— Уф, напугала! Давненько у меня на болотах человечьим духом не пахло. — Голос его тоже напоминал кваканье. — Сперва сама сказывай, кто такая, зачем пожаловала? — А вы случайно не господин Мокша? — Я тебе не «Мокша»! — рявкнул он. — Пошто без уважения к болотному царю обращаешься? Тайка сняла с головы панаму: — Простите, ваше величество. Я ведьма-хранительница Дивнозёрья, пришла спросить царя болот: как мне сберечь силу этих земель? — Она с поклоном поставила перед троном корзинку, но Мокша даже не взглянул на дары. — И что за беда у тебя приключилась, ведьма? — Да вот, дупла закрылись. Он замер, нахмурил брови, а потом рассмеялся неприятным квакающим смехом, потирая жабьи ладони: — Опять? Ну, коли так, пришла пора сменить мой титул. — И как же вас теперь величать? — Тайка закатила глаза, предвкушая долгую беседу. Мокша прошлепал лапами, оставляя после себя мокрый след, уселся на троне, поправил кувшинку в волосах и осклабился, показав колючие щучьи зубы: — Не буду скромничать. Зови меня отныне хозяином волшебства. Глава восьмая. Соль земли Этот Мокша Тайке сразу не понравился. Болотные жители издавна слыли вредными и заносчивыми, а уж их предводитель, казалось, собрал в себе все возможные недостатки. — Ну, девица-красавица, расскажи мне, почему я не должен тебя топить? О помощи меня просить все горазды, а вот чем ты сама мне пригодишься? Чего умеешь? — Я уже говорила, что ведьма. Могу колдо… Мокша оборвал ее на полуслове: — Эка невидаль! Колдовать я и сам могу. Тайка задумалась. Наверное, Мокше, как и всей прочей нечисти, должны были казаться волшебными самые повседневные дела. — Козу доить умею. — Дык нету у нас на болотах козы. — Дом подмести, полы помыть? — Она отмахнулась от комаров, Мокша щелкнул пальцами, и те исчезли. — Ну и где ты видишь здесь пол? — засмеялся он, раскачиваясь на своем замшелом троне. Беседа его явно забавляла, чего нельзя было сказать о Тайке. — Готовлю вкусно, пальчики оближешь. Только, небось, печки у вас тоже нет? — вздохнула она. — Вообще-то есть, — Мокша растопырил заушные плавники. — Что ж мы, думаешь, отсталые совсем? Значит, решено: завтра ты готовишь пир в мою честь. Новый титул обязывает: не каждый день хозяином всего волшебства становишься! — А после пира вы мне поможете, да? Ох, не верила Тайка, что все будет так просто, — и правильно не верила. — Ишь ты, скорая какая, — Мокша раскатисто квакнул, по-жабьи надувая щеки. — Вы, смертные, слишком спешите. Оно и понятно: ваш век недолог. А я вот никуда не тороплюсь. Это будет лишь первое задание. — А сколько их всего? — Тайка знала, что стоит держать ухо востро, когда заключаешь сделку с нечистью. — Ты глупая? Али сказок не читала? Три задачки дам, все по чину. В болотной воде что-то булькнуло, и Тайка вздрогнула, а Мокша выпятил грудь: — Не пужайся, красна девица, это мне подданные новую корону принесли. Ряска зашевелилась, и на островок выбрались два болотника, похожие друг на друга, как братья-близнецы: долговязые, лохматые, с крючковатыми носами и подслеповатыми рыбьими глазами. Низко поклонившись, они протянули болотному царю венец, сплетенный из веток и водорослей, украшенный светящимися в темноте гнилушками вместо самоцветных каменьев. Мокша водрузил корону на макушку, поправил желтую кувшинку за ухом, подбоченился: — Али я не хорош? Тайка нашла в себе силы кивнуть: злить хозяина болот она не посмела. — Дар речи потеряла от такой красоты? — Мокша расценил ее молчание на свой лад. — Эх, была