Нужно было понять, куда двигаться дальше. После допроса Кнута с заговором во фригольде стало все ясно. Фламиника готовила его давно вместе с Мраком, ей требовалось устранить Веронику и преданных ей людей, разрушить старую систему управления колонией и забрать власть из мертвых рук. Трейв Уитли тоже был замешан, ведь знаменосец – заместитель рикса, и я бы не удивился, стать Трейв «исполняющим обязанности» погибшей Вероники. Он никогда не казался мне особо амбициозным, но в тихом омуте… интересно, чем его заманила коварная фламиника? И надо сказать, что свой план заговорщики блистательно осуществили. Они ослабили фригольд подстроенной чередой неудач и потерь, заставили Веронику возглавить рейд, выманили землян в Шторм и разбили с помощью заранее созданного молота – банды Кнута. Рискованное мероприятие, но я видел количество земного оружия, переданного изгоям, и был уверен, что Кнуд даже без золотой Руны доставил бы массу проблем фригольдерам. Возможно, изначально расчет ставился на долгую партизанскую войну в руинах, а не молниеносный налет Небесного Ястреба. А может, и нет, какая теперь разница? У Кнута были глаза и уши в нашем лагере, он знал все наши шаги на два хода вперед. Боже, почему Вероника оказалась так недальновидна, ведь я предоставил ей стопроцентную информацию об измене?! Она недооценила угрозу – и поплатилась жизнью. К сожалению, не только своей… В любом случае, сейчас жалеть было поздно. Стоило подумать, как наказать заговорщиков. Что у меня было против них? Свидетельство мертвого Кнута за уши не притянешь, но у меня имелись мегакрипторы с земным оружием – доказательство предательства Трейва. С тела Кнута я взял Связь-Камень, через который он получал указания. Это означало, что второй, парный Камень – у Говорящей-с-Травами. Это уже улики. Возможно, в Шторме, в основном гнезде изгоев оставались еще кое-что, указывающее на заговорщиков… Довели ли они свое дело до конца после смерти Кнута? Я проредил банду, но в руинах оставались еще изгои и земляне-пленники из последней волны. Что случилось с ними? Благодаря допросу я знал, что одна из Рун-Порталов ведет в главный лагерь изгоев, и, пожалуй, сперва мне стоит заглянуть туда! А если смотреть глобально, то в моем плане прорисовывались три важных этапа. Первый – стигмат. Мне нужен гвоздь и реалистичная история его обретения. Без этого все горит синим пламенем, потому что будет очень сложно объяснить, как я оказался в Домене Визу Аран и скрутил в бараний рог его хозяйку. Второй – нужно пробудить отца Травинки и рассказать ему все. Это та фигура, появления которой никто не ждет. Винсент Кассиди может перевернуть доску. Вряд ли он будет в восторге от фокусов своей женушки. Хотя тут был и минус – я не мог достоверно предсказать, как поведет себя бывший рикс Народа Земли. В голову также упорно лезли другие пленники Азимандии, заточенные в колонны Безвременья. Некоторых из них стоило уничтожить – и забрать их Кровь и Руны. Возможно, я уже стал для этого достаточно силен… И, наконец, третий этап – возвращение во фригольд. Люди должны узнать правду! Даже если Мрак и Говорящая захотят решить дело силой, теперь у меня есть чем ответить. Я готов выйти на фионтар против брата Травинки, а если враги захотят использовать численное преимущество – Небесный Ястреб, группа поддержки Азимандии и Морвены быстро угомонит любой пыл. Существовал еще один, самый простой вариант. Не распутывать узлы противоречий, а разрубить их к чертям. Пусть провалятся в бездну гвозди и тайны Белого Дьявола! Прямо сейчас активировать Небесный Ястреб, прилететь во фригольд, бросить Мраку и Говорящей открытый вызов – и наказать их, а потом забрать Травинку и улететь куда угодно. Останавливала только мысль, что в этом случае придется послать подальше моего вселенца и принять неизбежный риск визита небесных господ, озабоченных его головой. А это – гораздо хуже, это смерть для всех, кого я знал… Итак, все упиралось в чертов стигмат! Я принес из Вечности шесть Рун с полными стигматами, так и не использовав их, и один – с пустым. Вызвав глиф из Скрижали, я материализовал его и покатал Предмет между пальцами. Стигмат Артефакт Вечности «Восходящий» - будучи совмещен с телом, позволяет разумному идти по пути Восхождения. Пуст Содержит Звездную Кровь Описание пустого гвоздя кардинально отличалось от того, что имели трофейные с чужими душами. Получалось, он был готов к использованию? Что будет, если я воткну его