Нортон и Хаммонд вернулись в школу, а Мак передал мальчика, истекающего кровью, но всё ещё дышащего, паре пятиклассников, которые увели его прочь. И вот мы остались втроём — я, Бейтс и Мак — возле двух луж крови, неуверенные, что сказать друг другу. Я только сейчас заметил на армейской куртке Мака следы высохшей крови. Я изучил его получше. Я только что убил лошадь и полностью развалился; он только что застрелил двух человек и не выглядел хоть сколько-нибудь обеспокоенным. Возможно, я не был убийцей, но он-то был. И что-то в его реакции, точнее, в её отсутствии, подсказывало мне, что он не впервые отнимал чью-то жизнь. — Что случилось? — спросил я. — Где остальные? Бейтс взглянул на Мака и, кажется, восстановил способность мыслить. Мак внимательно наблюдал за ним, и его холодный оценивающий взгляд заставил меня чувствовать себя крайне неловко. — Да, Мак, — сказал Бейтс. — Ты ушёл с МакКаллохом и Флемингом. Где они? Он ответил бы, но его внезапно окружила толпа шестиклассников, которые принялись его поздравлять. Вольф-Барри хлопнул его по спине и вскинул кулак, Пейтел продолжал повторять, что было «так круто», Зейн просто восторженно таращился. Отлично, теперь у него новый фан-клуб. * * * Мы собрались в главном актовом зале сразу после легкого ужина кониной с карри. Я не ел. Бейтс заговорил первым. — Вы все в курсе инцидента, произошедшего сегодня днём. Матрона до сих пор пытается спасти жизни двух раненых мальчиков. Этих мальчиков зовут Грант из 2-го «В» и Престон из 4-го «С». Один мальчик из второго ряда звучно охнул, услышав эту новость. Видать, одноклассник. Бейтс чувствовал себя более уверенно в этой безопасной, подконтрольной ему обстановке. Все признаки потери самообладания исчезли. Он стоял прямо, одетый в форму, с руками за спиной, словно полковой сержант-майор. — Сейчас я передам слово мистеру Хаммонду, который расскажет о произошедшем. Деннис… Он жестом указал на коллегу и сел на своё место. Хаммонд поднялся, оглядел помещение, вглядываясь в лица, мысленно отмечая тех, кого он знал, высматривая, кто выжил, а кто, по оплошности, нет. — Я счастлив вернуться, мальчики. Счастлив видеть, что вас так много. Это даёт мне надежду… — Он замолчал на мгновение, но тут же собрался. — Престон и Грант жили неподалёку от меня в Севеноксе и несколько дней назад оба явились ко мне домой. Это я предложил вернуться сюда. Если бы мы остались, возможно мы бы… В общем, топливо у нас закончилось у самого въезда в Хилденборо. Но до школы оставался всего час пешком, и мы не переживали. Грант был голоден, поэтому мы остановились у газетного ларька, чтобы поискать что-нибудь съестное. Там всё оказалось тщательно вычищено, но под перевёрнутым шкафом мы нашли шоколадные батончики. Мы сочли это удачей и собрались уходить. Но через несколько минут поднялся шум и гам. Послышался крик «мародёр», мы увидели, как к нам бежал мужчина, и побежали сами, спасая свои жизни. Престон знал эти места, благодаря ему мы сумели оторваться от преследователей, хотя так и не сумели стряхнуть их со своего следа. Наконец, у ворот они нас догнали, а остальное вы знаете. Если бы не Матрона и Маккиллик… — Он вновь умолк, не договорив. Можно было бы предположить, что Хаммонд был благодарен человеку, спасшему ему жизнь, но взгляд, что он бросил на Мака, был полон неприязни и подозрительности. Бейтс снова поднялся, поблагодарил Хаммонда и передал слово Маку с тревожаще высокой степенью почтения в голосе. Мы с Нортоном обменялись обеспокоенными взглядами. Мак помылся и сменил форму, но по-прежнему носил военный камуфляж. — Благодарю вас, сэр, — произнёс он, возможно, с тончайшей ноткой сарказма. — Я буду краток. Флеминг, МакКаллох и я этим утром ушли покопаться в Хилденборо. Как вам известно, все магазины давно вычищены, поэтому мы ходили от дома к дому. Не самое приятное занятие. В тех домах, что ещё не заселены, по-прежнему остались жильцы. Потребуется крепкий желудок. Какой же он самодовольный, самовлюблённый, «я-не-такой-как-все» урод. — В одном доме мы обнаружили много полезных вещей и принялись грузить их в микроавтобус. Я был внутри, когда услышал