Тайка не стала дуться, а рассмеялась в ответ, немало его озадачив. — Так и знала, что ты это скажешь. Становишься предсказуемым, друг мой. Кстати, ты мертвую воду добыл? Дивий воин кивнул, но в подробности вдаваться не стал. А вот Тайка пересказала ему все, что с ней случилось, но — странное дело — с каждым словом Яромир становился мрачнее и мрачнее. — Ну и где же этот твой Лис запропал? — буркнул он, оглядывая кусты с таким выражением лица, что на месте бедолаги Лиса Тайка трижды подумала бы, прежде чем показываться. И какая муха его укусила? — Вот-вот должен вернуться, — она завертела головой, но поле было тихим и безлюдным: даже ночной ветерок перестал играть колосками. Луна уже скрылась за лесом, и небо на востоке начинало потихоньку светлеть. Неугомонные птицы, едва проснувшись, пробовали голос, а на травы выпала обильная утренняя роса (и Тайкины джинсы опять по колено вымокли — этак и простудиться недолго). Вскоре совсем рассвело. А Лис так и не появился. — А я говорю тебе, он плут. Самый настоящий. Я таких за версту чую! Тайка уже пробовала и возражать, и отмалчиваться, и даже соглашаться, а Яромир все никак не мог успокоиться. Обычно слова из него не вытянешь, а тут нате вам — разошелся. — Ну и чего ты добиваешься? — она вздохнула. — Может, и мошенник. А может, честный парень. Доказательств-то у нас нет. Чего зря орать? — Вот погоди, Вьюжка его разыщет, и будут тебе доказательства, — кипятился дивий воин, терзая пальцами чеканные бляшки на поясе. — Ладно, пускай поищет, — Тайка старалась говорить спокойно, но сама тоже начинала заводиться. — Вдруг с ним случилось что-то? Граница все-таки… Для людей место опасное. — А ты уверена, что он человек? — фыркнул Яромир. — Уши-то видела? Тайка сплела руки на груди: — А ты уверен, что ты не параноик? — Кто?! Глаза дивьего воина округлились: похоже, он и впрямь не знал значения этого слова. Пришлось Тайке пояснять: — Ну, знаешь, такой человек, который во всякой ерунде угрозу видит, потому что сумасшедший немного. И страдает от мании преследования. Типа кругом враги, кругом засада. — Не сумасшедший, а предусмотрительный, — отрезал Яромир. — И все-таки мне кажется, ты перегибаешь палку. — Лучше перегнуть, чем недогнуть. — Зависит от случая. Вот сейчас, мне кажется… — Не учи меня, — вспыхнул дивий воин. — Я тебе не параноик, а предводитель царской дружины. И знаю, что делаю, уж поверь. — Ну и черт с тобой. Делай, что хочешь! — И буду. Тайка поняла, что словами тут ничего не добьешься. Лучше подождать, пока они оба успокоятся, чем поссориться раз и навсегда. К счастью, дивий воин не стал продолжать перепалку, считая, что последнее слово осталось за ним. Тайка угрожающе сопела, но помалкивала. Должен же из них двоих хоть кто-то один быть умным? Вьюжка унесся к ручью и скрылся в кустах (И как такая огромная псина умудряется так плавно и бесшумно двигаться? Чудеса!), Яромир остался на месте. Его напряженные скулы казались высеченными из камня, взгляд стал отсутствующим, и даже цвет зрачков немного затуманился. Похоже, сейчас он был не здесь, а исследовал окрестности вместе с симарглом, смотря его зоркими глазами. На шею дивьему воину сел комар, и Тайка мстительно не стала его прогонять — пусть кусает. Авось отравится и сдохнет от превышения вредности в крови. Комар, конечно. Не Яромир. Она и прежде догадывалась, но теперь окончательно поняла: дивий воин не просто любил собак. Он и сам напоминал большого охотничьего пса: жилистого, чуткого, азартного. И сейчас этот пес выслеживал дичь… М-да, может, и хорошо, что Лис сбежал. Как чуял, что тут ему сперва по шее дадут и только потом