Когда Виталий появился в палате, Анна Михайловна тяжело приподнялась ему навстречу и обняла полной рукой за шею. - Вот доставила всем вам хлопот, - не очень внятно проговорила она, снова опускаясь на подушку. - Вы хоть там нормально питаетесь? Просто извелась. - Ну что ты, мама! - возмутилась Светка. - Что я, готовить не умею, по-твоему? - А! - махнула рукой Анна Михайловна. - Ни черта вы без меня не умеете. Ну вот уже скоро… Они ещё не успели, вернувшись домой, выгрузить все продукты в холодильник, когда в передней раздался звонок. Пришли гости. Светка встретила новую знакомую приветливо и непринуждённо. Она вообще была удивительно контактным человеком и полна ко всем симпатии и доверия. Эта доверчивость не раз тревожила Виталия. Рядом с маленькой белокурой Светкой гостья казалась особенно высокой. Тонкая её фигура в модных расклёшенных серых брюках и голубой кофточке, на фоне которой особенно эффектно выглядели длинные, отливающие красной медью волосы, - словом, весь её незаурядный и чуть лихой облик живо напомнил Виталию их нелёгкую совместную командировку в Одессу. Сколько там всего было пережито, и Лена показала себя мужественным и преданным другом. А проверка была что надо. Но оба ничего не могли сейчас вспомнить вслух, они только радостно улыбнулись друг другу. «Чёрт возьми! - подумал Виталий. - Как обманчива бывает внешность, особенно у женщин! Ленка кажется абсолютной свистушкой сейчас». Наконец все уселись за накрытый стол. Игорь деловито открыл принесённую бутылку сухого вина, Виталий достал из холодильника графинчик с водкой. - Ну, - торжественно объявил он, подняв рюмку, - со свиданием наконец. Я лично этого ждал чёрт знает сколько времени. И ужасно рад за вас, за нас, за… - Хватит, хватит! - счастливо засмеялся Игорь. - Рука устала. Игорь засмеялся! Как давно этого уже не случалось! Виталий переглянулся со Светкой. В самый разгар ужина зазвонил телефон. Виталий снял трубку. - Да!.. Это я… А-а, моё почтение, Тарас Петрович! Весь внимание… Так-так… Когда?.. Через час? Явлюсь как штык. Детки дома не плачут… Ага. До скорого. О ревуар! Он повесил трубку и выразительно посмотрел на Игоря. - Зовут, - вздохнул он. - К священной жертве… Ничего не поделаешь, дорогие мои. - Всё нормально, - уверенно сказал Игорь. - Теперь смотри не упусти случая. Выйдя из вокзала на площадь, Тарас Петрович поначалу решил ехать в гостиницу, где на всякий случай ему был заказан номер, но затем передумал и отправился к старикам Губиным. Чего зря тратиться-то? Шиковать расчёта не было, да и желания тоже. Хватит, отшиковался, отгулял, да так, что небу жарко становилось. А сейчас вот ему самому от этого чёртова неба жарко - вот ведь как палит, дышать нечем! Словом, бросать деньги было ни к чему. А старикам и так платят изрядно. И потому отдельная комната, покой и отдых ему обеспечены. Да и пощупать стариков не мешало, имея в виду вторую часть его задания, насчёт исчезнувших денежек. Хозяева встретили Тараса Петровича как старого знакомого, с почётом и уважением. При нём прикидываться несчастными да обездоленными не надо было. Наоборот, дорогого гостя следовало встретить широко и хлебосольно. И Евдокия Петровна постаралась вовсю. С утра пропустить рюмочку Тарас Петрович отказаться был не в силах, тем более что к ней пошли такие хрупкие солёные огурчики и такая жирная селёдочка в белых колечках сочного лука, что усиленное слюноотделение начиналось при одном виде всего этого. За столом разомлевший и слегка даже подобревший Тарас Петрович рассказал кое-какие новости про общих знакомых, передал приветы и вскользь упомянул о племяше, решив для начала проверить, как старики вообще относятся к этому вояжу. К его удивлению, в отзывах их о Владимире Сергеевиче почему-то не чувствовалось той враждебности, которую он ожидал встретить и которая сквозила в письме Бориса