Подумайте о том горе, какое вы ей причините, если она узнает, что вы сделали. — Не впутывайте сюда мою жену! — крикнул Кен вне себя от злости. — Вы не получите ни цента. Убирайтесь! Сладкая улыбка сползла с лица Свитинга, оно стало жестким и злобным. — Не говорите со мной таким тоном, мистер Холанд. Дело слишком серьезно и не стоит упрямиться. Итак, я хочу получить двести долларов и этим удовлетворюсь. Я отказываюсь от месячный платы. Нельзя быть таким упрямым. Двести долларов — и все! Долго сдерживаемый гнев Кена наконец прорвался наружу. Он подошел к Свитингу и вырвал у того бокал с виски. Его искаженное гневом лицо привело Свитинга в ужас. Он очень боялся насилия. — Мистер Холанд, — пробормотал он, задыхаясь и откидываясь в кресле, — бесполезно… Лео, казалось, поняв, что грозит его хозяину, поджал хвост и направился к двери. Кен схватил Свитинга за отворот пиджака и заставил встать. — Паразит проклятый! — закричал он вне себя от злости. — Вы не получите у меня ни гроша, я сыт этим по горло. Ни вы, ни полиция не будете больше считать меня козлом отпущения! — Мистер Холанд! — задыхаясь, прошептал Свитинг. — Давайте не будет драться. Если таково ваше намерение… Кен отпустил его, сделал шаг назад и изо всех сил ударил кулаком по правому глазу. Это доставило Кену огромное удовольствие. Свитинг издал вопль, споткнулся и упал на пол с шумом, от которого задрожал весь дом. — Убирайтесь! — кричал Кен. — Если я вас снова увижу — изувечу! Свитинг повернулся, встал на четвереньки, потом поднялся, держась рукой за глаз. Он поспешил к двери и сбежал по ступенькам вниз. Лео был уже на улице, и его хозяин последовал за ним. Кен, запыхавшись, подошел к окну. Без сомнения, Свитинг сейчас же побежит в полицию и через несколько часов Кена арестуют. Он знал, что ему надо сейчас делать. О бегстве не могло быть и речи. Хватит глупостей. Настало время предоставить все судьбе. Придется сдаться, рассказать правду в надежде, что полиция поверит ему. Другого выхода он не видел. Кен не строил иллюзий, но все равно будет лучше, чем сейчас. Нужно опередить Свитинга. Кен окинул взглядом гостиную и подумал: когда он увидит ее опять? Сердце сжалось при виде фотографии Энн. Какой будет для нее удар! Он вел себя как идиот. Кен хотел написать ей записку, но времени не было. Он должен был немедленно поехать в полицию. Кен быстро взял в прихожей шляпу, запер на ключ входную дверь, жестом остановил проезжавшее такси и сел в машину. — В полицию! И побыстрее! — сказал он изумленному водителю. Детектив Дэйв Дункан посмотрел на свои часы и вздохнул. Было начало десятого. Он надеялся пойти домой пообедать, но надежда развеялась как дым. С мрачным видом думал он о том, что скажет жена. Каждый раз, когда он поздно возвращался домой, она обвиняла его в том, что он провел вечер в приятной компании. Ему никогда не удавалось убедить ее в том, что часы работы полиции неограниченны. Может, она будет немного сговорчивее, если узнает, что его задержало следствие по уголовному делу. Он посмотрел на черновик записей, лежащий перед ним. Сержант Донован приказал ему заготовить рапорт начальнику полиции по делу Карсон, который он только что закончил. Минут сорок он печатал его на машинке. Потом Донован прочтет его, внесет поправки и снова придется его перепечатывать. Дункан мог вернуться домой не раньше половины первого ночи. Он будет валиться с ног от усталости, а жена его изругает. Дункан закурил сигару и, откинувшись в жестком кресле, перечитал рапорт. Одно место в рапорте приковало его внимание и наполнило восторгом. Но у него не было времени раздумывать над этим. Открылась дверь, и вошел Донован. — Знаете, у меня есть новости, — сказал он, закрывая дверь и садясь за свой письменный стол. — У нас есть серый костюм того типа. На нем пятна крови. С трудом преодолевая волнение, Дункан отодвинул рапорт, закурил сигарету и спросил: — Где его нашли? — Мне просто повезло. Я разговаривал с сержантом < из их отделения, и тот совершенно случайно сообщил мне о находке в универмаге серого костюма с пятнами крови в отделе готового мужского платья. О’Мелли отправился записать показания продавца, и, пока он был там, в обувном отделе нашли пару поношенных ботинок, изрядно испачканных. Продавец вспомнил того типа, который приходил покупать серый костюм. Он пришел со свертком, но, когда уходил, у него ничего не было. Описание парня подходит под то, какое нам дали о мужчине, выходившем из дома Карсон. Кровь на костюме той же группы, что и у Карсон. Вот рапорт О’Мелли с заключением экспертизы. Нам надо поторопиться. Шеф перед уходом хочет меня видеть. Дункан указал на свой рапорт. — У меня тоже есть кое-что для вас, сержант. Готов держать пари на 50 долларов, что знаю, кто совершил убийство. Донован, нахмурив брови, посмотрел на него. — Что вы хотите этим сказать? — Ее убил Холанд. — Вы что, спятили? — спросил Донован со злостью. — Вместо того чтобы придумывать всякое, лучше займитесь рапортом. Я хочу сегодня попасть домой. Дункан покачал головой. — Как хотите. Если мне удастся доказать, вся слава будет моя. Донован стал багровым. — Нет, пожалуйста, не стесняйтесь… — злобно начал он. — Говорю вам, что это тот тип, которого мы ищем. Могу это доказать. Донован снова обрел хладнокровие. — Валяйте, доказывайте! — с усмешкой проговорил он. — Помните, как разволновался Холанд, когда мы пришли к нему? Донован фыркнул. — И что это доказывает? Вы очень хорошо знаете, что один вид копа повергает многих в ужас. Если вы больше ничего не нашли, то лучше помолчите. — Он неспроста боялся. Я наблюдал за ним, когда вы беседовали, — спокойно проговорил Дункан. — У него неспокойна совесть, и эта заставило меня задуматься. Он отвечает тем приметам, которые мы имеем: высок, темноволос, красив и лет тридцати. Но вот что интересно. Вы помните розы? У него в саду замечательные розы и больше никаких цветов. Помните? Донован насмешливо усмехнулся. — Какое отношение к этому делу имеют розы? Дункан взял в руки рапорт. — Послушайте заявление сторожа стоянки. «Этот тип сказал мне, что за последние десять дней первый раз идет дождь. Я согласился с ним и спросил, выращивает ли он розы. „У меня, кроме роз, ничего нет. Я люблю только их, — ответил он мне. — Розы и газон“». Дункан торжествующе посмотрел на Донована.