Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 4 из 5 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Муххамед Ждаир, Уласу Ждаир и их пятилетний сын. А вот это Ахмади-ан-Нахйян и три его жены – Гюльнара, Рева и Моса. Моса – совсем девочка… А еще с ними было четверо детей. И это всего лишь две семьи из нескольких десятков, пропавших за последний год только на территории этого эмирата. Прямо Бермудский треугольник какой-то… – Какой треугольник? – недоуменно прервал руководитель «избы» на полуслове лирическое отступление посла. – Эх! Молодежь! Историю планеты Земля неплохо бы вам подучить. Особенно в части мифов и легенд. Я так понимаю, ваше ведомство решило, наконец, обратить свой взор на это явление? – Маркыч, не то чтобы это мы сами решили… Но, по сути, ты прав. И вся переданная твоим ведомством информация оказалась очень даже кстати. У тебя на карте отмечены только те «пропажи», которые официально приняты нашими партнерами из эмирата к активной разработке. На самом деле количество подобного рода событий стоило бы умножить на два, а то и на три. Давай-ка повторим по чайку, и я с тобой тоже немного поделюсь мифами и легендами. Не всеми, конечно, но теми, которые мне разрешили тебе озвучить… Дежурный сотрудник посольства, слегка приоткрыв дверь в кабинет, поставил на стол еще по чашечке дымящегося свежезаваренного чая и, положив перед послом тонкий пластиковый лист с дешифрованным текстом, удалился из кабинета. Посол быстро пробежал взглядом по документу. – Ну вот, все как всегда. Обломки спасательного челнока обнаружены в двух световых годах, то есть в полупарсеке от места нападения на круизный лайнер. Это, заметь, при том, что самостоятельно такое расстояние всего за три дня челнок преодолеть ну ни как не мог. Ни живых его пассажиров, ни их тел, обнаружить так и не удалось… * * * Боцман открыл глаза. Точнее, один глаз. Второй заплыл приличных размеров синяком. Нащупал руками песчаный грунт и попытался перевернуться с живота на бок. Все тело ныло, но подчинилось своему хозяину. Вот только результат изменения положения не внес в картину окружающего мира ничего нового. Над головой Боцмана стояла серая пелена, и определить, где он находится, бедолаге не удалось. Это место могло оказаться как замкнутым пространством внутри какого-нибудь корабля, например релаксационной зоной, так и поверхностью планеты или даже пещерой под этой поверхностью. В любом случае тот факт, что он еще не задохнулся, а заслугой этого точно не мог быть скафандр, прозрачное забрало шлема которого было расколото пополам, говорил о наличии воздуха. А также о пригодности этого воздуха для дыхания человека. Что в космосе встречается не так уж и часто. Все эти простые мысли в голове бандита и пирата с трудом пробивались через шум в его ушах, источник которого также определить не представлялось возможным. Боцман не стал пробовать подняться на ноги и рисковать треснуться головой обо что-либо твердое, а опять перевернулся на живот и попробовал ползти. Зачем? Куда? Если бы инстинкт самосохранения умел разговаривать, он бы объяснил вам, что жив человек только до тех пор, пока сохраняет способность к движению. И наоборот, если он сохраняет эту способность, значит, у него еще остаются шансы выжить. Через некоторое время глаза начали привыкать к окружающему полумраку, и сквозь серую пелену проступили очертания не то высокого кустарника, не то мелкого подлеска, отстоящего от него метров на пятьдесят и состоящего из низких, стелющихся ветвями по песку, кривых и чахлых зарослей. В этой ситуации уже можно было выбирать направление движения – как минимум в сторону обозначившихся ориентиров или, наоборот, в сторону, противоположную от них. Боцман даже почувствовал боль от того, что его губы попытались растянуться в счастливой улыбке. Несмотря на все произошедшее, он был жив и, похоже, имел все возможности и далее пребывать в этом состоянии, а значит, у него опять появился шанс распоряжаться этим обстоятельством по своему усмотрению. Ведь не секрет, что многие, очнувшись после нокаута, полученного вследствие того, что им