в свое запястье прямо сейчас? – Помнишь ту боль, которую ты испытал в ночь, когда поднял мою Кровь? – спросил Белый Дьявол, – Так вот, ты испытаешь десятикратную. Немногие из разумных выдерживают, когда стигмат прорастает в их тело. Поэтому их втыкают в Саркофагах, пока душа странствует в Вечности. И я скажу тебе кое-что еще, ювейн, хоть ты и не поймешь пока. – Что? – Таким как ты, вообще не нужны гвозди. Изначально использовать Звездную Кровь способна лишь часть разумных. Низших Единства лишили этого, введя в их кровь изъян, дабы те не смогли стать равными Кел. Но вы есть предтечи Кел, в вашей крови нет изъянов. Не все, но многие из вас могут использовать Руны и Звездную Кровь, входить в Вечность и нисходить вовне как хозяева, а не гости. Разве ты еще не понял этого? Я глубоко вздохнул. Да, понял – но что с того? Пожалуй, знание было революционным, но как реализовать его с толком? И как землянам использовать Скрижаль и Руны, если они просто не видят Скрижаль и не воспринимают Звездную Кровь? Гвоздь выполняет роль переходника, обеспечивая взаимодействие и открывая интерфейс Восхождения, разве можно обойтись без него? – Я знал, что ты не поймешь, ювейн, – вздохнул голос, – Моя Кровь заменила тебе гвоздь, ибо выше ее нет в Единстве, но и моя Кровь рождена Истоком. А вы и есть Исток. Зачем костыли тому, у кого есть быстрые ноги? А теперь я скажу о другом. Взять пустой гвоздь в Храме в обмен на старый или купить его за Звездные Монеты в Храме Вечности может любой. Но твоя Скрижаль уже отливает серебром, а Рун в ней больше, чем у рикса твоего Народа. Как ты расскажешь своим друзьям правду? Эта мысль, естественно, приходила мне в голову и ответа на нее пока не нашлось. На дикое Восхождение можно списать физическое развитие и бронзовые Атрибуты, но серебряную Скрижаль, полную Рун – нельзя. В земной колонии велся строгий учет таких вещей, поэтому ко мне, даже со свежим гвоздем в запястье, возникло бы множество неприятных вопросов. Но, зная Белого Дьявола, я уже был уверен, что он знает ответ – потому что уже убедился, что его решения и советы всегда имеют двойное дно. Предлагая расширить Скрижаль, вселенец не мог не понимать, к чему это приведет. Значит, он заранее задумал оторвать меня от земного сообщества… либо существовал вариант, когда изменения можно каким-то образом скрыть. Недаром он завел речь о гвозде-обманке, хотя ранее упорно молчал, что такие вообще существуют в природе. – Да, ювейн. Шпионы Вечности втыкают особые гвозди, когда хотят притворится низшим Восходящим. Это стигмат, который показывает лишь то, что его хозяин захочет показать другим. И если ты желаешь сохранить свою тайну, то нам стоит отыскать для тебя такую обманку. – И где же его взять? – Их не продают каждому желающему. Храм выдает их своим псам, а высокие Дома – своим шпионам. Но золотой мастер, работающий с Предметами, сможет сделать из обычного стигмата обманку. Я не знаю, где найти такого мастера. Но я знаю, где знают о таких. Для этого нам придется еще раз посетить Вечность, но немного позднее, когда пыль уляжется. Пока же оставь пустой гвоздь, он нам еще пригодится. – А что с полными? – спросил я, – Зачем мы сделали шесть лишних Рун, если так и не воспользовались ими? – Нам нужна была приманка для торговца, – прошипел Белый Дьявол, и мне почудилась сдерживаемая ярость в его тоне. – Только жирный куш заставил паука покинуть свою паутину. Неужели ты думал, что я отдам их души в рабство жалким уродам Вечности? Хотел бы такой судьбы – даже своим злейшим врагам? Да, за золотым фасадом Вечности скрывался ад. То, что я увидел в Домене Тория, то, что он делал со своими пленниками и слугами выглядело омерзительно. И даже Кнут не заслужил подобной участи. Однако души Восходящих уже находились в стигматах, извлечь их оттуда мы не могли, а значит – были обречены попасть в Вечность, пусть и более благополучным путем. Выбора у нас, по сути, не имелось. – Выбор есть всегда, ювейн, – ответил Белый Дьявол, – Совсем скоро, когда ты достигнешь ранга хейра, Искусство Торговли позволит нам открыть сокровищницу Наблюдателя. Тогда мы продадим ему эти бронзовые Руны за восемнадцать Звездных Монет. Наблюдатель распорядится стигматами с душами так, как должно и Вечность может проклинать его. Что ж, это звучало как план, хотя мне было крайне интересно, как поступит с гвоздями загадочный альфа-разум. Мне же пока стоило вернуться в Шторм и еще раз посетить его