Рома в душу лезть не стал. – Но все живы и здоровы? – уточнил он. – Насколько это возможно. – Ладно, – махнул он рукой. – Главное, что все получилось. Вечер длинный, захочешь поделиться – я готов. Я же все-таки принимал участие. – Я уезжаю, Ром, – сказала я. – Времени на сборы дали мало, нужно проверить, не забыла ли я чего. Возвращаться сюда больше не планирую. – Серьезно? Выписываешься? Рома сел на кровать. Вид у него был растерянный. – А знаешь… – замялся он, – мне жаль. Я вообще-то чел довольно общительный, но именно тебя мне будет не хватать. – Ты же завтра домой, – напомнила я. – Это да, – согласился он, – но до завтра нужно дожить. Ты тут была единственным адекватным человеком. А я, кстати, пока тебя не было, кое до чего додумался. Решил отказаться от справки. Уж как-нибудь мои без меня продержатся. – Какой резкий переход, – удивилась я. – И с чего бы вдруг изменил свое решение? Рома усмехнулся. – Ну, я подумал примерно так: если врачом, которому я дал взятку, заинтересовался частный детектив, то, скорее всего, эту шарашкину контору накроют. Нину привлекут. Может быть, и мне прилетит ответка, как соучастнику. Год в армии или реальный срок – вот в чем вопрос. Выбираю армию. И потом, я понял, что паника не есть лучший друг, а я ведь просто запаниковал, вот и решили с матерью, что мне лучше откосить. А ей ведь самой хреново от такого решения… Малодушие не красит мужчину, но я предпочту назвать свой поступок обострением осторожности. В общем, нужно обнулить свою судьбу. Он делано рассмеялся, желая замаскировать неловкость, которую мы оба испытали. Но все, что он сказал, было правильным, хоть и не касалось меня никаким боком. Я знала, какая нелегкая борьба шла внутри его, но Рома все же выбрал светлую сторону. Мы попрощались на крыльце нашего корпуса. Обменялись контактами, причем идея принадлежала не мне. – Мне совсем не нравится то, что ты обнаружила, – признался он, имея в виду махинации Грузанковой. – Нет, я, конечно, знал, чем она занимается. Поэтому и обратился сразу к ней за справкой. А теперь даже как-то стыдно. – А как ты на нее вышел? – Не я, а знакомая матери рассказала. По секрету, как ты понимаешь. Оказывается, Нина ее сынишку спасла от прогулки на зону. Тот в драке покалечил одного пьяного идиота, а он возьми да и умри на месте. Сыну знакомой грозил реальный срок, родители стали искать выход из такого отчаянного положения. Дело в том, что их ребенок всегда был несдержан, загорался на ровном месте, часто махал кулаками практически по любому поводу. В детстве ходил к психологу, бывал во всяких санаториях и даже принимал какие-то лекарства. Я не в курсе, как именно Нина на них вышла. Но она выдала парню такое заключение, после которого его прямо из зала суда отправили в больницу, где он провел полгода. Потом вышел оттуда и спокойно вернулся домой. – Это очень опасно, – не выдержала я. – Он же все равно будет калечить людей, только теперь у него есть прикрытие – фальшивая справка! Рома покачал головой. – Не будет он никого калечить, – сказал он. – Потому что в данный момент мотает срок за разбой. И справка не спасла. Там свои экспертизы были. – Ничего себе… Из главного корпуса появился Кирьянов. – Мне пора. Рома поднял с пола мою сумку. – Подставляй плечо, – скомандовал он. – И не переживай, если чего-то забыла. Я проверю твою палату еще раз. Если что-то найду, то сообщу. Как говорят англичане: «Live without regrets». – «Живи без сожалений», – перевела я. – Не так уж хорошо я знаю английский, но эту фразу где-то слышала. – Жаль. Не смог впечатлить, – рассмеялся Роман. – А у меня ведь получалось. Английская спецшкола за плечами. Вот такой я красавец. Кирьянов подошел к крыльцу, выразительно показал экран мобильника. Мол, время не ждет. Я обняла Рому на прощание. Бывает и такое. Совершенно посторонний человек, а делится ключом от потайной комнаты. Да еще и котлетами угощает. * * * Машина Кирьянова выплыла из ворот клиники примерно через полчаса. – Сначала ты, – попросила я. Я волновалась, пока Кирьянов был в главном корпусе. Вику я оставила в палате в довольно тревожном состоянии. Мне