по голове прилетело что-то быстрое и тяжелое, воспринимают мутную картину перед глазами скорее как загробный пейзаж, нежели чем недавно утраченную реальность… Боцман присел на корточки и еще раз попытался осмотреться. До подлеска оставалось метров тридцать, но отдельные, наиболее «могучие» деревца, уже отчетливо возвышались над его головой. А туда, откуда приполз бедолага, вела отчетливая «колея» из отпечатков его собственных рук и коленей. Еще одна такая же колея приближалась к подлеску чуть левее от его собственной… – Ешкин кот! Тело пирата мгновенно распласталось на песке, пытаясь вжаться в его мягкую, немного влажную поверхность. Но было поздно. Боцман услышал отчетливое шарканье приближающихся к нему шагов, но решил до последнего никак себя не проявлять. Этого требовали от него как личный богатый опыт, так и наставления его различного рода учителей. Особенно тех, которые когда-то приняли на себя его воспитание в колонии общего режима. Но это не помогло… Чья-то уверенная рука ухватила лежащее тело за заплечный ремень скафандра и вновь перевернула на спину. Сквозь прищуренные веки Боцман разглядел три незнакомых ему мужских силуэта, один из которых склонился над ним, стараясь отодвинуть вверх остатки расколотого фонаря шлема. При этом он немилосердно дернул его так, что фонарь окончательно вылетел из направляющих, а в голове незадачливого налетчика очередной раз зашумело и захотелось блевать. – Не-а. Это не он. Видать, из бандитов, сука. Жаль, что тоже дохлый, щаз бы ему ногой по роже настучать – так мне бы точно сразу полегчало. Эта обнадеживающая фраза принадлежала именно тому мужику, который склонился над Боцманом. Двое других продолжали, оглядываясь по сторонам, стоять чуть в стороне от найденного ими тела. Мужики были плечистыми и, по всему видать, не хилыми ребятами, так что кидаться на них без оружия у Боцмана не было абсолютно никаких оснований. Но и продолжать лежать на спине он больше не мог. Порывы рвоты победили страх, и Боцман, дернувшись всем телом и скрючившись в позе эмбриона, перевалился набок. – Живой, сволочь!!! Петруха ловко отскочил в сторону от пачкающей песок липкой жидкой субстанции и, повернувшись к друзьям, протянул руку. – Давай лианы. Свяжу его, а то вдруг оклемается. Уголь протянул Петрухе связку свежесрезанных в обступающих «берег» джунглях, тонких, но очень крепких желтоватых отростков и недовольно сообщил: – Полчаса собирались на обход, я себе все руки изодрал, пока по кустам лазил, а теперь все снова… Петруха, ловко стягивая запястья и лодыжки Боцмана у него за спиной, при этом старательно сопя и переминаясь с одного колена на другое, примирительно заявил: – Да не нуди, Уголь. Я сам в кусты схожу. Не проблема. Дотащим урода до лагеря, привяжем к дереву и вернемся. Вот сейчас по карманам у него пошарю и потащим. Он хлопнул Боцмана по спине тяжелой ладонью и встал с колен. – Ну что, парни. Я вязал, вы тащите. При этих словах его лицо озарила такая неподкупная, сияющая крепкими ровными зубами улыбка, что Демиду и Углю ничего не оставалось делать, как приподнять «упакованного» пирата за локти и поволочь по песку в сторону низкорослых деревьев песчаного «пляжа». * * * Все трое доблестных представителей Лукового Камня пришли в себя практически одновременно. Они продолжали вместе с захваченными «пылесосом» заложницами оставаться в той самой сетке «пылесборника», где провели последние минуты перед тем, как кораблик начал рассыпаться по частям. Но теперь сетка никак их не обременяла, ее куски частично свободно свисали с комбинезонов, частично были раскиданы вокруг. Женщины были живы, отсутствие внешних повреждений, устойчивый пульс и равномерное дыхание говорили о том, что оказывать им первую помощь не имеет смысла. Нужно просто подождать, когда они сами придут в сознание. Именно Петруха первым сориентировался на местности и, несмотря на окутывающую их серую мглу, предположил, что равномерно накатывающийся на них шум есть не что иное, как прибой, а сами они находятся в мангровых зарослях недалеко от пляжной линии этого самого прибоя. Следующей новостью для