Но вернемся в Москву. Женщина, на которую отец променял мать, как я уже сказал, была не одна. И ее муж работал вместе с отцом. – Стойте, – перебила я его. – Аарон, вы не помните, как звали эту женщину? – Анна, – ответил Аарон. – Ее звали Анна. Кирьянов шумно вдохнул и еще громче выдохнул. – А вашего папу звали Стив? – спросила я едва слышно. – Совершенно так. Его звали Стив Барнаби, – кивнул Аарон. – А что это вам дает? Зачем вам все эти имена? Анны уже нет в живых, моего отца тоже. Моя мама тоже умерла. Не впутывайте никого из них, они все равно ничего вам не расскажут! Он разволновался. Рома растерянно переводил взгляд с Кирьянова на меня и обратно. – Все нормально, – успокоила я его. – Аарон, может, сделаем перерыв? – Нет, – покачал головой Аарон, – да и осталось не так долго. Просто мне непонятно, откуда вы вдруг… Анна… мой отец… Ладно. Продолжим. Он издал знакомое покашливание. – Отец вернулся домой, когда его контракт истек. Но вернулся настоящей знаменитостью. Напомню, что к моменту его возвращения мы с мамой уже жили в другом месте. Но я читал о нем в газетах. Были журнальные статьи, а потом он попал на телевидение. Поднимался все выше и выше. Его называли гением, а все почему? Потому что в России он смог опытным путем изобрести невероятное. – Вечный двигатель, – пробормотала я, вспомнив рассказ Юлии Ветровой. – Можно и так сказать, – подтвердил Аарон, – хотя это довольно сильно преувеличено. Но именно так и называли это изобретение в прессе и на телевидении. Потом, конечно, все успокоилось. Разработки стали активно доводить до ума и внедрять в производство. А отец стал очень богатым человеком. Все время, пока его слава била ключом, я не напоминал о себе. А потом заболела мама, и я обратился к отцу за помощью. Он хотел помочь, но мама не позволила… К тому времени я уже понял, что у меня нет желания учиться чему-то еще. Я основал фирму по продаже медицинского оборудования, стал поставлять товары в больницы. Лишних денег у меня не было, но я привык обходиться малым. Так и жил. Меня все устраивало. С отцом мы не поддерживали отношения. Он мог позвонить, чтобы поздравить меня с днем рождения, но не больше. Поэтому я очень удивился, когда он вдруг прислал мейл о том, что хочет меня видеть. Разумеется, я сразу же приехал. Он попросил меня провести с ним последние дни его жизни. Выглядел он очень плохо, рядом постоянно присутствовал врач. Частым гостем в доме был его личный юрист. Накануне дня, когда он умер, он не отпускал меня ни на минуту. То, что я услышал, так сильно шокировало, что я напился в ту же ночь. Отец признался в том, что «вечный двигатель» он не изобретал. Он его украл у своего друга и коллеги, с которым работал в России. Коллега был русским, тоже ученым и тоже физиком. Их лаборатории соседствовали, и они часто делились друг с другом своими наработками. Ну, знаете, как это бывает… по-дружески. Русского ученого звали Юрий Соломко. Он несколько раз приглашал отца в гости, познакомил с дочкой Еленой и женой. Жену звали Анна. Мой отец сразу же увлекся ею. Они стали встречаться, и отец хотел, чтобы Анна вместе с ребенком ушла к нему. Он был готов остаться в России ради них. Анна сказала, что подумает. Как раз в этот момент отец приехал в отпуск в Америку и сообщил маме о разрыве. А когда вернулся в Москву, то Анна отказала ему. Их роман остался для Юрия Соломко тайной. Ни Анна, ни отец не хотели, чтобы он когда-то об этом узнал. Мужчины так и продолжали работать в одном институте. Отец бился над опытами круглые сутки. Что-то не получалось. Он был подавлен всеми обстоятельствами и поделился проблемами с Юрием Соломко. А тот вдруг возьми и прорвись первым. Для отца это стало ударом. Обида на друга, зависть к его таланту, к тому, что он женат на Анне, развод с моей мамой – все это сошлось в одной точке. И отец решил, что заслуживает признания больше, чем его друг. План созрел в его голове сразу. Он сделал вид, что рад за Юрия. Предложил отметить событие в ресторане. Там он намеренно подливал ему все больше спиртного. Они неоднократно выпивали вместе и до этого, и Юрий всегда перебирал лишнего, а потом не мог вспомнить, что было накануне. Этим отец и решил воспользоваться. А когда Юрий Соломко был не в состоянии уже поднять очередную рюмку, отец предложил купить у него изобретение за большие деньги. Бедный русский ученый, который в глаза не видел доллары, сразу же согласился. У