– Она не выйдет за ворота, пока не отдаст мне то, что забрала, – тоном, не терпящим возражений, произнесла Грузанкова. Очевидно, она решила, что ей поможет чудо. Расслабилась, когда увидела, что Кирьянов не собирается надевать на нее наручники, а я вообще имею некий неопределенный статус во всей этой истории. Иными словами, все, что я нашла, Нина Тимофеевна с легкостью объяснит, опровергнет и исправит. – О чем идет речь? – спросил у меня Кирьянов. Блокнот так и жег спину. – Это мои личные записки. Неофициальные истории болезней, – пояснила Нина Тимофеевна. – Пометки, сделанные от руки в одном блокнотике. Татьяна обыскала этот кабинет в мое отсутствие, нашла пометки. Без них я не смогу работать. Кирьянов пристально всмотрелся в мое лицо. – Дашь? – спросил он и протянул руку. Я вынула из-за пояса блокнот и вручила его Кире. – Там цифры. Это суммы, которые она брала у людей за свои услуги. Нина Тимофеевна неожиданно рассмеялась. – Раздуть из какой-то мухи слона… – сквозь смех произнесла она. – Какая чушь… Но Кирьянов с ней не согласился. – Контакты этих людей у вас сохранились? – спросил он, не отрываясь от чтения. – Нет, – удивилась Нина Тимофеевна, – зачем они мне? Она вдруг поняла, что ляпнула лишнее, и спохватилась: – Контакты каких людей? О чем вы? – Должны остаться в базе, – не слушая ее, пробормотал Кирьянов, просмотрел очередную страницу и наконец закрыл блокнот. – Как думаете, Нина Тимофеевна, среди этих людей найдется кто-то, кто открестится от того, что давал вам на лапу, чтобы вы признали его ненормальным? Улыбка вмиг слетела с лица Грузанковой. – Нет, я понимаю, что тот, кто предлагает взятку, тоже может быть уголовно наказан, – продолжал делиться мыслями Кирьянов, – но в его случае наказание будет несколько отличаться от вашего. – Попробуйте доказать, – понизила голос Грузанкова. – Что дальше? Подложите наркотики между страниц? С этим у вас просто, да? Кирьянов похлопал блокнотом по своей ладони. – Ведь Виктория Соломко, ваша давняя знакомая, сейчас находится в этой клинике, верно? Как она себя чувствует? – резко сменил он тему. – Да, она здесь. С ней все в порядке, – выдавила Грузанкова. – Могу я с ней поговорить? Помнится, вы мне наотрез отказали, но то было несколько дней назад. А сейчас? Нина Тимофеевна с сомнением покачала головой. – Не думаю, что это возможно… – Это возможно, – не согласилась я. – Я видела Викторию, она посещает общую столовую, хоть и в сопровождении. Будь ей плохо, она бы принимала пищу в палате. Врач посмотрела на меня с плохо скрываемым раздражением, но возражать не стала. Да и аргументов против встречи Кирьянова с Викторией у нее не было. Девушка в самом деле была вполне адекватна и готова к общению. – Отлично, – потер руки Кирьянов и посмотрел на часы. – Время тихого часа подходит к концу. Ну что, Нина Тимофеевна? Вы меня проводите? Глава 9 Грузанкова оперлась о стол руками и тяжело поднялась на ноги. – Разговаривать можно только в присутствии лечащего врача, – заявила она. – То есть вы будете сидеть рядом с нами? – уточнил Кирьянов. – Совершенно верно. – Нет, так дело не пойдет, – не согласился подполковник. – Мне необходимо поговорить с ней наедине. Без свидетелей. На самом деле и я, и Киря прекрасно понимали, что Нина Тимофеевна имеет больше прав. Она находилась на своей территории, а мы с Кирьяновым были тут в гостях. Но он олицетворял собой закон и порядок и делал это с вежливым напором, а не с применением грубой силы. Нина Тимофеевна могла бы легко развернуть его лицом к выходу, но не делала этого, поскольку только что была разоблачена как опытный взяточник и пока еще не собралась с мыслями. Собственно, с ней все было понятно. Люди платили ей немаленькие деньги за то, чтобы получить фальсифицированный документ, и дело было поставлено на поток. Виновна, но пока что не в наручниках – Кирьянову необходимо было выяснить еще что-то, пока она на свободе. Но Нина Тимофеевна решила взбрыкнуть. – Нет, – отрезала она. – А если я верну вот это? – спросил Кирьянов и показал Грузанковой заветный блокнотик. Мы с Грузанковой непонимающе уставились на подполковника. Но она-то ладно, а вот я что-то ход его мысли пока не уловила. Не получив ответа, Кирьянов решил подтвердить слова действием. Он положил блокнот на край стола. – Это я возвращаю вам в обмен на возможность поговорить с Викой Соломко наедине, – сказал он. – Татьяну я забираю с собой. Вы не будете чинить нам никаких препятствий. Грузанкова медленно опустилась обратно на стул. Такого поворота она не ожидала. Да и я, признаться, перестала что-либо понимать. Вовка вел какую-то игру, и я была обязана распознать все мотивы, отследить сюжетные линии и просчитать последствия того, что он задумал. Но у меня ничего не получалось. И тогда я решила его во всем слушаться, а потом будет видно. – Палата номер четыре, – едва слышно сказала Грузанкова. – Я могу проводить. – Не нужно, – мотнул головой Кирьянов, – уж как-нибудь найдем. Мы вышли из кабинета и двинулись в направлении нужной нам палаты. Но Кирьянов остановил меня. – Ты не в этом корпусе? – Нет, я в другом, он рядом. – Собери свои вещи, и жди около главных ворот. Я скоро. – Понятно. – Это хорошо, если понятно, – согласился Кирьянов и пошел дальше по коридору. Никаких вопросов я задавать не стала. Потом с ним поговорю, когда покинем этот, прости, господи, дурдом. * * * Роман был в своей палате. Сидел на подоконнике, наматывая на палец наушники. Увидев меня, радостно вскочил на ноги. – Как все прошло, Тань? Я могла бы ему рассказать все, что узнала, но не стала этого делать. Ограничилась коротким «все нормально». – И что, не поделишься? – спросил Роман. – Там все очень непросто, Ром, – честно призналась я. – И все настолько запутано, что я и сама не знаю, как все преподнести.