парней стало то, что из ближайших кустов выползло еще одно тело. Причем не то, покрытое сероватой чешуей и без признаков органов зрения на лице, хозяин которого и стал причиной их нынешнего положения, а то, которое, употребив всего полкружечки пива в буфете планетарного парома, взялось приставать к ним с неприличными вопросами. Да, это был Ариэль Куммер собственной персоной. На вопрос: «А ты как здесь?» Арик выдавил что-то про преферанс, по пулю и про то, что Демид должен ему пять имперских кредитов, после чего опять упал носом между сучковатых корней местной растительности. Женщины наконец пришли в себя и настойчиво потребовали внимания к своим первоочередным нуждам. Та, что помоложе, удалилась в заросли прибрежной растительности, та, что постарше, слабым голосом попросила пить и, прильнув к фляге, закрепленной на пояс одного из комбинезонов, сделав несколько жадных глотков, вновь погрузилась в беспамятство. После недолгого совещания было решено выйти к «прибрежной» полосе и попробовать пройтись вдоль предполагаемого «берега» в поисках возможных спасшихся пиратов. Ожившего представителя Земли обетованной оставили присматривать за женщинами. Два бездыханных тела в комбинезонах Демид обнаружил сразу, как только они вышли из подлеска. Оба бандита были мертвы. У одного из них в уголках рта уже запеклась и почернела тонкая струйка крови, второй имел синюшный след поперек шеи. Не то он снимал что-то с головы, не то, наоборот, не успел надеть в тот момент, когда его застали врасплох перегрузки, но именно это что-то и убило своего владельца. Оттащив тела по песку под прикрытие деревьев, геологи решили вооружиться длинными связками лиан, поскольку, удалившись от подлеска метров на сорок-пятьдесят, ориентироваться на сером песке в сером тумане становилось совершенно невозможно. Пока Уголь, отчаянно продираясь сквозь колючие заросли в сторону от звуков «прибоя», резал абордажным армейским ножом, снятым с комбинезона одного из упокоившихся, длинные скользкие отростки лиан, «на огонек» к импровизированному лагерю приполз новый нежданный посетитель. Это был Витя. Даже в изодранных в клочья брюках и в остатках грязной рубахи, первоначальный цвет которой теперь смогла бы установить только судебно-медицинская экспертиза, он был прекрасен. Его не портили даже несколько неглубоких ссадин и синяков. В руках он продолжал тащить за собой все тот же отчего-то столь дорогой для него кейс, который с честью пережил все свалившиеся на путешественников злоключения. Первым его вопросом, обращенным к общественности, был вопрос о местонахождении его супруги. Получив отрицательный ответ, Витя присел на длинное полено и впал в полное оцепенение. Поэтому ко второй фазе экспедиции его было решено не привлекать. При виде связанного Боцмана Оленька опять потянулась к зарослям, а Витя попытался бросить в него увесистый булыжник, который невесть откуда взялся в его правой руке. В Боцмана Витя не попал. Булыжник угодил в колено Петрухе, и если бы не гофрированная бронепластиковая защита этого важного для организма органа, то, скорее всего, следующей целью булыжника стал бы сам стрелок. Петруха гаркнул сначала на растерянного Витю, потом на попавшегося ему под руку Арика, в том смысле, что негоже кидаться разного рода предметами в военнопленного. А если вдруг в этом возникнет необходимость, то кидаться этими предметами будут все вместе, и не вразброд, а по команде. Демид опять только покачал головой, а Уголь напомнил «командиру», что настала его очередь лезть за лианами в колючие кусты. Первым в точке, с которой все еще были видны контуры проступающих сквозь серое влажное марево деревьев, как самого горластого, оставили Петруху. В обязанность ему вменили орать сразу, как только он начнет терять из вида продолжающих двигаться на шум «прибоя» Демида и Угля. Метров через пятьдесят после первых же матерных криков, утопающих в нарастающем гуле, но достигших-таки его ушей, Уголь остановился и обвязал себя одним концом длинной, сплетенной из свежесрезанных лиан веревки. Вторым концом он обвязал Демида и только после этого