бы ты постарше, взял бы тебя в жены. А так, может, лет через сто… подумаю. Тайка с облегчением выдохнула. Стать женой этого хмыря со щучьими зубами? Еще чего не хватало! Да лучше она вообще замуж не пойдет. — Что вам приготовить для пира? — Она решила сменить опасную тему, а то еще, чего доброго, смилостивится болотный царь — и что прикажете тогда делать с его милостью? Мокша облизнулся: его язык оказался раздвоенным, как у змеи. — Рыбки хочу жареной, — жабьи губы капризно искривились, — пиявочек, да чтоб пожирнее. Суп из перловиц, и чтобы обязательно самые отборные из Непуть-ручья. — Л-ладно, — Тайка сглотнула. — Удочка-то у вас есть? — А руки тебе на что? — Мокша растопырил перепончатые лапы, но, видя ее растерянность, извлек из мочки уха заржавленный рыболовный крючок и вложил ей в ладошку. — Так и быть, держи серьгу царскую. И больше не донимай меня. Устал я. По знаку бровей два болотника подхватили край его водорослевой мантии, и — бултых — ряска сомкнулась над ними, оставив Тайку одну-одинешеньку посреди болот. На рыбалку она отправилась на рассвете: пришлось допрыгать по кочкам до более чистой воды. Вот тут-то и пригодилась веревка да оберег от мудрого Никифора. То ли удача и впрямь была на ее стороне, то ли в заводях рыба и без того водилась в достатке, но за пару часов Тайке удалось наловить два десятка карасиков. Найти пиявок тоже оказалось легко, вот только брать их в руки было противно. Пришлось напомнить себе, что все это ради общего блага делается. И пожертвовать панамой: зачерпывать ею воду и ловить пиявок было намного сподручнее. Оставалось лишь набрать перловиц, и не где-нибудь, а в Непуть-ручье. Вот только Тайка ведать не ведала, как туда дойти. Она присела на замшелый камень. Живот уже подводило: со вчерашнего дня у нее во рту не было и маковой росинки. Стоило подумать, что неплохо было бы поискать ягод, как откуда ни возьмись явилась бывшая мавка, а ныне болотница Марфа с лукошком спелой черники: — Вот тебе отдарочек за подарочек, ведьма. На ее запястье поблескивал новенький бисерный браслет. Тайка набросилась на угощение, пальцы и губы мгновенно стали синими от сока. — Слыхала я, — зашептала Марфа, наклонившись к самому уху, — что хозяин наш к самому Непуть-ручью тебя послал? — Угу. Может, знаешь, где это? Болотница скрипуче рассмеялась: — Знать-то знаю, только на то он и Непуть, что пути туда нет ни пешему, ни конному. Да и ежели доберешься, все одно сгинешь. — Это еще почему? — Тайка, опомнившись, протянула Марфе наполовину опустевшее лукошко: — Угощайся. Болотница, причмокнув, потянулась за ягодами: — А потому, что мертвая вода в нем течет. Исток-то он берет аж в Дивьем царстве… — Жаба этот ваш Мокша! — Тайка всплеснула руками. — И как же теперь быть? — Он хитер, а мы хитрее, — болотница захихикала, прикрыв круглые рыбьи глаза. В ее чертах Тайка уловила тень былой мавьей красоты, которая исказилась, когда Марфа, по выражению ее сестрицы, «заболотилась». Эх, жалко, что так вышло. — По нраву ты мне пришлась, ведьма. Так и быть, помогу я тебе. Доедай чернику и давай сюда лукошко. Соберу я перловиц, только смотри — никому ни слова. Коли узнает Мокша, со свету меня сживет. И еще должок за тобой будет. — Какой должок? — насторожилась Тайка. — Не боись, дурного не попрошу, — болотница спрятала бисерный браслетик под обмотками из водорослей. — Решайся: тебе все равно без меня не справиться. А больше никто из наших не поможет. Тайка, вздохнув, протянула ей лукошко.