А, была не была! Все ведь должно быть по-честному. — Один добрый человек подсказал направление мысли. А дальше я сама додумалась, — она опустила взгляд, рассматривая мокрый песок и камешки под ногами. Мгновения тишины показались Тайке вечностью. Хотя не такая уж это была и тишина — все вокруг продолжало жить своей жизнью. Звонко журчал ручей. На небо вышла молочно-белая луна, осветила берега и окрасила воду серебром. В траве наперебой стрекотали сверчки. Мотыльки вились вокруг мерцающего фиала. Где-то в кустах голосил-заливался ночной певец соловей. За лесом снова сверкнуло, пророкотал далекий гром… — Ты правильно сделала, что не стала скрывать, — хозяйка шагнула ближе и положила руки ей на плечи. — Пусть говорят, что правда порой похожа на ложь, а ложь — на правду, уж мы-то с сестрой умеем отличить одно от другого. Так и твое сердце всегда знает, когда ты врешь. Любого можно обмануть, но не себя. Бывает, кажется, что получилось: ты даже веришь, что все было именно так и никак иначе, а оно все равно болит… Запомни сегодняшний день: как смотрела себе в глаза без страха. И иди честной дорогой, хранительница Дивнозёрья. А я буду за тобой присматривать. Теперь перед Тайкой стояла и улыбалась женщина с незнакомым, но очень добрым лицом. Под глазами лучиками расходились смешливые морщинки, курносый нос был сплошь усыпан веснушками, в прядках пшеничной косы, будто меж колосьев, проглядывали синие головки васильков, и глаза тоже были им под стать — чистые, васильковые. — Спасибо за наставления. И за подарок, — Тайка поклонилась, а когда выпрямилась — хозяйка Путь-ручья уже исчезла. Фиал потеплел и больше не обжигал руки холодом. И пусть над ночным лесом глухо ворчал гром и небо озаряли молнии, предвещающие грозу, на душе у Тайки было легко и светло. Как в детстве. Она расправила плечи и зашагала по росистой траве прямо к малиннику, где ее поджидал (и наверняка очень волновался) немного нескладный, но очень милый музыкант по прозвищу Лис. Глава двадцатая. Лис и пес — Ну что, получилось? Тайка знала, что Лис где-то здесь, и все равно вздрогнула: очень уж бесшумно тот появился из теней. — А, ты не слышал? Ну как же так, самое интересное проспал! Не то чтобы она сильно дулась за тот подслушанный разговор (ведь в итоге все обернулось к лучшему), но от небольшой шпильки не удержалась. Ну а чего он подкрадывается?! Этак и заикой сделаться недолго. Вид у Лиса вмиг стал печально-виноватый, и Тайка мысленно обругала себя: ну, нашла, на ком срываться — на тихом и безобидном парне, который ей, к тому же, здорово помог. — Не, ветер же переменился, — он пожал плечами, не вынимая рук из карманов. — Теперь вообще не слышно, что у реки происходит. Так что ты уж не томи, рассказывай… — Да получилось, получилось! — Тайка достала фиал и помахала им в воздухе. — Молодец! Я же говорил, что ты справишься. Лис расплылся в улыбке, но взгляд его все равно остался темным и печальным. Бывает так, что человек вроде бы улыбается, а глаза — нет. Говорят, это признак затаенного горя. Ну, тут все сходилось: не зря же он живую воду искал для мамы… Тайка поежилась. У нее близкие были живы-здоровы (пускай и не все обитали в проявленном мире), поэтому она даже вообразить не могла, насколько Лису может быть плохо. А он вон как, аж в лице изменился… Или, может, это лунный свет слишком заострил и без того тонкие черты и сделал его похожим на рыцаря печального образа. Прямо хоть портрет пиши — на фоне неба, сплошь усыпанного частыми августовскими звездами. — Так ты поделишься водой? — Лис перестал улыбаться, его глаза теперь смотрели настороженно, и Тайка, поняв, к чему тот клонит, едва не задохнулась от обиды. Он ей что, не доверяет? Условились же: воду пополам. — Ну, разумеется, — она дернула плечом и медленно побрела по примятой дикой пшенице назад к дороге: благо ночь была светлая и старый след был виден почти как днем. — У меня даже бутылка пустая есть из-под кваса. Отолью себе немного, а фиал тебе отдам. Идет? Лис брел рядом и молчал, кусая губы. В его взгляде мелькнуло нечто такое, отчего Тайке стало не по себе. Ну а теперь-то что ему не так? Где-то в глубине души шевельнулся страх. Если подумать, она ничегошеньки не знает об этом парне. А вдруг это маньяк какой-нибудь? Говорят, те тоже могут выглядеть милыми, пока ножик из кармана не вынут. А от такого напрямки через поля и не удерешь: вон какой длинноногий вымахал. — Ничего не получится, — Лис начал говорить тихо, но с каждым словом его мягкий вкрадчивый голос крепчал. — Живую воду хозяйка ручья не зря отдает вместе с сосудом. В твоей бутылке она сразу же превратится в обычную. Я мог бы воспользоваться твоим незнанием, но не стану. Ты мне понравилась, не хочется тебя обманывать. Тайка смутилась. Интересно, в каком это смысле «понравилась»? Щеки так полыхнули, что, наверное, даже в свете луны было видно… Так, хватит думать о пустяках. По крайней мере, он не маньяк. Но все равно странный. И столько всего знает, что впору насторожиться. Откуда, интересно? Она