двинулся дальше. Конца и края, казалось, не будет ни этому туману, ни этому шуму в ушах. Однако веревка все еще имела слабину, и эта самая слабина чуть не сгубила ничего уже не видевшего даже под собственными ногами Угля. Спасла же его, как ни странно это может прозвучать, Витина жена. Именно за ее труп зацепился ступней и тут же замер на месте Уголь. Хорошо, что ему хватило духу не отпрянуть в сторону или, что хуже, не пуститься в бега. Труп женщины лежал на самом краю пропасти, отвесно падавшей вниз на неизведанную глубину. Именно из этой глубины, словно из огромной, широко открытой пасти чудовища, доносился жутковатый, разрывающий барабанные перепонки грохот. Казалось, миллионы тонн металлических шариков падают на тонкий оцинкованный лист кровельного железа, скатываются по нему и пропадают в бездонной пустоте. Оттуда же поднимался этот липкий и плотный туман. Он рваными клубами выползал на поверхность обрыва, как отрыжка обожравшегося этими самыми шариками сказочного дракона. Медленно отодвинувшись назад, Уголь присел на корточки, потом пригладил вставшие дыбом на голове волосы и постарался успокоить дыхание. Однако дышать здесь тоже было тяжело… В том, что женщина была мертва, у него не было никаких сомнений. Ее ноги были широко раскиданы, а одна из них была вывернута в коленном суставе в обратную сторону, словно у старой куклы, попавшей ненадолго в плен к мальчишкам. Руки у лежащего ничком тела были заведены за спину и неестественно выкручены. В правой ладони трупа, крепко сжатой в кулак, между большим и указательным пальцами был зажат тонкий черный шнурок с небольшим, нанизанным на него православным крестиком. Уголь еще раз посмотрел на мертвое тело женщины и, преодолев гадостную слабость в животе, постарался перевернуть его на спину. Голова откинулась навзничь, и на геолога уставились пустые окровавленные глазницы черепа. «Как это? Нет уж, я ее туда не потащу», – подумал Уголь и решил, что лежать вот так рядом с обрывом еще хуже, чем пропасть без вести. Он легонько толкнул ногой свою «спасительницу» к краю отвесной стены. Тело, перевалившись через него, исчезло в липком мареве тумана, улыбнувшись на прощание Углю двумя рядами ровных, белоснежных зубов. Проводив тело взглядом, Уголь двинулся в обратный путь, осторожно потянув за импровизированную веревку. Веревка как-то странно провисла, но Уголь продолжал упрямо двигаться вперед. И тогда, когда ему в голову вдруг пришла сумасшедшая мысль о том, что и Демид и Петруха давно убежали в лес, бросив его здесь одного, он носом к носу столкнулся с Демидом. – Ты чего? Демид осторожно взял Угля за плечо, каким-то шестым чувством догадываясь, что тому срочно нужна поддержка, иначе он сейчас же упадет на песок и зайдется ревом, таким же, каким заходился в детстве, если вдруг понимал, что кто-то близкий беззастенчиво обманывал его в самых сокровенных надеждах, и тихо спросил: – Ты что такой бледный как смерть? Что там, в тумане? Ты нашел море? Уголь оперся на жилистую руку Демида и, буквально выцеживая из себя звук за звуком, постарался ответить на непривычно длинную для последнего вопросительную фразу: – Ничего там, Демид, нет. Только смерть… * * *
– Именем Императора и во исполнение решения полноправных представителей Российской империи мы, нижеподписавшиеся, на основании статьи Кодекса об управлении на новых территориях – восемнадцать бис пункта четыре, приговариваем гнусного пирата и похитителя к смертной казни через повешение… Это было первым, что услышали исследователи «побережья», приближаясь к своему лагерю с несчастными жертвами катастрофы челнока, оставленными ими на попечение Арика. Суровый женский контральто, явно принадлежащий еще совсем недавно немощной пенсионерке, с четко рассчитанными паузами и выделенными ударениями, словно она диктовала текст на уроке по русскому языку, не оставлял Боцману никакого шанса на апелляцию. Оборвалась речь исключительно потому, что все трое отсутствующих разом вывалились на полянку и тем самым прервали происходившее на ней таинство судопроизводства. Расстановка сил на полянке с того момента, как