Ивановича. Впрочем, подробнее говорить на эту тему Тарас Петрович с ними не собирался, цену их словам он прекрасно знал. Но один интересный для себя вывод он всё же сделал, выслушав их сбивчивый, испуганный рассказ о пребывании тут Николая. Так не могли рассказывать люди, хоть как-то замешанные в убийстве этого парня. Из квартиры стариков Губиных он позвонил в магазин к Владимиру Сергеевичу и условился встретиться с ним в конце дня, ибо сейчас Тарасу Петровичу необходимо было ехать в министерство. И вот к пяти часам он в самом приподнятом настроении появился на условленном месте, возле Центрального телеграфа на улице Горького. Высокая и полная его фигура в светло-кремовом костюме и белой украинской рубашке, апоплексически красный, складчатый затылок, пышные рыжеватые усы, наполовину прикрывавшие тугие румяные щёки, наконец, лихо заломленная шляпа - всё привлекало внимание многочисленных прохожих, на которых сам Тарас Петрович поглядывал сверху вниз важно и даже чуть брезгливо. И хотя жарко и душно было до невозможности, и автомобильный смог достигал в этот час максимальной своей концентрации, Тарас Петрович не изнемогал, как с утра, а был на удивление свеж и полон энергии. В министерстве дела складывались как нельзя лучше. Викентий Романович был до невозможности любезен и принял подарки с нескрываемым удовольствием. А увидев норковый палантин, замахал руками и пригласил смутившегося было Тараса Петровича вечером к себе домой, чтобы тот лично вручил подарок его супруге. Такой удачи Тарас Петрович, признаться, даже не ждал. При поддержке сообразительной Ниночки Афанасьевны можно будет у размякшего в домашней обстановке Викентия Романовича выцыганить что угодно. Ах какая удача ждёт его сегодня вечером! Тарас Петрович, не спеша прогуливаясь по широким ступеням здания телеграфа, самодовольно поглаживал свои роскошные усы и всё брезгливее поглядывал на снующих вокруг него людей. Таким его ещё издали и разглядел Владимир Сергеевич, приближаясь к месту свидания. Всё в этом человеке претило ему: и надутость, и фанфаронство, и манера одеваться, и даже эти нелепые усы и бросающийся в глаза рост. Тем не менее при встрече он постарался изобразить самую лучезарную из своих улыбок, долго тряс пухлую руку Тараса Петровича и даже раза два с восторгом похлопал его по жирному плечу. Наконец они медленно двинулись вверх по улице Горького и вскоре уединились в одном, любимом ими ресторане, где в этот час посетителей было немного и даже соседние столики оказались пустыми, что позволило вести непринуждённый разговор и вовсе уж без всякой опаски. - Что ж это произошло у вас, дорогуша? - укоризненно пророкотал Тарас Петрович, когда услужливый официант, расставив перед ними закуску, удалился. - Ах, не говорите! - нервно взмахнул руками Владимир Сергеевич, словно стряхивая с пальцев воду. - Подлинная трагедия, ей-богу. - Какие же у вас на этот счёт соображения, хотелось бы знать? Мы ведь осведомлены весьма скупо. - Кое-какие соображения, конечно, имеются, - согласился Владимир Сергеевич. - Точнее сказать, предположения. Ну к примеру. Николай этот вышел от Губиных в первом часу ночи. Хулиганов у нас хватает, как известно. И Николай был выпивши. Старик на этот счёт большой охотник. Да тут ещё такой повод: на прощание. А во дворе, там, слово за слово - и уже драка. Ну а в драке всё может случиться. - Гм… Ну допустим, - проурчал Тарас Петрович, налегая на закуску, что, кроме всего прочего, помогало ему быть кратким и больше слушать, чем говорить, в этой щекотливой ситуации. - Ну а ещё какой вариант вам на ум приходит? Владимир Сергеевич понял, что первый вариант отвергнут, и ещё он понял, что его собеседник что-то знает и чего-то от него ждёт. Это было странно, ибо от бестолковых стариков Губиных приезжий никакой полезной информации получить не мог. Это было не только странно, но и подозрительно