отца не было таких денег, но в кошельке завалилась стодолларовая бумажка. Он просто не успел ее обменять на рубли. Ее-то он и положил в карман Юрия, когда тот садился в такси. Утром отец пробрался в лабораторию, подсмотрел расчеты Юрия, вернулся к себе, где внес поправки в свои опытные данные. И у него все получилось. Он сразу же сообщил об этом всем, кого только смог увидеть. К появлению Юрия уже гудел весь институт. Юрий Соломко так и не смог доказать, кто на самом деле изобрел «вечный двигатель». А те самые огромные деньги, за которые продал свое величайшее достижение, он так и не увидел. Отец предположил, что Юрий их обронил в такси. – Он действительно был вечным? – не выдержал Роман. – Ваш двигатель? – Нет, конечно. Наука не фантастика. Но есть открытия, которые натурально могут изменить мир. Сделать его проще, удобнее и долговечнее. – Капец, – заключил Рома. Аарон достал из пачки сигарету, покрутил ее в пальцах и вернул обратно. К воде он тоже не прикоснулся, но постоянно вертел бутылку в руках. – Отцу удалось убедить всех. Он смог сделать так, чтобы поверили ему, а не Юрию. До сих пор не понимаю, как же так вышло. Но факт остается фактом – он разбогател и стал знаменитостью. А перед смертью решил покаяться. Попросил личного юриста разыскать Юрия Соломко и всех его наследников. Позвонил мне, чтобы исповедаться. Отец решил снять грех с души перед смертью. Он сказал, что все свое состояние оставляет потомкам Юрия. Письмо с уведомлением уже летит в Россию. Как я уже сказал, отца не стало на следующий день после этого рассказа. Выслушав его, я выпил столько виски, что не помню, с кем разговаривал. А когда протрезвел, то понял, что отец оставил меня нищим. Меня, своего родного сына. Единственного сына. Он тоже мне должен, не находите? За то, что разбил нашу семью, обманул маму. За то, что я долгие годы жил без отца и его поддержки. Стив Барнаби использовал людей в течение всей своей жизни. И перед смертью сделал то же самое, только теперь уже со мной. Я не мог допустить, чтобы незнакомые мне люди получили все его деньги. Времени на размышления у меня не было, ведь отец уже отправил в Россию письмо. Я пробрался в кабинет личного юриста отца и внимательно изучил переписку на его ноутбуке. Он приложил много усилий, чтобы найти наследников. Самого Юрия Соломко и его жены Анны уже не было на свете. Но их дочь Елена была жива. И их внучка Виктория. Таким образом я раздобыл их домашний адрес. Из той же переписки я обнаружил, что когда-то Елена была замужем за Сергеем Копыловым. Сейчас они в разводе, но Копылов официально числится отцом Виктории. Я включил его в список тех, кто мог бы встать у меня на пути. Фото Копылова, Елены и Виктории, разумеется, юрист тоже приложил. Больше никаких родственников с такой фамилией юрист в России не обнаружил. Мне нужно было успеть добраться до Елены и Виктории раньше, чем они получат письмо с хорошими новостями о том, что стали миллионерами. Как владелец фирмы я имею право участвовать в выставках по всему миру. И такая выставка нашлась именно в Тарасове. Это было огромной удачей. Но даже если бы ее в Тарасове не было, то я бы все равно приехал в Россию, но уже как турист. Я пробыл в Тарасове почти неделю. Издалека следил за Еленой, ведь я знал, где она живет. Несколько раз замечал, что в одно и то же время она проходит мимо набережной. Очевидно, посещала на дому какого-то ученика. Я воспользовался этим моментом. Знакомство завязалось сразу же. Ее было нетрудно увлечь. Она была одинокой женщиной. И когда-то очень красивой. Так что мне не пришлось напиваться перед тем, как ложиться с ней в постель. Я сделала знак Кирьянову, попросив его прерваться. Он кивнул. Я вышла из кабинета, спустилась по лестнице, толкнула входную дверь и оказалась на улице. Здесь все было по-другому. Вдоль тротуара бурлила настоящая река. Дождь и не думал успокаиваться. Я достала сигарету, зажигалку, а потом передумала курить. На самом деле мне просто нужно было быстро сменить обстановку. На непродолжительное время. Я вернулась в кабинет. Кирьянов попросил Аарона продолжить: – Елена пригласила меня в гости, познакомила с Викторией. Девушка была очень неразговорчивой, но не грубила. Просто как бы побаивалась меня. Узнав о том, что она больна, я предложил Елене не только руку и сердце, но и шанс вылечить Викторию в Соединенных Штатах Америки. Да, я именно так и сказал ей. Вы