– Вы арендовали машину, если я правильно поняла? – спросила я. – Да. Такси тут выходит дорого. А общественный транспорт я не люблю, – ответил Аарон. – Черный джип? Аарон с минуту смотрел на меня, а потом стал аплодировать, как в замедленной съемке. – Спасибо, – поблагодарила я. – Я успела навестить Копылова незадолго до вашего появления. Вы обещали ему выезд на природу. Он собирался, хотел отдохнуть. Вы собирались убить его где-нибудь в лесу? Аарон выдохнул дым в потолок. – Хотел увезти подальше и убить там, но потом понял, что возни будет много. Почему бы ему не погибнуть в квартире? Он ведь алкоголик. Мало ли, с кем он пил? Но Сергей был слабым. Не зря его не любили в семье жены. Жалким, слабым. Мягким, каким не должен быть мужчина. Он был единственным из всех, кто слишком доверял людям. Даже Елена, влюбившись в меня, сомневалась в моих чувствах. Нина Тимофеевна не доверяла, это было видно. А Копылов поверил мне сразу. Он очень мучился, убив жену. Звонил мне пьяный, плакал. Ругал себя. Не меня, а себя. Чувствуете разницу между нами? Кирьянов снова вздохнул и посмотрел на нас с Романом. – Ну, хватит. Уже пошли титры, а кино закончилось. Тань, там у меня в кабинете Мельников ждет. Пригласишь его? – Да. * * * Вику встречала не только я. Около больничных ворот топтался здоровенный парень. Он тщетно старался прикурить, зажав под мышкой букет цветов. – Молодой человек! – окликнула я его, не выходя из машины. – Да вас без медицинской формы и не узнать. Парень обернулся и всмотрелся в мое лицо. Понятное дело, виделись мы с ним всего одну минуту, да еще при таких обстоятельствах, когда меня стоило бы задержать и тепленькой сдать охранникам. Конечно, он меня не запомнил. – Привет, – сказал он, не подходя ближе. – Рада видеть, – ответила я. – Ох, ё, – хлопнул он себя по лбу. – Это ж вы. Я вышла из машины, подошла к нему. – Я. А вы Сережа? – Вроде бы. Он не понимал, зачем я приехала. Но уточнять не стал. – Вику встречаете? – спросила я. – Встречаю, – ответил парень. – Скоро выйдет. А вы здесь тоже из-за нее? Я не успела ответить. Появившуюся из ворот Вику я не узнала. Месяц в больнице под неусыпным контролем врачей принес свои плоды. Девушка ожила. Исчез растерянный взгляд, пропали неуверенные движения. Сережа взял из ее рук рюкзак с вещами, вручил букетик, чмокнул в щечку. – Подожди, – попросила она. Сережа кивнул, отошел в сторонку. Вика подошла ко мне и улыбнулась. Потом порывисто обняла и вдруг заплакала. Я погладила ее по худенькой спине. Досталось ей, конечно, по полной. Как восстанавливаться после всего? Кто ей поможет, ведь у нее теперь ни отца, ни матери? Разве что санитар Сережа, который, кажется, имел на нее серьезные планы. Сережа топтался неподалеку. Умница, не стал вмешиваться. – Простите, – пробормотала она, отстранившись. – Это я зря. Но мой доктор говорит, что держать в себе нельзя. Вику теперь лечили другие врачи. Нина Тимофеевна Грузанкова, которая помогала ей всю жизнь, останется только в нашей памяти. Кирьянов сообщил, что она не только брала взятки. Женщина несколько лет оттачивала умение гипнотизировать на тяжелых пациентах. Правда, родных в известность не ставила. После ее «лечения» несколько человек попытались добровольно уйти из жизни. Получись у них довести дело до конца, никто бы не узнал, что они сделали это не по собственной воле. Но именно так Нина Тимофеевна могла проверить силу гипнотического действия. В клинике об этом знали, но не вмешивались. Боялись, что она накажет с помощью того же гипноза. Но когда Грузанкову арестовали, свидетели ее страшных дел нашлись сразу же. Вику вытащили из ее лап в самый последний момент. Если бы Ленка не смогла прицепить «прослушку», а Аарон с Грузанковой не созвонились бы, то Виктории с огромной долей вероятности уже не было бы на свете. – Куда ты теперь, Вика? – спросила я. – Какие планы? Она бросила быстрый взгляд в сторону Сережи. – Поеду на дачу. Будем отдыхать. Мне же диагноз сняли. Никакой шизофрении. – Так ее и не было, – напомнила я. – Острое невротическое расстройство, – объяснила Вика. – Таблетки, которыми меня пичкали всю жизнь, не помогали, а вредили. Но мама верила Нине Тимофеевне, и я лечилась снова и снова. Она вот-вот была готова снова заплакать. Сережа с тревогой смотрел в нашу сторону. – Не надо. Ну, ты чего? – Да все это так… остатки. В больнице ночами ревела. Пью успокоительное, но время вылечит. Обязательно вылечит. – Обязательно вылечит, – согласилась я. – Вы сейчас домой? Хочешь, я вас подвезу куда скажете? Я на машине. Вика отрицательно покачала головой. – Только не туда. Я пока у Сережи побуду. А домой не могу. И не смогу уже, наверное. Приеду, конечно, соберу вещи, но жить там не буду. Вообще я хотела продать квартиру. Хотелось бы к осени с этим разобраться. Но Сережа уговаривает не торопиться с продажей. Говорит, что лучше пока сдавать, а потом посмотрим. С деньгами у меня сейчас не очень, но я не одна. Вика долго была не в курсе всех причин случившегося. Кирьянов не разрешал рассказывать ей всей правды. Но девушка оказалась не столь глупа и однажды, когда я приехала ее навестить, забросала меня вопросами. Трудно было отвечать на них так, чтобы ответы не убили ее, не сделали ее состояние хуже. Но Вика справилась. – Мы, наверное, пройдемся пешком, – смущенно сказала Вика. – Вы не обидитесь? – Не обижусь. Погода отличная. Насчет денег, Вика… Я полезла в сумку. Вика остановила мою руку. – Не нужно, – попросила она. – Я все равно не возьму. Вы столько для меня сделали. – Взять придется, – ответила я и протянула ей конверт. Вика неуверенно взяла его, стала рассматривать. Она явно не понимала, что держит в руках. – Там письмо, – объяснила я. – И кое-что еще. – Что это такое? – напряглась Вика. – То, что принадлежит тебе по полному праву, – ответила я. – Будут вопросы – звони. Номер не удалила? – Нет, – пробормотала она. – Но как же… – Мне нужно бежать. Я быстрым шагом пошла к машине. Села в салон, повернула ключ в замке зажигания. Отъезжая, на ходу помахала Сереже и Виктории рукой. Хотелось позвонить Кирьянову и все высказать. Он был не любителем слезливых мелодрам и всячески старался избегать душевных объяснений. Но именно он, а не я должен был присвоить Виктории новый статус. Теперь она была безумно богата. Стив Барнаби, который давным-давно сломал жизнь гениального, но очень доверчивого ученого Юрия Соломко, не выдержал груза вины, все рассказал сыну Аарону и решил вернуть долг потомкам обманутого ученого. Он и не предполагал, во что выльется его откровенность. Все это Вика должна была услышать от Кирьянова. Он бы преподнес информацию официально, с серьезной миной и обязательным крепким рукопожатием, завершающим акт доброй воли. Но он попросил меня вручить Вике конверт. Отмазался. У него, черти его дери, образовались какие-то дела. А Таня сможет. Таня справится. Все как всегда.