и заставляло проявлять крайнюю осторожность. - Какой ещё вариант? - переспросил Владимир Сергеевич. - Такой, скажем. С кем-то Николай мог в Москве встретиться и за выпивкой проболтаться насчёт денег, которые, мол, повезёт домой. Ну а этот «кто-то» мог возжелать покуситься… - О! - многозначительно поднял толстый палец Тарас Петрович и даже перестал жевать. - Вариант куда разумнее, по правде сказать. - И с угрозой добавил: - Именно «возжелать покуситься». Именно. Затем последовала перемена блюд, во время которой они лишь молча выпили ещё по рюмке, и только когда официант отошёл, разговор смог возобновиться. - Есть вопрос, - просипел Тарас Петрович, внимательно разливая коньяк по рюмкам. - Кто этот «кто-то»? У вас есть на этот счёт соображения? - Вам лучше осведомиться об этом в милиции, - усмехнулся Владимир Сергеевич. - Их это тоже интересует. - У нас разные задачи, - хмуро возразил Тарас Петрович и посмотрел на своего собеседника. - Лично мы хотим вернуть свои деньги. Только и всего. И мы их вернём, понятно? Он слегка пристукнул огромным волосатым кулаком по белоснежной скатерти. В мутных, навыкате, рачьих глазах его мелькнула злость. «Последняя рюмка, видимо, была лишней», - с неудовольствием подумал Владимир Сергеевич. - Поверьте, я не меньше вас хочу, чтобы они вернулись, - с горячностью произнёс он. - На наших отношениях не должно лежать даже тени недоверия. Честь моей фирмы… - Мы плевать хотели на вашу фирму! - Но позвольте! - Не позволю. Ваша фирма, уважаемый, может быть, и понесла кое-какой моральный урон… Впрочем, мы ещё к этому вернёмся. А вот наша фирма потеряла живые денежки, и, как вам известно, немалые. Как-никак разница. - Я и не спорю, - огорчённо развёл руками Владимир Сергеевич. - Именно это меня и угнетает. - Ещё вопрос, - упрямо произнёс Тарас Петрович. - Вы заперли портфель, когда отдали его Николаю? - А как же? Само собой. - Вы ему сказали, что там лежит? - Я? Нет, конечно. Но… он мог догадаться. - Это как же ему догадаться? - подозрительно прищурился Тарас Петрович. - Ну-ну, выкладывайте. Владимир Сергеевич вспыхнул от негодования: - Вы только не ведите разговор в таком тоне. Вы не следователь, и я не на допросе. - Тон, милый человек, тут ни при чём. Я не Михаил Прокофьевич, я этим самым манерам не обучен. Серьёзно всё оборачивается-то. Что ж получается? Вы Николаю про деньги не говорили, мы тоже не говорили, а он святым духом узнал и даже старику Губину и племяшу его об этом сказал? - Какому племяшу? - растерянно спросил Владимир Сергеевич. - Это уже другой вопрос, - продолжал Тарас Петрович всё тем же угрожающим тоном. - Вы мне скажите, откуда Николай мог про деньги узнать? - Ну допустим, он мог это понять, потому что я его предупредил, чтобы он был с портфелем крайне осторожен, чтобы берёг как зеницу ока. Но какому ещё, к чёрту, племяннику он мог рассказать? У Губина нет никакого племянника. - Как так нет, когда он к нам приезжал? - К вам? Приезжал? - с изумлением переспросил Владимир Сергеевич. - Стойте, стойте! Это какой же он из себя, разрешите узнать? - При чём здесь «какой из себя», если сам Губин его и послал, и ещё собственноручное письмо вручил для Михаила Прокофьевича? - Ах вот что! Интересно, - иронически усмехнулся Владимир Сергеевич. - «Донос из гетмана-злодея царю Петру от Кочубея», так, что ли? - И уже совсем другим тоном, резко и сердито, добавил: - Не на телефонной ли станции работает сей племянничек, а? - Именно, - кивнул бритой головой Тарас Петрович. - Ну и что из того, что работает? - А то, что этот прохвост уже успел и у меня побывать. И даже слегка пошантажировать меня тоже успел. - Это чем же? - А вот чем… Но, во-первых, вы имейте в виду, что он такой же племянник Губина, как и я. - На это, милый человек, нам наплевать. - Как угодно. А появился он у меня в связи с одной малоприятной, но неопасной историей.