достопримечательности в компании, например Заклинателя Духов. Осмотреть место битвы, поискать следы выживших и навестить гнездо изгоев. Наверняка там окажется что-нибудь интересное… Интерлюдия. Травинка Сначала все шло хорошо. Смелые и неожиданные решения всегда ломают чужие планы. В отсутствие пилота никто не мог предположить, что «Грифону» что-то угрожает в самом сердце фригольда, поэтому посадочную площадку охраняли больше от любопытной детворы, постоянно крутившейся возле интересной земной техники. Фьюри и Толя Грохот быстро и удивительно бесшумно обезвредили двух часовых. Молодняк, девушка вообще из новеньких, что с них взять? Забегая по рампе в грузопассажирское отделение винтокрыла, Травинка видела в тени модульного ограждения их неподвижные тела: обоих просто вырубили, отделаются ушибами и легким испугом. Фьюри прыгнула на пилотский ложемент Сигурда, а место второго пилота занял Динамит. Все остальные торопливо рассаживались и пристегивались, Инь помогал хромающему Яню, на лице миловидной жены Динамита мелькал откровенный испуг. Когда раздался тихий гул тилтротора, а затем слитный шелест импеллеров, Травинка осознала, что боится не меньше. Короткие реплики, долетавшие из пилотского отсека, не добавляли оптимизма: – Боекомплект отсутствует. Ракетные барабаны сняты для зарядки… баланс вне нормы… импеллеры работают на сорок процентов… Фьюри долго возилась с управлением. По резкому дерганью корпуса, когда «Грифон» начал переступать на трехпалых псевдоупорах, готовясь к взлету, девушка сразу поняла, что ее пилотная квалификация оставляет желать лучшего. Под управлением Сигурда винтокрыл двигался плавно, взлетал и садился как влитой, послушно выполнял головокружительные маневры – и при этом Травинка не ощущала ни малейшего страха, подсознательно понимая, что находится в руках специалиста. Сигурд всегда подходил к любому делу терпеливо и внимательно. Тут же… она не была до конца уверена, что Фьюри вообще сможет поднять винтокрыл в воздух. Однако Фьюри справилась. Несколько минут страха, когда «Грифон», неровно качаясь из стороны в сторону, стремительно набирал высоту, а затем режим работы ротора и ритм импеллеров изменился: в работу явно включился когитор, взявший пилотирование на себя. Воздушный маршрут между колонией и фермой Эйрика проложил Сигурд и теперь они летели по старым ориентирам, опасаться было больше нечего. Прильнув к иллюминатору, Травинка видела, как тают огни фригольда далеко внизу – и только сейчас осознала, насколько безумный поступок она совершила. Сбежала, бросила все, что у нее есть – ради призрачной надежды вновь увидеть Сигурда. Ну и пусть! Оставаться там, видеть маму и брата было нестерпимо больно и стыдно. И тем более быть их покорным орудием! Наверняка она сейчас с Трейвом… Глаза предательски зажгло, и Травинка лишь героическим усилием воли сдержала поступающие злые слезы. Напротив нее, опустив веки, сидел абсолютно спокойный Лэндо, – и девушка постаралась взять пример с юного Восходящего. Толя Грохот приложился к фляжке и залихватски подмигнул со своего сидения – единственный из всех, он как-то успел раздобыть свой гаусс-пулемет и теперь нежно обнимал его здоровенной ручищей. А потом все пошло наперекосяк. Полет вышел недолгим, вскоре внизу мелькнули сигнальные огни Южного Поста, а затем – прожекторы на сторожевых башнях фермы Эйрика. Включив передатчик, Динамит начал вызывать спящее поселение, и вскоре получил ответ. Винтокрыл развернулся, начиная снижаться, и по неуверенной тряске корпуса Травинка поняла, что Фьюри вновь взяла управление на себя. Сигурд рассказывал ей о своей работе, и девушка знала, что эти модели, как большинство гражданской и военной техники Утопии, оборудованы системами автоматической посадки и приземления, но они работают исключительно на подготовленных аэродромных площадках со специальной вокс-разметкой. Без нее навык живого пилота гораздо эффективнее самого умного бортового когитора, что доказано тысячью проведенных экспериментов. И еще он говорил, что посадка гораздо сложнее взлета… Они свалились Эйрику как снег на голову, а на ферме не было никакой специальной посадочной площадки, должным образом расчищенной и подготовленной. Сигурду это не мешало, он спокойно приземлялся на любом свободном пятачке, а вот Фьюри подобным мастерством не обладала. Она впервые садилась, тем более делала это в очень сложных условиях – ночью, на плохо освещенное злаковое поле. Люди Эйрика