крики. Я подошёл к окну и увидел, как трое мужчин, все с оружием, бегут к МакКаллоху и Флемингу. Наши парни вооружены не были, их застали врасплох, у них не было ни единого шанса. Я видел, как их увели, а потом пошёл за ними, прячась среди домов. Наших парней отвели в большой дом у дороги, полагаю, какой-то старый особняк. Не успел я туда пробраться и всё рассмотреть, как их вывели обратно. Трое мужчин, а с ними ещё один, новенький, какой-то расфуфыренный лорд в твидовом костюме и всё такое. Они завели наших пацанов за дом, я проследовал за ними, прячась среди живых изгородей. А там, так словно, это самое обычно дело в саду, стояли виселицы. МакКаллох начал кричать, поэтому с ним расправились первым. Всё произошло буквально в одно мгновение. Затем они взялись за Флеминга. Не успели ему накинуть петлю на шею, как он обмочился. «Твою мать, Мак. Эти подробности тут нахуй не нужны». Я со злостью сжал кулаки. Ему всё это нравилось. — После этого я там не задерживался. Но, когда я уходил из города, то увидел, как несколько парней ставили вдоль дороги новый забор и вывеску, на которой было написано: «Протекторат Хилденборо. Губернатор: Джордж Бейкер. Торговцев приветствуем. Мародёров вешаем». Пришлось искать другой выход из города, я обнаружил на всех выездах посты охраны. Ну, я и разобрался с одним из них и вернулся сюда. Полагаю, вовремя. «Разобрался с одним из них». Это объясняло кровь на куртке. Значит, за сегодня он убил троих и смотрел на всех так, словно проводил лучшее время в жизни. Мне стало не по себе. Он сел и слово вновь взял Бейтс. — Мальчики, понимаю, это тяжело, но необходимо принять реальность того, что мы, эм, на войне. Послышался ропот недоверия. — Понимаю, звучит нелепо, но взгляните на факты. Практически у нашего порога некая враждебная сила основала свою оперативную базу. Они убили двоих наших и ещё двоих ранили; мы убили троих с их стороны. Мы знаем, что они вооружены, окопались и настроены очень серьёзно. Мы должны ожидать нападения и должны быть к нему готовы. Я поднял руку, намереваясь спросить, с чего нам ожидать их нападения. — Опусти руку, Киган, — пролаял Бейтс. — Я не разрешал задавать вопросы. И это всех касается. Если мы намерены выжить, мы должны сконцентрироваться, объединиться, подготовиться. Необходимо наладить чёткую цепь руководства и все приказы должны исполняться немедленно и без вопросов. Это ясно? — Что ж, — заговорила Обеденная Леди. — Я не ожидала, что со мной будут обращаться подобным образом. — Мэм. Вам рады в святом Марке, но командую тут я, и если вы принимаете мою защиту, боюсь, вам придётся принять и мои правила. Вот так Бейтс и объявил военное положение. Я взглянул на Мака. Его лицо оставалось невозмутимым, но глаза говорили совершенно о другом. Они блестели от радости. Слово взял Хаммонд. — Скажите, Бейтс, вы точно уверены, что необходимо… Бейтс подался вперёд и что-то прошипел Хаммонду прямо в ухо, отчего тот умолк. Он продолжил: — Необходимо обезопасить периметр, расставить охрану, организовать патрули и так далее. В конце концов, мы восстановим ОКО, и от каждого мальчика ожидается, что он внесёт свой вклад. Броадбент поднял руку и принялся блеять раньше, чем Бейтс успел его заткнуть. — Но, сэр. У меня освобождение от ОКО из-за астмы. Мой папа написал записку и всё такое. — Я сказал, никаких вопросов, пацан! — выкрикнул Бейтс. — И никаких освобождений. Если ты достаточно взрослый, чтобы уметь самостоятельно одеваться, то ты достаточно взрослый, чтобы держать оружие. Можно было заметить, как все в зале были шокированы, глядя в их глаза и на поникшие плечи. Бейтс глубоко вздохнул и, казалось, взял себя в руки. — Я понимаю, не этого мы хотели, но так оно и есть, — рассуждал он. — Это наша с Маком работа — обеспечивать вашу безопасность. Сегодня я потерпел поражение. Больше этому не бывать. С сего дня все вы будете обращаться ко мне «полковник», а к Маку — «майор». Это ясно? Мне хотелось рассмеяться ему в лицо. Хотелось встать и крикнуть: «Ты, блядь, прикалываешься? Ты — учитель истории, убогий ты метатель консервных банок». Но я не стал. Слишком трагичный момент. Трагичный