- Дядя Сева их так называет. - А Витя? - Не. Он дядю Севу только так называет. - Она понизила голос и погрозила Виталию пальчиком. - Только ты не говори это никому. А то дядя Сева драться будет. «Весёленькая тут ситуация, - подумал Виталий. - И девчушка в курсе всех дел». Девочка между тем провела его в комнату возле самой входной двери. Комната оказалась большой, с одним широким окном. Громоздкий платяной шкаф делил её в глубине, возле окна, пополам, и обе эти половинки отгораживала от остальной комнаты тёмная, глухая занавеска. Получалась как бы общая столовая и две спальни. - Ты где спишь? - спросил Виталий, подсаживаясь к столу. - А вот здесь, около стола, - ответила девочка и взялась обеими руками за банку с джемом, стоявшую на столе (этим джемом она, вероятно, и перепачкалась). - А мама разрешила его сейчас есть? - укоризненно спросил Виталий. - Ха! - насмешливо усмехнулась Лялька, точно так, как утром усмехался Витька. - А это её? Вот так. Усёк? Она повторяла Витькины словечки. - А что же мне надо усечь? - улыбнулся Виталий. - А то. Это Витька мне купил. Хочешь, угощу? - Нет, спасибо. Девочка забралась на стул и, потянувшись за ложкой, спросила, считая, видимо, нужным развлечь гостя: - Ты кошек боишься? - Нет. - Я тоже. Но у Ритки такой кот - испугаешься. Глаза горят, сам чёрный, и одно ухо рваное. Интересно, он мальчик или девочка? Виталий между тем незаметно оглядывал комнату. Длинная занавеска была сейчас отдёрнута, чтобы дневной свет проникал на эту половину комнаты. Было ясно, что в одной спаленке, на широком небрежно застеленном байковым одеялом матраце спала мать со своим, очевидно временным, мужем, а за шкафом спал Витька. Там на четырёх ножках стоял узкий матрац, тоже прикрытый одеялом. На стенке шкафа - дверцами он был повёрнут к спальне матери - висел на плечиках Витькин синий выходной костюм, а рядом кнопками были прикреплены в ряд три разной величины фотографии. Виталий пригляделся: на одной из них, самой большой, была снята футбольная команда после матча, один ряд игроков сидел на корточках, второй стоял, а перед ними на земле красовался большой кубок. Лица ребят сияли. - Где тут Витька, ты знаешь? - спросил Виталий, кивнув на фотографию. - Пустяки дело, - важно объявила Лялька, облизав ложку, и сползла со стула. Виталий вслед за ней подошёл к фотографиям. На совсем маленькой, паспортной, фотографии, которую он не мог разглядеть издали, была снята девушка. Фотографию эту Витька почему-то обвёл широкой чёрной рамкой, нанесённой, видимо, тушью прямо по стенке шкафа. «Умерла эта девушка, что ли?» - с недоумением подумал Виталий. - Вот он, Витька, гляди, - сказала Лялька, приподнимаясь на цыпочки и тыча перепачканным пальцем в фотографию. И Лосев сразу узнал Витьку среди стоящих во втором ряду футболистов, хотя вообще-то узнать было непросто, таким счастливым выглядел здесь Витька, так беззаботно, так заразительно он смеялся, обняв за плечи двух стоящих рядом товарищей. Кнопки были прикреплены только сверху, и Виталий, приподняв нижний край фотографии, прочёл на обороте: «Виктору Короткову. Футбольная команда второй лиги «Сокол» с кубком городского совета общества. Успехов тебе, Витя. От тренера В.П. Соколова. Сентябрь 1978 года». Виталий постарался слово в слово запомнить эту надпись. Надо будет, и он разыщет и это общество, и этого тренера. Тот, конечно, помнит Короткова, ведь прошло всего немногим больше двух лет, как команда завоевала тот кубок. - А кто эта девушка, знаешь? - спросил Виталий, указывая на маленькую фотографию в траурной рамке. - Пустяки дело, - снова важно сказала Лялька. - Это Катя. - Она что, умерла? - Во даёшь! - засмеялась Лялька. - Просто Витька на ней крест поставил. - Поссорились? Лялька в ответ беззаботно махнула рукой и пропела: - Я не знаю, я не знаю, но что хочешь отгадаю. Тра-ля-ля, тра-ля-ля… Девочка начала кружиться вокруг стола, хлопая в ладоши. Потом спросила: - А ты можешь меня поймать? - Нет, - серьёзно ответил Виталий. - Я свалю шкаф, стол, стулья, сломаю ногу, а ты убежишь. Лялька расхохоталась. А Виталий небрежно приподнял край маленькой фотографии, но надписи там не оказалось. И Виталий стал рассматривать третью фотографию. Она была сделана, очевидно, в парке, на открытой площадке, возле отрады какого-то огромного аттракциона, фантастические конструкции которого отрубались верхним срезом карточки. Витька стоял, прислонясь спиной к ограде из металлической сетки, с папиросой в зубах, а возле него, шутовски изогнувшись, стояли ещё двое парней. И Витька, и парни были явно выпивши и, глядя в объектив, глупо и нагло ухмылялись. Рядом с фотографией счастливых футболистов эта выглядела как пародия на веселье. Оба парня рядом с Витькой производили неприятное впечатление, хотя