друзья зафиксировали связанного Боцмана у ствола ближайшего дерева, кардинально изменилась. Бесчувственное тело «ответственного за порядок» лица с приличного вида шишкой на лбу было так же аккуратно связано и лежало рядом с самим «гнусным пиратом». Изо ртов обоих плененных торчали когда-то связанные мамой вечного студента, но, естественно, давно никем не стиранные, шерстяные носки. У Боцмана – правый, у Арика – левый. Возможно, и наоборот. Напротив этой пары, на толстом, еще не сгнившем стволе восседала троица судей. Оленька, занимая большую часть бревна, бросала через плечо Натальи укоризненные взгляды на Витю, приютившегося на самом его краешке. Было очевидно, что первоначальное расположение «заседающих» в какой-то момент было нарушено Витей, покинувшим свое место и укрывшимся от настойчивой преследовательницы за небольшой, но надежной фигурой пенсионерки. При этом «отважный рыцарь» отнюдь не бездействовал, а ловко орудовал перочинным ножиком, вырезая из упругой корявой ветки рогатку. У него на колене лежала желтая в черную полоску, широкая и достаточно длинная резинка, явно принадлежащая одному из элементов женского нижнего белья, пожертвованная, видимо, на нужды вооружения «полноправных представителей». Бесценный кожаный кейс по-прежнему находился при нем, будучи плотно зажат между его голых, ободранных коленей. По левую руку от Вити возвышалась горка аккуратно подобранных камешков размером с куриное яйцо. По центру, аккурат между «моделью» и предметом ее устремлений, с гордым и приличествующим ситуации серьезным видом восседала Наталья. В своих руках она держала листок писчего пластика, испещренного мелким аккуратным убористым почерком. Все трое упомянутых судей, едва заметив вернувшихся, мгновенно напрягли мышцы ног, но с места не сдвинулись, видимо, считая, что данный факт в текущем раскладе ничего уже не меняет. Петруха вынул изо рта студента пожеванный носок и легонько пошлепал его по щекам. Тот сделал глубокий вдох и открыл глаза. Уголь вынул второй носок изо рта Боцмана и понял, что погорячился… – Эта старая тварь, метлу ей в ж… предлагала найти муравейник, снять с меня портки и посадить меня голыми яйцами на… Мужики, да лучше бы я на зоне балки стальные резал… Да что же это за бардак… Да кто этой паскудине дал право… А этот боров парню камнем по башке… сука! Уголь опять запихнул носок Боцману в рот и тяжелым взглядом окинул группу «полномочных представителей». – Вода заканчивается. Никакого моря здесь нет, поэтому очистители жидкости в скафандрах нам ничем не помогут. Нужно идти вдоль зарослей: или найдем чистый ручей, или сдохнем здесь все. Без повешения и побития друг друга камнями, на основании статьи восемнадцать бис… Арик, присев на корточки, пробовал непослушными пальцами натянуть на ногу носок и одну из лежащих рядом кроссовок. – Парни, если у нас тут все наладится, напомните мне, чтобы я постирал-таки свои носки, а то второго такого случая мне не пережить… Глава 2 «Проект совесть» «Совесть мучает обычно тех, кто не виноват». Э. М.?Ремарк Хоаххина так вертело, крутило и выворачивало, что он из сознания не выпадал. А может, просто оклемался первым после «перехода» из разваливающихся обломков челнока на поверхность планетоида (как он полагал). К группе пострадавших он присоединяться не стал, справедливо считая, что, где бы все они не находились, попали они сюда не случайно. А поэтому гораздо полезнее наблюдать за ситуацией, не привлекая к себе внимания и не отягощая себя шумными попутчиками. Какими бы полезными ни были наставления Учителя, но совершенно не прибегать к «внешнему» взгляду на окружающую реальность полковник позволить себе не мог. Поколебавшись несколько секунд, он быстренько и лёгонько «пошарил» буквально под самыми своими ногами и, не солоно хлебавши, вновь надел на нос свои чудом уцелевшие нейроактивные очки. Ничего живого! Ничего живого в радиусе километра вокруг! Ни червячков, ни жучков, ни тем более млекопитающих он не обнаружил. За исключением, конечно, уже знакомых ему туристов и командира налетчиков. Самое время было посмотреть, что там, в