Они зашагали по широкой, людной аллее к выходу из парка. Вокруг вовсю разгоралось вечернее гулянье. Сверкали, кружились огни, били, переливались струи гигантского фонтана. На следующий день Виталий пунктуальнейшим образом всё доложил Фёдору Кузьмичу. Как всегда, молча выслушав его и в последний раз подравняв выложенные по росту остро отточенные карандаши, Фёдор Кузьмич задумчиво сказал: - М-да… К чему-то, милый мой, ты, кажись, подобрался интересному. Ишь ты, «станок». Уж не деньги ли они на нём печатают? - В переносном смысле. - Ясное дело. Но какие-то деньги к ним, я вижу, плывут. Большие деньги… Вот что, милый мой. Полагаю, пора наших друзей оттуда потихоньку подключать. - Он указал пальцем на потолок. - По их это части, кажись. Ну, а сам ты копай, как наметил. Витька твой вроде бы перспективен. А вот Гришка - не знаю, не уверен. По всему видать, большой он прохвост. - И поднял руку, не давая на этот раз Виталию заспорить. - Ладно, ладно. Попробуй. Я же не запрещаю. Даже советую. У тебя, Лосев, вырабатывается свой почерк в работе. Это хорошо. И почерк сам мне нравится, я от тебя не скрою. Ты всегда от человека идёшь. Не улика, а человек у тебя на первом месте, когда ты поиск ведёшь… И в этом, между прочим, твоя сила, но и слабость. Помни. Хотя тебе и трудно это всегда помнить. Ты, Лосев, человек увлекающийся. - Знаю, - вздохнул Виталий. - За нами убийство висит, кроме драк там. Поэтому путь надо выбирать деловой, кратчайший. А план твой одобряю. Давай действуй. И Виталий по длиннейшему коридору отправился к себе. Прежде всего он позвонил наверх, в управление БХСС, своему другу Эдику Албаняну, и убедился, что того, как всегда, нет на месте. После чего он позвонил ещё в несколько мест и, в двух из них условившись о встрече, бодро поднялся из-за стола. Первая встреча, на которую он спешил, должна была состояться в Центре, недалеко от ГУМа, где по другую сторону улицы тянулись причудливые, старинные, на века, казалось, поставленные, бывшие торговые лабазы и конторы, где в наши дни разместились десятки различных мелких организаций и учреждений. Виталий не сразу нашёл среди половодья вывесок самую, пожалуй, скромную: «Спортобщество «Сокол», городской комитет, 2-й этаж, к. 247». Виталий проследовал на второй этаж и в конце концов обнаружил там нужную ему комнату. В ней оказалось много людей, большинство из них были молоды, подтянуты и энергичны. Все весело и бодро переговаривались, и в воздухе стоял гул голосов. Обстановка указывала, что Виталий в своих поисках не ошибся. К нему сразу же протолкался невысокий, моложавый, румяный человек, хотя и с лысиной уже и седоватыми висками, но весьма энергичный, в полосатой тенниске, и, снизу вверх посмотрев на Виталия, деловито осведомился: - Вы из баскетбольной? - и тут же категорически распорядился: - Тогда прошу… Но его перебил другой человек, тоже седоватый, но худощавый и не столь энергичный. - Погоди, Лёва. Этот товарищ, кажется, ко мне, - и, обращаясь к Виталию, представился: - Соколов Василий Павлович. А вы товарищ Лосев? - Так точно, - кивнул Виталий, улыбаясь. И раздосадованный баскетбольный тренер отстал от них. - Где бы нам спокойно побеседовать? - спросил Виталий. - Идёмте в кабинет председателя, его сейчас нет, - предложил Соколов. - А секретаря я предупредил. Такая фирма, как ваша, пользуется уважением. Соколов понравился Виталию, спокоен, рассудителен, держится с достоинством. Просторный кабинет был увешан всякими таблицами, вымпелами, афишами и фотографиями, в застеклённых шкафах мерцали металлические кубки и фигурки спортсменов, а на столе посредине комнаты был установлен большой макет какого-то стадиона. Виталий и Соколов уселись на диван, и Виталий, попросив разрешения, закурил. - Вообще-то у нас не курят, - сдержанно улыбнулся Соколов. - Даже у нас бросают, - согласился Виталий. - Я из последних. А теперь вот что меня интересует, Василий Павлович. Как ваша команда закончила прошлый сезон? И много ли ребят из позапрошлогоднего состава в ней сохранилось? - Как видно, вы интересуетесь именно позапрошлогодним составом? - Вы угадали. - А кем именно? - Знаете, мне