и — я бросил взгляд на Мака — зловещий. — Я спрашиваю, вам всё ясно? Несколько мальчишек без особого энтузиазма пробормотали: «Так точно, полковник». Я думал, Бейтс начнёт давить, но он, должно быть, решил, что пока не время. — Хорошо, — произнёс он. — А сейчас пусть останутся Спейт, Пьюг, Уайли, Вольф-Барри, Пейтел, Грин, Зейн и Киган. Остальные свободны. Нортон, уходя, прошептал: «Удачи». Все затопали на выход, за исключением меня, Бейтса, Мака и семерых названных мальчиков. Все они были шестиклассниками; я оказался единственным, кто был не из шестого класса. Когда все прочие ушли, Бейтс указал нам пересесть поближе, а сам уселся напротив нас. — Вы здесь — самые старшие мальчики, и немалая доля ответственности ляжет на вас. Со временем всем раздадут звания, но в данный момент вы — временные капралы. Майор Мак будет непосредственно вами руководить, и я хочу, чтобы вы всегда исполняли его приказы чётко и без вопросов. Это ясно? — Так точно, полковник. — Молодцы, парни, — сказал Бейтс. Он улыбнулся, что, по его мнению, должно было нас приободрить, но он скорее, был похож на напуганного человека, открывающего свои зубы стоматологу-садисту. Он похлопал Мака по плечу. — Они ваши, майор, — сказал он и вышел из зала. Мак оглядел нас и улыбнулся хитрой кровожадной ухмылкой. Мы его не впечатлили, но собой он доволен был. Он поставил свой стул так, чтобы сидеть лицом к нам. — Так, я сегодня уже грохнул троих пидоров, так что, если никто из вас не хочет становиться четвёртым, держите ухо востро, а рот на замке. Ясно? А, ну, конечно. Вот и он. Тот самый Мак, которого я помню. Все эти недели, пока он изображал милого парня и подлизывался к Бейтсу, он выжидал, выгадывал момент, когда настанет его время. Теперь, когда Бейтс дал слабину, когда в воде появилась кровь, акулой оказался Мак. Дела оборачивались скверно. Глава третья С отцом Мака я видел лишь однажды, на дне выступлений. Мы с Джоном какое-то время шли за ними, восхищаясь манерой их речи. У его отца, лорда, речь была полна растянутыми гласными, и, что самое поразительное, у Мака тоже. Он постоянно сыпал выражениями и словечками, вроде: «батюшки мои», «супер» и «божечки». Один раз он сказал, буквально: «Ох, звёздочки мои!». Нам с Джоном пришлось отойти в сторону, поскольку мы поняли, что уже совершенно неспособны сдержать смех. Я глядел на поддельного бандита, сидевшего напротив, а в голове у меня была лишь одна мысль: «Что бы подумал твой отец?». А ещё: «Я знаю тебя, мошенник. Все считают тебя крутым, но там, в глубине, ты всего лишь избалованный папенькин сынок из высшего общества, сверхкомпенсирующий наличие серебряной ложки у себя в заднице». — Короч', - произнёс он с ярко выраженным диалектом кокни[6][Кокни — городской диалект жителей Лондона из низшего и среднего класса.]. — Теперь, для вас всех я — ваш боженька, блядь. Я — закон. Конкретный судья Дредд[7][Судья Дредд — персонаж американских комиксов и кинофильмов.], вот, кто. Всё, чё я г'рю, исполняется, и без единого, блядь, возражения, ясно? Вы принадлежите мне. Он выдержал эффектную паузу и смерил нас угрожающим взглядом. — Но я не безрассуден, — соврал он. — Я не недружелюбен. Держитесь меня, и всё будет путём. Я о вас позабочусь. Будьте верны мне, и мы притрёмся, уяснили? Мы снова кивнули. — Короч'. Так. Полковник сделал меня своим заместителем, а вы, пацаны, мои офицеры. Вы мои любимчики. Вы сможете отдавать приказы остальному мудачью, и вы постоянно будете носить оружие. Следующие несколько дней я проведу с вами кое-какую дополнительную подготовку — руководство, стратегия, военное ремесло, и прочее говно. Вы возглавите отряды сборщиков, рейдерские команды и все прочие операции, слишком, блядь, грязные, чтобы я марал о них свои белые ручки. Держитесь меня и вам повезёт. Попробуйте меня наебать, и вам кранты. Итак, большинство из вас уже было со мной в ОКО, и вы в курсе, как мне нравится. Те из вас, что были летунами, быстро, блядь, научатся. «Уж точно, научимся», — подумал я. — Киган! — внезапно выкрикнул он, отчего я подскочил. — Ну? — икнул я. Он сурово посмотрел на меня. — В смысле, да, сэр?