голове, сохранилось от самораспаковки. Файл предлагал ознакомиться с детальной статистикой по не расследованным исчезновениям людей в секторах, прилегающих к пограничью, с момента начала первого «перемирия» с Могущественными. За более ранний период любая подобная статистика не имела смысла. В пространстве секторов, охваченных боевыми столкновениями, так называемом Фронтире, пропажа живого разумного организма никого особенно не смущала и не очень-то интересовала. Плюс имелась почему-то наложенная на эти пропажи информация по фактам исчезновения (кражам, попыткам скупки, мошенничеству) старинных артефактов, вывезенных еще с Земли и разбросанных по территории человеческого космоса – по государственным музеям или частным коллекциям. В списке превалировали текстовые документы, свитки и очень древние артефакты в виде глиняных табличек, дощечек и еще черт-те чего, с нанесенными на все это различного рода символами. Совмещение этих двух баз давало интересный результат. Оказывается, половина из пропавших граждан так или иначе была связана с расследованиями по исчезновению указанных выше артефактов. Кто-то подозревался в их краже, кто-то в выкупе и нелегальной транспортировке. И еще более интересный результат получался при отсечении остальных пропавших. Пространственные точки координат инцидентов, выстроенные в порядке временно?й шкалы, давали четкую траекторию, пересекающую всю приграничную область, то есть без малого десятую часть диаметра галактики. А упирался этот вектор аккурат в межсистемную трассу пассажирских транспортных кораблей, связывающую конгломераты РИ, Регула и САК, то есть в то самое место, в котором «Жемчужина Короны» покинула подпространство и приступила к экстренному торможению. – Ай да Ярл. Ай да сукин сын! Далее перечень последних криминальных инцидентов с артефактами ссылался на некоего чиновника Российской империи, заместителя министра культуры на планете Калган Виктора Ивановича Пуговкина, проходившего свидетелем по делу об утере из планетарного музея древностей русской культуры одного из важнейших экспонатов, а именно – еще доордынской рукописи на бересте. В базе пропавших без вести Виктор Иванович естественно, не состоял. Точнее, «естественно, не состоял» на период формирования последней версии этой базы. Еще одним отмеченным грифом «Для обязательного ознакомления оперативника» следовал материал «Дело №?1615/98» о похождениях некоего Боцева Павла Владимировича, откликающегося также на погоняло Боцман, который входил в список лиц, контактирующих с агентом Поциком, собственно, и передавшим «куда следует» некоторые высказывания бывшего зэка. Далее следовала краткая и очень скудная информация о попытках сотрудников спецподразделений САК, которые в вынужденном и кратковременном союзе с секретной службой султаната Регул попробовали обнаружить некий объект, предположительно движущийся вдоль пограничья по уже указанной выше траектории. – Сколько тут всего, а в нашей епархии – ни сном ни духом! Или я так занят был, что такая пуля стороной прошла… Полковник еще раз пересмотрел все, что Учитель счел нужным напихать в архив модуля постановки задачи, и, окончательно удостоверившись, что ничего, прямо указывающего на источник опасности, во всем этом материале нет, пришел к выводу, что за всем этим действительно и непременно присутствуют его давние «противники», или, как иронично называл их Черный Ярл, – «наши партнеры», Могущественные. От работы Хоаххина оторвали громкие женские крики и перебранка, доносившаяся со стороны «мангровых» зарослей, вплотную прилегающих к серому песку. Полковник присмотрелся. Группа потерпевших гуськом двинулась вдоль стены странных, необитаемых джунглей. Колонну возглавлял немногословный Демид, за ним следовал щуплый студент и дамы. Далее двигался Виктор Иванович со своим чемоданчиком. Упираясь носом ему в спину, брел уже развязанный и без своего разбитого шлема Боцман. Замыкали это шествие первопроходцев Петруха с Углем. Люди двинулись по песку, не удаляясь от чахлой растительности более чем на пять-десять метров. Хоаххин легко спрыгнул с высокого