выслушают. Ох уж эти дивьи люди! Все у них через… дивье место. Время шло. Роса на траве успела окончательно высохнуть, прежде чем Яромир согласился признать поражение. Он тряхнул светлыми волосами, сбрасывая колдовское сосредоточение, и процедил сквозь зубы: — Эх, все-таки удрал, гад… Тайка не ожидала, что дивий воин так сильно расстроится из-за этой глупой неудачи, но вид у того и впрямь был как у побитой собаки: плечи опущены, спина колесом, глаза еще зеленее стали от обиды… — Да брось ты, — она тронула Яромира за рукав вышитой рубахи. — Он еще придет. Я же половину живой воды пообещала, а ему очень нужно. И с чего ты вообще так на него взъелся? Дивий воин поднял голову и глянул уже вполне миролюбиво: — Не знаю. Наверное, предчувствие. Кажется мне, мы еще попомним этого Лиса… Налетевший порыв ветра взметнул его волосы. Яромир поправил кожаный ремешок на лбу и вздохнул: — Ладно, а теперь пора возвращаться. * * * На обратном пути Тайку сморило, и она почти всю дорогу проспала, вцепившись в белую шерсть Вьюжки. Кажется, ей даже снилось что-то хорошее. Жаль, не запомнилось… Дома их встретил Никифор и, поцокав языком, пробурчал: — Ладно разок-другой днем поспать, а ночью куролесить. Но привычку такую заводить — это не дело, хозяйка. — Я больше не буду, — Тайка зевнула. Кажется, домовой не поверил. Да она и сама не верила, больше для порядка оправдывалась. Теперь не угадаешь, что и когда может случиться. Если приспичит, и посреди ночи подскочишь. Кощеевичу же не скажешь: извините, мол, приходите позже — дивья царевна почивать изволит. К слову, именно этим она и собиралась заняться: выспаться вволю, пока есть возможность. Прежде чем подняться в спальню, Тайка строго-настрого наказала Никифору никого не впускать. Надо будет — подождут, не развалятся. Она, конечно, ведьма-хранительница, но тоже ведь не железная! Домовой ударил себя кулаком в грудь: — Не боись, Таюшка-хозяюшка, спи сладко. А мимо меня и мышь не прошмыгнет. * * * Никифор слово сдержал. Тайка проснулась на закате и долго терла руками глаза, пытаясь понять, который сейчас вообще день и час. Рядом на тумбочке стоял стакан свежего молока с печеньем и лежала записка. На ней печатными буквами (других Никифор не знал) было приписано: «Заходил Яромир, оставил письмо в два часа пополудни». Вот же неугомонный! Ну что ему опять понадобилось? Надеясь, что, пока она спала, в Дивнозёрье не случилось ничего плохого, Тайка развернула записку и пробежалась взглядом по витиеватым, почти каллиграфическим строчкам. Записка оказалась не от Яромира, а от его сестры (хотя писала, конечно, не она — крылом особо много не напишешь; наверное, Марьяну попросила): «Спасибо тебе, ведьма Таисья, за услугу. Братец рассказал, что добыли вы воду живую и мертвую. А коли так, то ничто нам более не препятствует, и я вновь прошу твоей помощи. Возьми мои косы и приходи в заброшенный дом за час до полуночи, пойдем с тобой звездную воду добывать. Чары это тайные, девичьи, так что никому ни слова. Жду. Радмила». На всякий случай Тайка перечитала записку еще раз, но все равно ничего не поняла. Что за звездная вода? Какие-такие девичьи чары? Кому и о чем нельзя говорить? Ладно, придется разбираться по ходу дела. Чай уже не впервой! Глава двадцать первая. Дело для воительницы После ужина в заброшенном доме собрался «женский совет» — так Тайка мысленно окрестила компанию, устроившуюся в спальне на кровати среди горы подушек и одеял. «Совет» состоял из Радмилы, Марьяны и самой Тайки, которая явилась последней, потому что, уже выйдя из дома, вспомнила, что забыла захватить Радмилины косы, — пришлось возвращаться.