хотелось бы, чтобы вы мне сначала, так сказать, на равных охарактеризовали весь тот состав. Можете вспомнить? - Конечно. Этим составом мы впервые завоевали кубок городского совета общества. Это большой успех. - А на следующий год состав изменился? - Да. Многие ушли. По разным причинам. - И кубок ушёл? - И кубок, - огорчённо кивнул Соколов. - Переходы, переманивания. Я протестовал, писал всюду, выступал. Безнадёжное это дело. Заработал врагов и ничего не добился. В результате потеряли очень перспективную команду, в которую я столько вложил. - Соколов безнадёжно махнул рукой. - Да. Бывает, - сочувственно согласился Виталий. - Так назовите мне игроков. А я буду записывать, если это вам не помешает. - Ну что вы! Итак, я начну с вратарей. И пойду по линиям. Устроит? - Как угодно. Соколов принялся перечислять игроков. Виталий внимательно слушал, изредка делая какие-то бессмысленные пометки, только чтобы не дать понять, кем именно из ребят он интересуется. - У кого-то я видел фотографию всей команды возле кубка и вашу подпись на обороте, - сказал Виталий. - Да-да, - подхватил Соколов с горькой усмешкой. - Отлично мы тогда поиграли, и отличные были ребята. - Но тут же, словно спохватившись, добавил: - Не все, конечно. - Вот и давайте продолжим, - сказал Виталий. - Мы до средней линии дошли. - Давайте, - согласился Соколов. - Про Левина я вам уже сказал. Теперь Коротков, Виктор. Способный парень был, старательный. Больше скажу - даже фанатик был. Домой палкой прогонял каждый раз. - Он сдержанно усмехнулся своим воспоминаниям. - После того как кубок взяли, пятерым из команды первый разряд присвоили. И ему тоже. Товарищ хороший. Любили его в команде. Соколов, видимо, ничего плохого говорить о Витьке не хотел, в том числе и об его уходе из команды, скандальном, видимо, уходе. И тогда Виталий сделал какую-то пометочку у себя в книжке. И Соколов тут же поспешно добавил: - Но неуравновешенный был. Из-за одного инцидента пришлось отчислить. - Какого инцидента? - Драка. Избил двоих игроков команды. - Ого! За что же? Виталий не уследил за своим тоном, и вопрос прозвучал излишне требовательно. - Если хотите знать, то за дело, - неожиданно с вызовом ответил Соколов. - Я бы сказал, за предательство. А официально если, то за их неспортивный поступок. Игру сдали противнику. Сами в ту команду перебежать собрались. - Это было доказано? - Нет, конечно. Спокойно перешли туда. Хотя все кругом знали. - А что было с Коротковым? - Отчислили, как я сказал. Ушёл и пропал. - И вы его не искали? - Искал. Только не сразу. Это была последняя календарная игра. Меня отправили на курсы переподготовки. Потом всякая суета, сын болел, зимой тёща умерла. - Соколов досадливо махнул рукой. - Знаете, как бывает. - А потом? - Потом вспомнил. Разыскал. Парень опустился, запил. Играть отказался. - И вот потеряли не только хорошего игрока, но и хорошего человека, - с горечью сказал Виталий. - И теперь ему грозит суд. - Так вы из-за него пришли? - понимающе усмехнулся Соколов. - Именно. - Что же он выкинул? - Ничего особенного. Только бросился с ножом на человека. - Вот чёрт! Между прочим, это на него похоже. Он и раньше… - Знаю. Вы всё это замечали, только не было времени заняться. Так вот в отличие от вас мы такое время выкраиваем, чтобы не только отыскать, но и спасти человека, если ещё можно. Хотя заняты не меньше вашего, и работа у нас куда более нервная, можете мне поверить. - Поздно вы его, однако, спасать-то взялись, - язвительно произнёс Соколов. - Сами говорите, ему уже суд грозит. - А раньше только вы могли. И вам он верил, между прочим. Лично вам, Василий Павлович. Но теперь уж давайте не перекладывать друг на друга ответственность. Я не для этого к вам пришёл. Давайте подумаем, что сейчас ещё можно сделать. Очень важно, с какими мыслями он пойдёт на суд, как себя там поведёт, с какими мыслями уйдёт в колонию. Я убеждён, это не потерянный парень. Вообще таких почти не бывает. А Виктор тем более. Вы согласны? Запальчивые слова Виталия словно застали Соколова врасплох. Он нервно потёр руки, с раздражением, но решительно спросил: - Что от меня требуется?