подсвечивали прожекторами место посадки, в иллюминаторе мелькали световые блики, однако Травинка все равно тихо молилась про себя, всем телом ощущая неуверенные маневры винтокрыла. Он то зависал в воздухе, то по чуть-чуть опускался вниз, с каждым мгновением приближаясь к земле. Фьюри старалась снижаться медленно, но все равно села слишком резко. «Грифон» как будто с размаха грянулся о твердь, у Травинки лязгнули зубы, а резкий толчок наверняка размазал бы экипаж по салону, не будь ремней безопасности. Завизжал, заскрежетал металл, с хрустом подломился один из псевдоупоров, и летательный аппарат круто накренило в сторону, почти опрокидывая на бок. Импеллер хватанул земли, темный вихрь мгновенно залепил иллюминаторы. Винтокрыл развернуло вокруг своей оси, а затем рокот тилтротора оборвался резким хлопком, а ноздри обжег запах горящего пластика. Крики, визг, хруст металла, мерцание аварийной сигнализации, шипение систем пожаротушения ясно говорили, что посадка прошла внештатно. Травинка сама не поняла, как отстегнулась, как выбралась наружу – через пилотское отделение, потому что задняя аппарель не открывалась. К счастью, никто не пострадал, легкие ушибы и истерики не в счет. – Великолепно, – произнес Динамит, мрачно глядя на развороченную площадку и заваленный на бок «Грифон». Над аппаратом поднимался легкий, почти незаметный дымок, однако автоматические системы мгновенно ликвидировали очаг пожара. Только и без этого было ясно – винтокрылу потребуется длительный ремонт, чтобы взлететь… – Просто великолепно, – повторил Динамит. Фьюри тяжело дышала, вытирая вспотевший лоб. – Я не полноценный пилот, – наконец произнесла она, – Мне… очень жаль. Грохот отечески обнял ее – одной рукой, потому что вторая была занята пулеметом. – Все путем, копать-колотить! – пробасил он, – Мягкая посадка, на! – Ничего себе мягкая, – всхлипнула жена Динамита, – Нас едва не угробили! – Любая посадка мягкая, на, если мы живы и на своих двоих… А затем подошел Эйрик. На этот раз благодушным он не казался. Коротко осмотрев место происшествия и перекинувшись парой фраз с Динамитом, он велел заходить внутрь. Почти все обитатели фермы проснулись, встревоженные внезапным ночным визитом, однако Эйрик грозным рыком снова разогнал их по спальням, а сам привел гостей в большой каминный зал и закрыл двери. Кроме него, больше никого тут не было – Травинка знала, что несмотря на обилие жен, все решения хозяин ранчо принимает в одиночку. Выслушав их рассказ, Эйрик грозно свел мохнатые брови: – Значит, вы сбежали из фригольда? И прихватили с собой винтокрыл? Хотите меня с Небом лбами столкнуть, что ли? – Это не имущество фригольда! – выпалила Травинка, – Винтокрыл пригнал Сигурд, он принадлежит Сигурду! А мы обменялись с ним дарами, значит… – Сядь и помолчи! – под властным взглядом Эйрика Травинка сжалась, но не умолкла, а гордо задрала подбородок. – По винтокрылу решишь сам, – сказал Динамит, – Можно и вернуть, пусть забирают. Только не заберут. У них на нем летать больше некому. Фьюри здесь, а Сигурд пропал. – А с чего вы решили, что он вообще жив? – мрачно поинтересовался Эйрик, – Ну, тела не нашли, смерти никто не видел, так и что? В Шторме, я-то знаю, мясорубка та еще была. Травинка вновь повторила про рунную метку на зверьке, которая была ее последней надеждой. А Фьюри неохотно проронила, что Вероника тоже может быть жива. Травинка не понимала, на чем основана ее уверенность, однако рикс фермы, возможно, знал больше, поэтому лишь пожал плечами: – Йурр, говорите… Ну, Сигурд парень непростой, есть у него двойное дно, я-то знаю. И если есть шанс, что Вероника жива… Значит, хотите поискать? – Типа того, на! – за всех ответил Грохот. – Только учтите, что если кто-то и выжил в Шторме, они скорее всего у изгоев, – жестко сказал Эйрик, – Придется искать и отбивать. А у Ларссона – судя по всему, золотая Руна. Я бы не рискнул туда соваться. Вы припасы, снаряжение, оружие и боекомплект захватили? – Только то, что было своего, – признался Динамит, – Немного. Собирались в спешке. – Понятно. Ладно, – сказал Эйрик, глядя на Динамита и Грохота, – Скажу как есть: до вас мне большого дела нет: свободные люди, можете идти куда угодно. Хотите искать своих? Ради бога. За вашими домочадцами я присмотрю, не вопрос. Снаряги тоже подкину, отработаете потом. Если вернетесь, конечно… Травинка вспыхнула надеждой, но в следующую секунду палец рыжебородого великана указал на нее и Лэндо.