пенька, увитого старыми, давно одеревеневшими лианами, и последовал параллельно группе, надежно укрытый от их внимания упорно пытавшейся ухватить «слепого» путника за ноги растительностью. Очки позволяли полковнику легко сопровождать «цели», используя такие диапазоны, которые недоступны для человека с нормальным зрением. Сто гигагерц оказались самой приемлемой в условиях серого тумана частотой для наблюдения за колонной, позволяя видеть все более-менее и не привлекать внимания. Тем более что опыт быстрого и скрытного передвижения в джунглях у него имелся в избытке. Хоаххина так вертело, крутило и выворачивало, что он из сознания не выпадал. А может, просто оклемался первым после «перехода» из разваливающихся обломков челнока на поверхность планетоида (как он полагал). К группе пострадавших он присоединяться не стал, справедливо считая, что, где бы все они не находились, попали они сюда не случайно. А поэтому гораздо полезнее наблюдать за ситуацией, не привлекая к себе внимания и не отягощая себя шумными попутчиками. Какими бы полезными ни были наставления Учителя, но совершенно не прибегать к «внешнему» взгляду на окружающую реальность полковник позволить себе не мог. Поколебавшись несколько секунд, он быстренько и лёгонько «пошарил» буквально под самыми своими ногами и, не солоно хлебавши, вновь надел на нос свои чудом уцелевшие нейроактивные очки. Ничего живого! Ничего живого в радиусе километра вокруг! Ни червячков, ни жучков, ни тем более млекопитающих он не обнаружил. За исключением, конечно, уже знакомых ему туристов и командира налетчиков. Самое время было посмотреть, что там, в голове, сохранилось от самораспаковки. Файл предлагал ознакомиться с детальной статистикой по не расследованным исчезновениям людей в секторах, прилегающих к пограничью, с момента начала первого «перемирия» с Могущественными. За более ранний период любая подобная статистика не имела смысла. В пространстве секторов, охваченных боевыми столкновениями, так называемом Фронтире, пропажа живого разумного организма никого особенно не смущала и не очень-то интересовала. Плюс имелась почему-то наложенная на эти пропажи информация по фактам исчезновения (кражам, попыткам скупки, мошенничеству) старинных артефактов, вывезенных еще с Земли и разбросанных по территории человеческого космоса – по государственным музеям или частным коллекциям. В списке превалировали текстовые документы, свитки и очень древние артефакты в виде глиняных табличек, дощечек и еще черт-те чего, с нанесенными на все это различного рода символами. Совмещение этих двух баз давало интересный результат. Оказывается, половина из пропавших граждан так или иначе была связана с расследованиями по исчезновению указанных выше артефактов. Кто-то подозревался в их краже, кто-то в выкупе и нелегальной транспортировке. И еще более интересный результат получался при отсечении остальных пропавших. Пространственные точки координат инцидентов, выстроенные в порядке временно?й шкалы, давали четкую траекторию, пересекающую всю приграничную область, то есть без малого десятую часть диаметра галактики. А упирался этот вектор аккурат в межсистемную трассу пассажирских транспортных кораблей, связывающую конгломераты РИ, Регула и САК, то есть в то самое место, в котором «Жемчужина Короны» покинула подпространство и приступила к экстренному торможению. – Ай да Ярл. Ай да сукин сын! Далее перечень последних криминальных инцидентов с артефактами ссылался на некоего чиновника Российской империи, заместителя министра культуры на планете Калган Виктора Ивановича Пуговкина, проходившего свидетелем по делу об утере из планетарного музея древностей русской культуры одного из важнейших экспонатов, а именно – еще доордынской рукописи на бересте. В базе пропавших без вести Виктор Иванович естественно, не состоял. Точнее, «естественно, не состоял» на период формирования последней версии этой базы. Еще одним отмеченным грифом «Для обязательного ознакомления оперативника» следовал материал «Дело №?1615/98» о похождениях некоего Боцева Павла Владимировича, откликающегося также на погоняло Боцман, который входил в список лиц, контактирующих с агентом Поциком, собственно, и передавшим «куда следует» некоторые высказывания бывшего зэка. Далее следовала краткая и очень скудная информация о попытках сотрудников спецподразделений САК, которые в вынужденном и кратковременном союзе с секретной службой султаната Регул попробовали обнаружить некий объект, предположительно движущийся вдоль пограничья по уже указанной выше траектории. – Сколько тут всего, а в нашей епархии – ни сном ни духом! Или я так занят был, что такая пуля стороной прошла… Полковник еще раз пересмотрел все, что Учитель счел нужным напихать в архив модуля постановки задачи, и, окончательно удостоверившись, что ничего, прямо указывающего на источник опасности, во всем этом материале нет, пришел к выводу, что за всем этим действительно и непременно присутствуют его давние «противники», или, как иронично называл их Черный Ярл, – «наши партнеры», Могущественные. От работы Хоаххина оторвали громкие женские крики и перебранка, доносившаяся со стороны «мангровых» зарослей, вплотную прилегающих к серому песку. Полковник присмотрелся. Группа потерпевших гуськом двинулась вдоль стены странных, необитаемых джунглей. Колонну возглавлял немногословный Демид, за ним следовал щуплый студент и дамы. Далее двигался Виктор Иванович со своим чемоданчиком. Упираясь носом ему в спину, брел уже развязанный и без своего разбитого шлема Боцман. Замыкали это шествие первопроходцев Петруха с Углем. Люди двинулись по песку, не удаляясь от чахлой растительности более чем на пять-десять метров. Хоаххин легко спрыгнул с высокого пенька, увитого старыми, давно одеревеневшими лианами, и последовал параллельно группе, надежно укрытый от их внимания упорно пытавшейся ухватить «слепого» путника за ноги растительностью. Очки позволяли полковнику легко сопровождать «цели», используя такие диапазоны, которые недоступны для человека с нормальным зрением. Сто гигагерц оказались самой приемлемой в условиях серого тумана частотой для наблюдения за колонной, позволяя видеть все более-менее и не привлекать внимания. Тем более что опыт быстрого и скрытного передвижения в джунглях у него имелся в избытке. Примерно через три часа непрерывного движения, когда Хоаххин только-только начал входить во вкус, группа остановилась на привал. Петруха остался стеречь покой подопечных, а Уголь и Демид немного углубились в заросли, похоже, в поисках источника воды, и принялись внимательно рассматривать ложбинки и неглубокие прогалины рельефа. Женщины устали, а вот у Вити еще хватало сил пытаться бросаться в Боцмана песком, как бы невзначай цепляя его кончиком ступни. На что Петруха был вынужден отвесить неугомонному заместителю провинциального министра легкую оплеуху. Туман ощутимо рассеивался. Видимость улучшилась. Это было хорошим предзнаменованием. Если ты считаешь, что успел опуститься на самое дно, – любое изменение к лучшему. Следующий переход хоть и длился всего два с половиной часа, но прошли путешественники за это время никак не меньшее расстояние. Хоаххин уже различал вдалеке контуры каких-то каменных нагромождений, а из-за поворота подлеска отчетливо повеяло свежей влагой. Полковник решил не терять времени и обогнать процессию. Он был почти уверен, что не более чем через километр выйдет или на ручей, или на что-то покрупнее. Но перед тем как двинуться вперед, он вновь попытался установить нейроконтакт хоть с какой-то живностью. Результат был прежним. Искусственный объект? Не бывает деревьев без насекомых, как не бывает гамбургера без мяса, ну или хотя бы без сои. Хоаххин откусил краешек ближайшего, свисающего над его головой серо-зеленого глянцевого листа. Горькая клетчатка, почти без сока, но скорее натуральная, чем пластмассовая. Резко взмахнув ладонью, он перерубил торчащую вверх коленчатую, похожую на бамбук ветку, пристроив ее в качестве посоха, после чего вновь мягко скользнул в зеленые дебри. Посох для «слепого» первое дело. Надо не надо, но что там ждет его за поворотом, он не знал. * * *
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!