знаете, – грустно улыбнулся Аарон, – а ведь мне тогда очень везло. Все само попадало в руки. И я решил, что это хороший знак. Что я все делаю правильно. Однажды я застал в гостях у Елены женщину. Оказалось, это была психиатр, которая пришла навестить Викторию. У меня чутье на людей, уж не знаю откуда. Врач представилась как Нина Тимофеевна. Крепко пожала мне руку. Я решил проверить, насколько она надежна. Мы вместе вышли из дома – я предложил подвезти ее. В пути разговорились. Нина Тимофеевна пожаловалась на усталость: Вика совершенно не поддается лечению. Но и бросить ее нельзя, ведь столько проб и ошибок уже позади. Кроме того, Елена все эти годы платила психиатру за то, что та пытается лечить ее дочь. Я тут же рассказал ей, что хочу попробовать вылечить девушку у себя на родине. Нина Тимофеевна же дала понять, что у таких, как Вика, нет будущего. Одна морока с ними. В любом возрасте. Улучшения не будет. Поначалу я предложил закрыть Викторию в психиатрической клинике, на что Нина Тимофеевна ответила, что это невозможно при отсутствии диагноза. Вот если бы он был! Но его у Вики не было. Тогда я предложил его придумать. И развить по необходимости. Сразу же предложил ей деньги. Их у меня не было, но я делал все для того, чтобы они появились. И я был готов делиться и умел быть благодарным. Нина Тимофеевна сразу поняла, что от нее требуется. Не стала задавать вопросов. Сама предложила использовать гипноз для того, чтобы в голове Виктории постоянно звучал голос, подталкивающий ее к самоубийству. Виктория должна была совершить суицид, но ее врач была бы ни при чем. Со стороны все выглядело бы именно так. Знаете, что меня поразило? Что человек ради денег готов на все. Не каждый человек, конечно, а тот, которого поймут в его стремлении. Таким был мой отец, такой оказалась Нина Тимофеевна. И я такой же. Даже бедный Юрий Соломко не смог отказаться от богатства, чем себя и погубил. Аарон снова стал покашливать и тогда уже решил открыть бутылку с водой. Мы с Кирьяновым не перебивали. Наш переводчик тоже затих. В кабинете звучал голос Аарона и тихо жужжал диктофон, который принес Кирьянов. Диктофон фиксировал факт чистосердечного признания. – Итак, Викторию должна была убрать Нина Тимофеевна. Я же решил заняться Еленой. Но не сам, поскольку уже выбрал помощника в этом деле. Сергей Копылов, ее бывший муж, пьянствовал и перебивался случайными заработками. Познакомиться с ним не составило труда – я предложил ему работу во время выставки. Он несколько раз помог с установкой образцов, а однажды даже починил забарахливший экспонат. Жаль человека, да. У него были золотые руки. Он не отказывался от бутылки пива после работы. Изливал мне душу. Так я узнал, что за мужчину его в семье Соломко не считали. Он был зол на Елену. Она отняла у него дочь, которую он безумно любил. И ему также нужны были деньги. Он не сразу согласился на мое предложение. Пугал полицией, но я спросил: «А кому поверят в полиции? Мне или тебе? Посмотри на себя в зеркало». Это было ответом на его угрозы. План был весьма каверзным, но Сергей справился. Он основательно к нему подготовился. Сделал дубликат ключа от почтового ящика Елены, куда должны были бросить письмо от моего отца. Говорю же, он был очень талантливым человеком. Я узнал, когда Елена будет дома. Сообщил об этом Копылову. Тот пришел к ней, чтобы наладить отношения. Я дал ему немного денег, чтобы он сходил в парикмахерскую и купил себе новую одежду, поэтому он выглядел очень опрятно. Елена впустила его в дом, но не захотела с ним разговаривать. Ушла на кухню, оставив его у порога. На это и было рассчитано. Он подошел к ней со спины и вытолкнул в окно. Она хотела сопротивляться, но было поздно. Все случилось очень быстро. Для того чтобы создать видимость несчастного случая, Сергей схватил таз, налил в него воду и поставил на пол. И быстро покинул квартиру Елены. Но вышел не через подъезд, а через забытый всеми черный ход. – А потом вы убрали Копылова как ненужного свидетеля? – мрачно осведомился Кирьянов. Аарон прикурил-таки сигарету. – Сначала забрал у него письмо, которое он вытащил из почтового ящика Елены. – Письмо изъято, – вставил Кирьянов. – Подлинность проверяется. Вика получит наследство, тут все в порядке. Аарон словно не услышал его. – А потом я предложил ему деньги, – добавил он. – А когда Сергей отвернулся, чтобы их пересчитать, то я ударил его по голове пепельницей.