одеты были весьма щеголевато, особенно один из них, с копной светлых волос. На нём были дорогие, в кожаных нашлёпках, джинсы и явно заморская матроска с полосатым отложным воротом и косыми звёздами на животе. Второй парень был безобразно толст и неповоротлив. Виталий приподнял и эту фотографию. На обороте было написано: «Гопа, Жопа и я у печатного станка. Сзади главная борода, сволочь». Виталий снова посмотрел на фотографию и в самом деле заметил среди людей за оградой невысокого бородатого человека в тёмном костюме, с портфелем, который сердито оглянулся на снимавшихся парней. Виталий разглядывал эту фотографию с особым вниманием. В этот момент в передней стукнула входная дверь, и сразу же в комнату вошла женщина в лёгком сером пальто нараспашку и пёстром платье. В руке она держала тяжёлую сумку. Виталий обратил внимание, как привлекательно и молодо она выглядит, как легки и порывисты её движения, какая у этой женщины тонкая, прямо-таки девичья фигура. Совсем светлые, крашеные волосы были распущены по плечам, пухлые губы подкрашены, а тёмные, горячие глаза смотрели насмешливо и дерзко на незнакомого долговязого парня, неведомо как оказавшегося здесь. - А вам чего тут надо? - спросила она, вешая сумку на спинку стула. - Он тебя ждёт, ждёт, ждёт, - лукаво сообщила Лялька. - Марш в коридор, живо! - скомандовала мать. - Рано ещё в коридор, - дерзко ответила Лялька, обеими руками хватая банку с джемом. - Может, он штрафовать тебя пришёл. - Ах ты, дрянь! - обозлилась женщина, и лицо её сразу подурнело. - Ах ты, горе моё! Пошла вон, пока не наподдала! Вот ты у меня сейчас… Лялька, прижав к себе банку, стремглав метнулась к двери, крикнув на бегу: - Подавись дядькой! Подавись! Женщина устало стянула с себя пальто, губы у неё дрожали. - Здравствуйте, Вера Игнатьевна, - сказал Лосев участливо. - Трудно вам с девочкой, я гляжу. Извините, может, я не вовремя пришёл. - А! Ко мне всегда не вовремя, если сама не зову. - Женщина быстро и внимательно взглянула на него исподлобья. - Вас что-то не помню, хоть и видный мужчина, - усмехнулась она. Твёрдой походкой она прошла в свою спаленку и стала перед зеркалом, вделанным в створку шкафа, оглаживая своё туго обтянутое платьем тело и поправляя волосы. Причём стояла она так, чтобы Виталий мог вполне полюбоваться ею. - Вы меня помнить не можете, - сказал Виталий. - Встречаться нам до сих пор не приходилось. А к вам я насчёт Виктора. - Взрослый он, сам за себя отвечает, - равнодушно произнесла Вера Игнатьевна, продолжая внимательно разглядывать себя в зеркало и разглаживать, одёргивать платье на животе и бёдрах. - Плохо с ним, - сказал Виталий. - Помочь ему надо. - Сам виноват, раз так. Я, что могла, всё для него сделала. Без отца растила. Пора и для себя пожить. А то скоро и не взглянет никто, как считаете? Она игриво наклонила голову и посмотрела на Виталия. - А вы с дядей Севой ему передачи носить будете? - не сдержавшись, сердито спросил Виталий. - Или тоже не будете? - А-а, вот вы откуда заходите, понятно. - Она гневно обернулась к нему, упёршись руками в бёдра. - В мою жизнь собираетесь влезть, да? Соседи дорогие небось настучали? Знаю, знаю, у вас тут каждый второй стукач! А вот не выйдет! - Да не про вас речь, - возразил Лосев. - Я пришёл… - Знаю, зачем пришли! Витька только для подхода. А потом на Ляльку, эту заразу, свернёте. Плохо воспитываю подрастающее поколение, - с издёвкой произнесла она. - И всё на меня сведёте. Мать плохая, жена никакая! Зато любовница я какая, не знаешь? И не узнаешь, не подбирайся лучше. Ишь гладенький какой нашёлся. - Подождите, Вера Игнатьевна, - попробовал успокоить её Лосев. - Я вам сейчас всё объясню. Нам посоветоваться с вами надо, как… - Все вы сначала советуетесь, а потом под подол! Знаю! Учёная! - Ладно, - усмехнулся Лосев. - Тогда я сначала вам представлюсь. А то вы сразу так на меня напали, что мы и познакомиться не успели. Но женщина задобрить себя не дала. - А мне и знакомиться с тобой не надо. Сдался ты мне! Где ты меня только засёк, не знаю. Что, приглянулась? Только не с той стороны подъезжаешь, миленький. В душу-то мне не лезь, в постель - это другое дело. Понял? - Я-то понял. Вы не хотите понять. - И я поняла. Будь спокоен. Я таких кобелей… - Я к вам, Вера Игнатьевна, из милиции. - Ха, напугал! А там что, не мужики? Знаешь, за мной какие оттуда бегали? А я… Виталию стало ясно, что он ничего не добьётся. Это был разговор глухих, каждый вёл свою тему. - До свидания, Вера Игнатьевна, - сказал Лосев. - К сожалению, разговора у нас пока не получилось. Перенесём его на другой раз. В коридоре он увидел Ляльку и возле неё какую-то женщину, видимо, соседку, которая вытирала полотенцем лицо и руки девочки. Посмотрев на Лосева, женщина зло сказала: