Он качает головой. – Эта ночь может оказаться очень долгой, Калла. – Мне все равно. – Протягиваю руку и сжимаю его ладонь. – Если ты будешь там всю ночь, то и я тоже. Он кивает. – Хорошо. Но тогда тебе стоит утеплиться на пару слоев. С курткой и шапкой в руках подходит Бьерн. – Какую из машин я могу взять? Джона хмурится – с удивлением или раздражением, не могу точно сказать. – У нас нет свободных снегоходов. Их всего два, и один из них у Мейбл. – А где мы можем раздобыть еще? – Не знаю, у меня нет времени искать для тебя снегоход. Это определенно раздражение. – Тогда чем я могу помочь? – Без понятия. Поддерживай огонь. Бьерн мрачнеет. – Но… – У меня нет на это времени. – Джона натягивает шапку. – Калла, у тебя две минуты. Я бегу наверх, чтобы надеть побольше теплых вещей. * * * Пока мы плывем по дороге к нашему дому, как можно плотнее прижимаюсь к телу Джоны, и это, я знаю, никак не связано с леденящим холодом, пробирающим нас до костей. Мы не смогли отыскать ни Мейбл, ни Келли. Я уже потеряла счет количеству людей, которые часами прочесывали местные тропы. Но девочки будто исчезли – непрекращающийся снег и порывистый ветер замели все следы, которые они могли оставить. – Ненавижу находиться на земле в таком состоянии. Лучше бы я полетел на самолете, – рычит Джона, сдергивая шлем. Сердце гулко стучит, когда мы поднимаемся по ступенькам. Руки и ноги совсем онемели от этой поездки. Раздается гул подъезжающих снегоходов. Я знаю, что приехали Макгивни, и сегодня ночью они не покинут нас, хотим мы того или нет. Это превращается в рутину – случается какая-то трагедия, и мы все вместе собираемся под одной крышей. Я бы назвала это удивительным, если не вдохновляющим, но происходящее было при ужасных обстоятельствах. Агнес ждет у двери. Судя по скорби на ее лице, она уже получила мрачные известия от полицейских штата – они прекратили поиски до утра из-за плохой видимости. – Я сейчас заправлюсь и снова поеду на поиски. Один, – произносит Джона вместо приветствия. – Нет, не поедешь! – отвечаем мы в унисон, и Астрид с моей мамой повторяют за нами. – Сегодня никто никуда больше не поедет. Вы же совсем окоченели! – восклицает мама, снимая с моей шеи задубевший шарф, покрытый снежным налетом, словно доказывая свою правоту. – А где-то там две девочки-подростка, и сейчас они замерзают! – Джона! – бранится Астрид. Он проводит ладонью по лбу и сбавляет тон. – Мне очень жаль. Но я не могу сидеть здесь, сложа руки, пока она там. – А я не могу допустить, чтобы вы с Бьерном оба пропали. – В голосе Астрид звучит отчаяние. Глаза Джоны увеличиваются. – Что ты имеешь в виду? Куда, черт возьми, делся Бьерн? Он, как и я, обшаривает взглядом гостиную. Но там только изможденный Саймон, тихо расположившийся за обеденным столом при тусклом свете масляной лампы. Вся еда убрана, а на кухне царит идеальная чистота. – Он обиделся, что его оставили дома, когда все ушли. – Астрид колеблется. – Ему важно быть полезным в подобных ситуациях, а вы заставили Бьерна чувствовать себя старым и беспомощным. Лицо Джоны омрачает недоумение. – Ты сейчас шутишь, да? Мне наплевать на эго Бьерна. И тебе тоже не стоит о нем так беспокоиться. – Я просто объясняю, что произошло. – Астрид поднимает руку, чтобы пресечь дальнейшие разглагольствования Джоны. – Нам позвонила мать Келли, чтобы узнать, не слышно ли чего. На телефон ответил Бьерн. Она сказала, что не может поехать на поиски дочери сама, так как у нее дома еще двое маленьких детей. Тогда Бьерн спросил, может ли он одолжить ее снегоход. И она согласилась. Джона