вытерла выступившую на лбу испарину, а Лис, как ни в чем не бывало, продолжил: — Давай сделаем иначе: я дойду с тобой до деревни. Ты ведь из Дивнозёрья, да? Там оживишь, кого надо, а остатки воды я заберу. Теперь пришла очередь Тайки замяться и замолчать. Край поля был уже виден. И на тропке, ведущей к камню, стоял кто-то высокий и широкоплечий… И кого там еще ночью носит? Хорошо, если это Яромир. А ну как кто-то чужой? Ох, только бы не Лютогор: от него они даже вдвоем с Лисом вряд ли отмахаются. Сердце опять ухнуло в пятки. — Что-то не так? — Лис участливо коснулся ее плеча, и Тайка вздрогнула. — Н-нет. В общем, тут такое дело… я решила добыть воды про запас, на будущее. Может, придется еще долго ждать, пока она понадобится. А тебе, я так понимаю, срочно? Лис кивнул и тут же предложил: — Слушай, может, тогда наоборот сделаем? Я возьму воду, сделаю, что мне надо, а остаток верну. Эта идея Тайке показалась разумной. — Ну ладно, давай сначала сходим к твоей маме. Только нужно будет Яромира предупредить. Записку написать хотя бы. А то, если он один в деревню вернется, ему Никифор с Пушком голову оторвут. — Кхм. Кого-кого предупредить? Луна зашла за небольшую тучку, и на поле вмиг потемнело. Лис замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Но пока Тайка размышляла, как лучше объяснить ему, кто такие Яромир, Никифор и Пушок и почему их всех надо предупреждать, ее новый приятель заговорил снова: — Есть небольшая загвоздка. Туда, где лежит моя мама, ты все равно пройти не сможешь. Там заклятие очень сильное. Придется тебе или мне на слово поверить, или не отдавать воду. Но тогда ты нарушишь уговор. Тайка тоже остановилась, сверля Лиса взглядом. Все это ей очень не нравилось. — Ну, и откуда ты тайных знаний набрался, а? Про Границу, про заклятия, про живую и мертвую воду? — Долгая история… я тебе потом расскажу, если поближе познакомимся. Ох, что-то этот Лис юлил и не договаривал. Кстати, в глазах у него и впрямь было что-то лисье. Не зря, видать, прозвище приклеилось. Может, он и правда милый, но верить на слово первому встречному Тайка не спешила. — Кстати, раз уж речь зашла об уговоре: как я могу быть уверена, что ты его не нарушишь? — Хм. Пожалуй, никак, — он развел руками. — Просто решай, веришь ты мне или нет. Я предложил бы оставить что-нибудь в залог, только у меня нет ничего. Даже инструмент дома остался… Его голос дрогнул, но в следующий миг выровнялся. Лис устремил взгляд ввысь — прямо к луне и тихо пробормотал: — Ну что за невезуха, а? Тайка не знала, что и думать. Либо парень был отличным актером, либо все-таки не врал. Луна, немного подумав, лениво вышла из-за облака, и тот, кто поджидал на дороге, пошевелился. Оказалось, что он был там не один — второй силуэт принадлежал огромному псу с крыльями на спине, и Тайка с облегчением выдохнула: уф, ну конечно же, это Яромир и Вьюжка. На душе сразу стало намного спокойнее. Симаргл, почуяв старую знакомую, радостно гавкнул и широкими прыжками рванул через поле. Здесь, на границе миров, в свете огромной луны его шерсть и крылья казались серебряными. Лис, заметив пса, вытаращил глаза и попятился, но Тайка успела схватить его за рукав. — Все хорошо, не бойся. Это друзья. Вьюжка не кусается, он очень добрый. Сейчас сядем, вместе все обсудим и решим, что делать. Но приятель уговорам не внял. Скрипнув зубами, он попытался вырвать руку, и Тайке пришлось покрепче сжать пальцы. Его обида была понятна без слов, и поэтому она поспешила добавить: — Я верю тебе, Лис. Правда. И готова отдать фиал, потому что знаю: ты не обманешь и принесешь воду назад. Но если я сделаю это за спиной у Яромира, будет нечестно. Мы вместе отправились за живой и мертвой водой, потому что нас попросила Радмила, его сестра. Выходит, это наше общее приключение, понимаешь? Лис перестал вырываться, но взгляд его все еще был хмурым: — Ладно, я понял. Ты только свитер не тяни, он уже и так вконец растянутый. — Ой, прости, пожалуйста, — Тайка разжала пальцы, а ее новый знакомый вдруг хлопнул себя по лбу: — Слушай, я там на берегу кое-что забыл. Это очень важная штуковина. Без нее все не имеет смысла. Так. Стой здесь, никуда не уходи. Я сейчас мигом сгоняю: одна нога здесь, другая там, — и прежде, чем Тайка успела что-либо сказать, припустил обратно к ручью. Бегал он и впрямь быстро — чуть ли не летел над колосьями. Потом и вовсе нырнул в тень кустов и окончательно пропал из виду. А тут как раз Вьюжка подоспел. На радостях поставил Тайке лапы на плечи и лизнул в нос. Чуть с ног не сшиб, негодяй мохнатый! Уж сколько раз Тайка просила его так не делать и Яромиру жаловалась, а Вьюжка все равно шалил. Тайка решительно скинула лапы симаргла с плеч, потрепала его за ушами и… не стала ругать. Так и быть, сегодня можно немного похулиганить: они же летали! Или это было уже вчера? А, не важно. Все равно летать — это такое счастье! Яромир подошел несколько минут спустя и приветствовал ее привычной усмешкой: — Ну, дивья царевна, тебя только за смертью посылать!