она оказалась не рада. – Поговорили, да, – ответил Киря, выруливая из переулка. – Выяснил у Вики кое-что. – Надеюсь, ты не про мать ее спрашивал? – Я что, дурак? – возмутился Кирьянов. – Мать мне не нужна. Нет, Тань. Меня интересовал бойфренд матери. Оказалось, что этот заморский чувак реально имел планы на погибшую и ее дочь. Планировал показать Викторию американским врачам. Странного тут ничего нет, но все-таки что-то здесь не то. – И что же именно? – Вика сказала, что его отношения с ее мамой развивались очень быстро. Они были знакомы три недели. За такой короткий срок Аарон успел влюбиться в Елену до смерти и построить планы на их будущее. Да еще Викторию хотел с собой прихватить. Вику никто не спрашивал, хочет ли она уезжать на другой конец света. – А она хотела уехать? – Она хотела. Сама сказала. Я вспомнила, каким убитым выглядел Аарон, когда мы с Ленкой навестили его в отеле. Растерянным, подавленным. Не находящим себе места. – Влюбился. Бывает, – ответила я. – Елена была очень красивой женщиной, он мог просто потерять голову. – А со стороны Елены тоже была такая любовь? – спросил Кирьянов. – Сомневаюсь. После развода она много лет жила одна. Никого к себе не подпускала, а тут вдруг растаяла? Какая-то ерунда. – Может, она хотела увезти из страны дочь? – предположила я. – Та ведь с детства на таблетках, а толку нет. Может быть, Елена думала, что за границей у нее будет больше возможностей помочь Вике? – Может быть, может быть. Ради своего ребенка на что только не пойдешь… Кирьянов знал, о чем говорит. Закон? Нет, не слышали. Я вспомнила Рому, чья мама была готова на многое ради того, чтобы ее старший сын был в безопасности. Вспомнила Елену Соломко, которая после рождения дочери переключила все внимание на нее, забыв про мужа. И бабушка Виктории – Анна Ильинична, тоже ведь тряслась над дочкой. – Значит, Вика виделась с Аароном и была в курсе его планов относительно себя и своей мамы, – продолжила я. – Что же еще она тебе рассказала? – Меня интересовал именно американец. Девчонка не сильно помогла. Все-таки он не с ней крутил, а с ее мамашей. Вовка не спешил. Мы ехали медленно, каждый обдумывал то, что произошло за сегодняшний день. Аарон Барнаби теперь стал ключевой фигурой, о которой мы пока что мало знали. Да и знать-то было нечего. Приехал в Тарасов иностранец, познакомился с русской женщиной, с которой у него завязались серьезные отношения. Познакомился с ее дочкой, узнал, что девочка всю жизнь чувствует себя как не в своей тарелке. Тут же пришло решение: заграбастать Елену и Викторию, увезти их в США, где Вику, разумеется, поставят на ноги. И все, конечно же, будут счастливы. – Слушай, Вов, тут вообще какая-то фигня получается… – Погоди-ка, – перебил он меня. Поглядывая в зеркало заднего вида, он припарковался около обочины. – Что такое, почему остановился? – спросила я. – Пройдемся. Я послушно отстегнула ремень безопасности. Вовка, засунув руки в карманы, терпеливо ждал, пока я закончу рыться в сумке в поисках сигарет. – Готова? – Да. Мы медленно пошли по тротуару. Впереди маячил проспект. Летним днем после окончания рабочего дня люди совсем не торопились домой. Нас то и дело обгоняли. – Жарко, – прочитал мои мысли Кирьянов. – Хочешь пройтись по набережной? – догадалась я. – И спокойно все обсудить. На набережной, до которой мы дошли минут за семь, было не протолкнуться. Народ расположился везде, где только можно. Молодежь гроздьями висела на перилах. Склон, засеянный травой, был похож на место сбора хиппи всех возрастов и оттенков кожи. Меньше всего здесь было тех, кто заранее подготовился к походу. Их можно было узнать по расстеленным на земле пледам и наличию купальников. Но большинство загорающих явно решили зарулить поближе к водичке спонтанно. Эти просто сидели или лежали на траве. Мужчинам было проще. Они могли легко раздеться по пояс, а вот девушкам повезло не так сильно. Многие просто оголяли плечи или животы, подставляя утомленные тела лучам вечернего солнышка. Тут же на земле валялись всевозможные рюкзаки и сумки. Большинство отдыхающих прикладывались к бутылкам с газировкой.