выглядит так, будто собственная мать только что ударила его по лицу. – Скажи мне, что ты не позволила шестидесятидевятилетнему старику из Норвегии отправиться одному в снежную бурю в дикую глушь на Аляске? – Я пыталась остановить его, – начинает Астрид. – Он не один. С ним Рой, – спокойно поправляет Агнес. Даже не знаю, как ей удается сохранять спокойствие в такой момент. – Рой вернулся примерно через час после того, как вы уехали. Он услышал шум моторов и решил, что это может быть как-то связано с Мейбл, поэтому зашел узнать новости. А когда увидел, насколько решительно настроен Бьерн, сказал, что поедет с ним. Рой отвез его к Причардам за снегоходом. Они начнут поиски оттуда. Джона потирает затылок. – По крайней мере, он не совсем один. – Он в надежных руках, если он с Роем, – отзывается Мюриэль, входя в дом под конец разговора. – Рой уж точно позаботится, чтобы они вернулись в целости и сохранности. Астрид благодарно улыбается ей. – Они взяли с собой свитер Мейбл. Рой сказал, что Оскар прекрасно чует запахи. – В такую-то погоду? – Джона проводит рукой по своим взъерошенным волосам. – Думаю, он сильно преувеличил. – Вообще-то, я посмотрел в Интернете, и исследования показывают, что волки способны улавливать запах своей добычи с расстояния двух с половиной километров, даже если она погребена под несколькими метрами снега. – Саймон морщится. – То есть я не думаю, что они… – Он откашливается и объявляет: – Пойду поставлю чайник. – И отступает на кухню. – Значит, эти двое уехали четыре часа назад? – Джона отдергивает рукав и смотрит на часы. – Да. А ведь Бьерн не садился на такую штуку уже по меньшей мере лет тридцать. Не думаю, что ему сейчас комфортно, с его-то проблемами со спиной. – Лишь бы его самолюбие не страдало, – сухо комментирует Джона. Я прикусываю язык от желания заметить, что это очень похоже на самого Джону. Но об этом мы поговорим позже, когда все будут дома. – Прости, мам, но мне нужно вернуться. – Но что ты сможешь увидеть при такой-то метели? – умоляет Астрид. – Не знаю, но я не могу сидеть здесь на заднице, пока Мейбл замерзает где-то там. – Почему бы нам не взглянуть на карту и не отметить все, что уже успели проверить, пока мы не забыли? – Мюриэль жестом указывает на стол, где все еще разложена карта. – Попьем горячего чайку, а потом снова поскачем туда. Звучит неплохо, а? Джона кивает, но складка между его бровями не разглаживается. – Я бы тоже хотела поехать, – говорит Агнес, беспокойно потирая руки. – Больше не могу сидеть здесь без дела… – Вот что, ты возьмешь мой снегоход, а я поеду с Тедди. Тоби, начинай отмечать карту. По дороге она пожимает плечо Агнес – молчаливый жест сочувствия женщине, чей ребенок пропал, от женщины, чей ребенок потерян уже навсегда. В моем животе бурлит тревога, пока мы отмечаем тропу за тропой. Я знала, что мы проехали уже достаточно, но не представляла, насколько большую территорию покрыли. Двадцать минут спустя, все еще промерзшая до костей, снова натягиваю «кроличьи сапожки» – драгоценный подарок Агнес мне на прошлое Рождество, который просто спасает мои ноги этой ночью, – когда, клянусь, слышу гул приближающегося мотора. Агнес и Джона, должно быть, тоже слышат его, потому что мы все разом бросаемся к крыльцу и с нетерпением ждем. Задерживаю дыхание. По подъездной аллее движутся два снегохода. За ними появляются еще два. С такого расстояния невозможно определить, кто именно на них едет – может, это кто-то из поисковой группы, желающий узнать новости. Но когда вижу, что рядом с ними бегут две собаки, понимаю, кто это.